— Я не помню, как попал сюда, — поделился Гарри, ожидая, что Дамблдор тут же объяснит ему, что кто-то из гриффиндорцев заметил, что Поттер едва держится на ногах и отвел его в больничное крыло.

— Это неважно, — ответил Дамблдор, продолжая улыбаться подчеркнуто дружелюбно. — Важно то, что ты в безопасности.

— Едва ли лихорадка сможет отправить на тот свет Гарри Поттера, — улыбнулся Гарри, и директор улыбнулся в ответ.

Но глаза его были строгими и холодными.

— Профессор? Все в порядке? Мне же не осталось жить несколько дней?

— Конечно, нет, Гарри, — поспешно отозвался директор таким тоном, будто бы это предположение чудовищно оскорбило его. — Разумеется, я не позволил бы тебе умереть. Я поговорил с Томом. Он пообещал, что не будет убивать тебя.

Гарри непонимающе моргнул. У него было чувство, что осталось всего несколько секунд до того, как и этот сон обернется кошмаром.

— Он сказал, что сначала заберет меня, — закончил Дамблдор, и они оба упали с Астрономической башни.

Гарри с шумом втянул воздух и испуганно распахнул глаза. Он чувствовал себя липким и неприятно горячим. Именно так, как обычно чувствуют себя люди, которые просыпаются после кошмара.

«Только не снова», взмолился Поттер и его взгляд медленно выхватил совершенно спокойное лицо Тома перед собой.

— Ты опять видел кошмар? — спросил слизеринец, и Гарри медленно и осторожно кивнул.

Он хотел принять душ, выпить горячего молока — а может и шоколада — и зелье Сна-без-сновидений. Но он хотел сделать все это наяву, а не в очередном сне, который пусть не сразу, но ожидаемо скатится в бездну.

— Хочешь, я спущусь к Снейпу, пока ты будешь в душе? — спросил Том снова.

— Уже поздно, — неуверенно отозвался Поттер, но идея была ему по душе.

Том пожал плечами. Он не выглядел сонным. Возможно, лег только сейчас. Гарри тут же заинтересовался временем, и обычное темпус наконец-то сработало как надо. Он проснулся в три часа ночи. Через четыре часа после того, как уснул.

— Ты спал?

— Спал, — кивнул слизеринец. — Проснулся, как только ты начал несчастно скулить. Не знал, можно ли будить тебя сразу же. Профессор Малфой говорил, что резкое пробуждение может вызвать у человека панику.

Гарри неловко улыбнулся. Кошмары никогда еще не снились ему таким образом. Под конец года он совершенно не контролирует себя.

— Прости. Возможно, тебе стоит спать в подземельях, пока я не перестану просыпаться по ночам.

— Еще чего, — резко отверг его предложение Том. — Если я буду рядом, то всегда смогу убедиться, что ты не сошел с ума после очередного кошмара. И… друзья же должны заботиться друг о друге?

Он испытующе посмотрел на Гарри, и тому пришлось кивнуть снова. Том кивнул тоже, зеркально повторяя его действие, а потом подался вперед, легко целуя его в щеку.

— Я позабочусь о тебе. Как только стану взрослее. Подождешь?

Комментарий к Глава 30

Конец первой части из трех остальных!

Ура, погода за окном автора наконец-то стала весенней, и я с чистой совестью могу настроиться на то, чтобы написать главу про лето. Эта глава - не столько переходная, сколько н у ж н а я. Помню, когда-то давно мы читали “Обломова” и наша учительница говорила, как важны сны для раскрытия персонажа. Поттер весь состоит из Мерлин его снов. Мне стоило показать, как сильно Гарри нуждается в спокойствии Тома рядом.

Жду ваших отзывов~ Спасибо, что вы со мной.

========== Глава 31 ==========

Комментарий к Глава 31

Не пугайтесь, тут пропущено лето вообще. Потому что там есть сцена, которая требует особого вдохновения, а у меня его пока нет, и я не знаю, как надолго это. Но я напишу ее в виде драббла, так что ничего не пропадет. Честно-честно.

Гарри подозревал, что назначение его на пост старосты — итог долгих споров между профессорами. Он даже думал, что могло быть так, что «за» его кандидатуру были только профессор МакГонагалл и профессор Дамблдор, который по умолчанию голосует «за», потому что любому нужен шанс (или потому, что золотистые искорки с конца палочки смотрятся интереснее, чем красные).

