— Слава Мерлину.
Ужин закончился в установленное время установленными словами.
— Олух, Пузырь, Остаток, Уловка! — провозгласил Дамблдор, и Гарри в очередной раз попробовал понять, что это значит.
Вышло не очень. Возможно, потому, что он был глупым, возможно, потому, что смысла в этих словах не было.
— Понимаешь, о чем он? — спросил Гарри Тома, и Риддл пожал плечами.
— Олуша, поденка, кабан, венумоид, — ответил он.
Гарри прищурился, смотря на Тома внимательно. Сейчас он резко подумал о том, что Риддл едва ли объясняет слова Дамблдора. Он создает свои по тому же принципу. И именно сейчас делает это настолько искренне, что если Гарри сможет понять, что они значат, то что-то резко изменится. Неизвестно что, неизвестно в какую сторону, но изменится — это точно.
— Нам, простым обывателем, вас, гениев, не понять, — сказал он наконец и потянул Тома за собой.
Идти в общей массе учеников не хотелось, не зря же Гарри потратил почти всю жизнь, чтобы изучить замок вдоль и поперек.
— Осторожнее, молодой человек, — одернул его плотный мужчина, когда Гарри задел его плечом.
— Простите, профессор Слизнорт, — не оборачиваясь, извинился Гарри.
А Том обернулся. На мгновение его взгляд стал жестче, а потом он усмехнулся и кивнул Слизнорту, умудряясь потратить на это всего пару секунд. Профессор зельеварения попытался ответить тем же, но Том уже скрылся следом за Поттером в потоке первокурсников.
Где-то вне стен Хогвартса собиралась гроза.
========== Глава 32 ==========
— Здравствуй, Гермиона, — поприветствовал девушку Гарри и встал справа от нее, чтобы первокурсникам было легче заметить старост и не потерять их по пути в Большой зал на завтрак.
— Привет, — кивнула она, подозрительно смотря на Гарри через плечо. — Надеюсь, ты не хочешь сказать что-то вроде того, что вчера всю ночь ты занимался очень важными вещами — я прекрасно видела, как вы с Томом выходили из спальни, я же все-таки тоже староста — и теперь вынужден предоставить первокурсников мне?
— Гермиона! — возмущенно шикнул на нее Поттер. — Как мы все еще дружим, если ты заранее подозреваешь меня во всех грехах?
— Помимо того, что ты совершенно безалаберный, ты еще и хороший человек, — пожала плечами гриффиндорка. — Иногда это становится решающим фактором.
«Аргумент», пришлось признать Поттеру. Он вовсе не собирался отлынивать от своих обязанностей — хотя и очень хотелось, потому что его должность оказалась исключительно номинальной — но вместе с тем, ему нужно было как-то рассказать Гермионе о будущем мероприятии — МакГонагалл решила, что никто ничего не потеряет, если ей расскажет именно Гарри, в то время как остальные деканы предупредят старост своих факультетов — и начать он собирался издалека. Откуда — издалека, Гарри понятия не имел. Спросить у Гермионы, есть ли у магглов мифы про Дракулу? Спросить, в каких странах она отдыхала летом и бывала ли в Румынии?
— В любом случае, дело не в том, что я пытаюсь отлынивать, — уверенно отрезал Гарри. — Я хотел поговорить с тобой о том, что старост в этом году хотят отправить в Румынию на слет волшебников, достигших успехов в обучении.
Гермиона лишь на секунду показала степень своего удивления. Во-первых, потому что предполагала, что старосты иногда посещают подобные мероприятия. Во-вторых, потому что первокурсники должны увидеть в них авторитетных волшебников, а не взволнованных подростков.
— С чего ты вообще это взял? — недоверчиво спросила девушка.
— Разумеется, я был у Дамблдора. Поговорим об этом во время обеда?
Если не считать того, что личность нового зельевара раскрылась только к концу недели, учебный год начался хорошо. Учителя совершенно игнорировали семикурсников, когда составляли расписание, или же считали, что зельеварение им в этом году уже не очень нужно. Справедливости ради, Гарри отметил, что так же относились и к второкурсникам. И шестикурсникам.