Но чего Гарри точно не подозревал — это того, что профессор МакГонагалл была единственной, кто был против.

Он мог бы задавить эту обиду глубоко в груди, потому что он и сам не особо стремился к тому, чтобы быть старостой — ведь срок действия спора с Гермионой уже истек — а разговора о том, чтобы сместить его с должности, пока что не было. Но, как оказалось, история его назначения была еще более темной, чем он думал. И, что самое ужасное, не только темной, но и требующей его непосредственного участия.

— Но я же уже завоевал Кубок Турнира Трех Волшебников на четвертом курсе, — прощупал почву Гарри, прежде чем спрашивать, какого Мерлина здесь творится.

— А Хогвартс вас бесплатно кормит и обучает уже семь лет, — парировал Снейп.

Вместо того, чтобы быть на торжественном ужине, они расположились в кабинете директора. МакГонагалл строго взирала на Гарри своим особенным взглядом, Снейп был как всегда мрачен, а профессор Дамблдор лукаво улыбался, добродушно смотря на гриффиндорца из-под своих половинчатых очков. Гарри понимал, почему в кабинете находится Минерва — в конце концов, она его декан. Понимал, почему Дамблдор — в конце концов, это его кабинет. Но вот что забыл в этом месте Снейп при обсуждении вопроса о его — Гарри — участии в очередной опасной для жизни авантюре, Гарри понятия не имел. Разве что Снейп выступал послом доброй воли от его родителей, но едва ли Джеймс позволил. Если только…

— Фактически, шесть, профессор, — отозвался Поттер, смирившись с тем, что ему придется выслушать все, что ему хотят сказать. — Благодаря вам я все еще не ел сегодня, а к учебе все приступают только завтра, и было бы несправедливо, если бы я начал раньше.

— Усмирите свой язык, мистер Поттер, — велела профессор МакГонагалл, но у Гарри еще было полно вопросов.

— Зачем именно мы здесь собрались? Я совершенно не подхожу для должности старосты, но вы собираетесь только довести до меня эту информацию, а не менять что-то? По какому-то закону о льготниках я должен сам отказаться, иначе у Министерства будут к вам претензии? Это потому, что у меня плохое зрение?

— Поттер, если вы немедленно не заткнетесь…! — возмущенно начал Снейп, но его прервал Дамблдор, у которого каким-то образом получалось поднимать руку и глушить все окружающие его звуки.

— Гарри Поттер задает правильные вопросы, Северус. Он имеет право знать, о чем мы его просим, — добродушно произносит директор.

— Да-да, Северус, ты же взрослый мужчина, не срывайся на бедных слепых семикурсниках, — хихикнув, согласился Гарри, и тут же ойкнул, когда в него полетел свернутый в трубку пергамент.

— Северус! — поразилась МакГонагалл, которая была знакома с безупречной выдержкой своего коллеги.

— Ваше место в Аду, Поттер, — проигнорировал ее Снейп, складывая руки на груди и буравя взглядом потирающего щеку Гарри.

— Надеюсь, мы будем соседями, — буркнул в ответ гриффиндорец.

Их небольшая перепалка сошла на нет, и все чувствовали себя неуютно. Снейп, потому что сорвал злость, причиной которой был Поттер, на самом Поттере; Дамблдор, потому что не хотел, чтобы вокруг него люди даже намекали на свою взаимную неприязнь; МакГонагалл, потому что внезапно открыла новые стороны и Поттера, и Снейпа. А Гарри напрягала вся ситуация еще с начала вечера, поэтому он был самым приспособленным.

Дамблдор кашлянул. Он сделал это с особой интонацией, которая говорила, что всем вокруг лучше заткнуться и уважительно внимать.

— Нам стоило сказать тебе раньше, Гарри, но в прошлом году все было лишь на стадии разработки, идеи, если хочешь. Разумеется, ты полностью подходишь на роль старосты. Ты очень добрый мальчик, и твою помощь в социализации первокурсников нельзя переоценить…

— Особенного одного конкретного, — буркнул Снейп, но затих под строгим взглядом Дамблдора.

— Тем более, ты уже искушен в межшкольных конкурсах. Победа на Турнире Трех Волшебников, разумеется, большой шаг к твоей будущей карьере аврора… Ты же все еще собираешься стать аврором, как твой отец?