Профессором зельеварения оказался пухленький человек довольно милой наружности. Он так контрастировал со Снейпом, что на первой паре Гарри заснул с непривычки. Слушать человека, который преподает тебе науку, которую ты не понимаешь, и при этом не бояться его — значит слушать совершенно невнимательно.
«С другой стороны, Том все еще продолжает ходить на факультативы у Снейпа…», подумал Гарри, но тут же нервно оглянулся, надеясь не заметить за спиной Северуса, который нашептывает ему такие глупые идеи. Ну уж нет, он не собирался действительно интересоваться зельеварением. Его знаний должно было хватить на то, чтобы сдать ПАУК на минимальный «Хорошо», и отправиться в аврорат под крылышко Джеймса Поттера. Был вариант, в котором Джеймса успеют убить за этот год, но в таком случае у Гарри всегда оставался Люциус, который тоже устроит его за красивые глаза на любую должность. Наверное, в этом плане у Гарри было гораздо больше привилегий, чем у Драко, которого Люциус хоть и любил, но любил особенной малфоевской любовью, в которой даже при ближайшем рассмотрении можно было найти больше плохого, чем хорошего.
Том такой подход не одобрял совершенно, но Гарри каждый раз припоминал ему, что он и подарки не особо одобряет, и мальчишка фыркал, понимая, что невозможно объяснить что-то Поттеру. В особенности Поттеру, который большую часть дня занят не учебой, а изучением баек о вампирах.
— Ты же не думаешь, что они действительно существуют? — мрачно интересовался Том вечерами, когда видел у Гарри на коленях новый том в красной или коричневой обложке.
— Смотря о каких вампирах мы говорим, — пожимал плечами Поттер. — Если о летучих мышах, то они существуют. Если о Дракуле, то это всего лишь намек на его кровавое правление. Но не стоит забывать, что в мире, где существуют оборотни, могут быть и вампиры.
Самым странным было то, что Поттера полностью поддерживал Дамблдор. «Старик совсем спятил», думал Том. «Скоро добьется того, что его любимчик заимеет хроническую бессонницу. А потом мне с этим жить, а не старому болвану».
И несмотря на то, что думал Том о Дамблдоре исключительно в негативном ключе, по выходным он все равно оказывался в его кабинете с чашкой горячего шоколада, к которому Поттер приучит каждого, кто с ним общается дольше нескольких часов. Как это случалось, Том и сам не знал. Но с Дамблдором было легко молчать. В молчании Том чертовски нуждался.
Он все еще оставался лучшим учеником, блестяще выполнял все задания учителей, успешно варил все зелья, которые предлагал ему приготовить Снейп — только однажды намекнул, что аконитовое зелье слишком сложное для второкурсника — но при этом сократил размеры пергамента для эссе почти в два раза, еще более активно старался слиться с партой, чтобы его не вздумали спросить. Он уставал.
Поттер взрослел, Поттер общался с другими волшебниками без его ведома, Поттер просто жил, и контролировать его становилось сложнее. Слизнорт тоже Тому не нравился. Он все пытался задержать Поттера под разными предлогами, даже однажды решил обсудить с ним то, что ученикам Слизерина стоит находиться в слизеринских спальнях по ночам, и Том изо всех сил старался не оставаться с зельеваром наедине. Главным образом потому, что не считал нужным контролировать свой гнев. А василиск подхватил бы ожирение, если бы его кормили так часто.
Время текло рывками. То медленно, когда Гарри сидел в лекционных классах, то чудовищно быстро, когда он сбегал на квиддичное поле или засыпал рядом с Томом. Между тем, о Румынии больше не говорили. Гарри надеялся, что поездка состоится в символичный Хэллоуин, но даже с первым снегом никто не собирался никуда ехать. Дамблдор загадочно улыбался, ловя вопросительный и недовольный взгляд гриффиндорца, но не спешил вызывать его к себе в кабинет, чтобы провести инструктаж и посоветовать несколько дорожных мантий.
Гарри чувствовал, что где-то его обманывают, но предпочитал игнорировать это, занимаясь повседневными делами, которые в этом году хоть и не были героическими, но обеспечили Гриффиндору пару побед на квиддичном поле. И лишили его трехсот баллов, но походы к Хагриду по ночам всегда обходились дорого. Им стоило быть понимающими.
