— Я бы не советовал его есть, — предупредил Поттер. — Даже после приготовления его эльфами.

— Да, я заметил зубы, — кивнул Том. — И я знаю того, кому это понравится.

До Люциуса Гарри так и не дошел. Том конфисковал павлина в качестве закуски для василиска, но Гарри к нему так и не пустил. Поттеру пришлось вернуться в гостиную Гриффиндора с неприятным ощущением того, что он постарел. Еще недавно его ждали приключения на каждом шагу, а теперь все, что ему оставалось — плотоядные павлины и громадные змеи, которых от него тщательно скрывают. Ему это совершенно не нравилось, и именно в этот момент Поттеру захотелось найти Грюма и спросить у него, что же за проблемы с Волдемортом, и какого Мерлина тот уже несколько дней не выполняет свои прямые обязанности — не рассказывает сказки, граничащие с самовосхвалением.

И как только Гарри об этом подумал, то тут же потянулся к Карте. Грюм нашелся в окружении всех остальных профессоров, и Гарри решил, что это совсем неплохо. Возможно, они там обсуждают какие-то важные вещи, и узнать о них будет весьма поучительно.

— Гарри Поттер, куда ты собрался на этот раз? — осведомилась Гермиона, подняв глаза от книги.

— Воплощать шутку про неприятности, — бодро отозвался Гарри, направляясь к выходу из гостиной. — Они же ждут.

Девушка покачала головой. Она могла бы сказать Гарри о том, что хватит с Хогвартса на сегодня неприятностей, но тогда ей пришлось бы вслух произнести то, что произносить она совершенно не хотела.

На ее глазах сегодня умер человек. Не самый приятный, но все же умер. Она спешила со встречи с МакГонагалл на факультатив профессора Флитвика, когда услышала грохот и слабый вскрик. Тут же поспешив на помощь, она застала момент, когда глаза аврора помутнели, становясь совершенно пустыми. Сейчас, вспоминая это, Гермиона мелко дрожала, сжимая в пальцах книжные страницы.

Ей не был приятен Аластор Грюм, она не знала, кто он такой и откуда пришел, но она чувствовала жалость.

Она не хотела бы умереть так.

Она… не хотела бы умереть.

Этой ночью Гарри уснул с трудом. Он тоже не мог забыть омертвевшее лицо Грюма, который оказался в окружении учителей не просто так. Снейп сказал, что он упал с лестницы. Дамблдор строго посмотрел на него, будто оскорбленный самим предположением, что волшебники могут умирать от падения с лестниц. В его мире причиной смерти должна была быть как минимум молния, пущенная рукой Громовержца. Или, на худой конец, Астрономическая башня.

Гарри поежился. Том сегодня окопался учебниками на соседней кровати и ложиться спать не собирался от слова совсем. Он выглядел совершенно спокойным и даже несколько радостным. Еще бы, завтра МакГонагалл собиралась разрешить им поработать с живыми зверями. И Том, разумеется, собирался провести испытания на своей любимице Нагини, за неимением совы, кошки или жабы, которых использовали все остальные ученики (или таскали зверей из доброжелательных рук соседей по комнате или факультету). Змею он все еще не собирался выставлять на всеобщее обозрение, поэтому три дня назад Поттеру было дано задание поговорить с МакГонагалл и убедить ее в том, что раз в анимагах в Хогвартсе нет ничего криминального, то и в змеях тоже. А в легких отвлекающих заклинаниях, чтобы не вызывать панику — тем более.

Уткнувшись носом в подушку, Гарри принялся считать овец. Это никогда не работало, да и Поттер слабо верил в то, что овцы каким-то образом связаны со снами, но в этот раз овцы чудесным образом сменились блаженной темнотой, и гриффиндорец уснул.

Том медленно обернулся, внимательно смотря на грудную клетку Поттера, прекратившую вздыматься так активно. Отложив книгу, он взял пергамент, оторвав от него небольшой клочок, достаточный для того, чтобы написать на нем несколько предложений. На нем появились изумрудные строчки. Перо осталось лежать на подушке.

«Не пытайся взять сюрреализмом. Феникса пожрет василиск, с павлинами же справится и маисовый полоз».

Том тихо вздохнул. Он мог бы улыбнуться в лучших традициях картинных злодеев, но он устал. Аластор вымотал его слишком сильно, и сейчас хотелось только спать. Слизеринец взял палочку в руку и сделал несколько пассов. Пергамент тут же сгорел, и через мгновение — Том знал это — появился из пепла перед Люциусом Малфоем. Том отложил палочку, неаккуратно сгреб учебники в кучу, а после тяжело устроился рядом с Гарри. Уснуть с ним будет сложнее, но это же Поттер, его вечно нужно подкармливать тактильными контактами. Утомительно. И, совсем немного, приятно.

Гарри хотел было возмутиться, но Волдеморт выглядел злым, поэтому Гарри решил поостеречься. Во сне он мог умирать сколько захочет, но не то, чтобы Гарри хотел.

— Тебя давно не было, — заметил Гарри, надеясь, что выбрал самое безопасное русло разговора.

— Еще бы, — отозвался Волдеморт, и Поттер невольно отступил назад.

Еще совсем недавно ему казался жутким голос Грюма, но теперь Гарри ясно понимал, что в его голосе не было совершенно ничего жуткого. Жуткое было в голосе темного волшебника, который сейчас стоял пред ним. Жуткое было в том, что он не говорил, он шипел. Шипел, как Том, когда говорил с василиском, шипел, как сам старый змей, как шипела Нагини. И Гарри понимал его.

— Аластор Грюм мертв, — грубо сказал маг, и Гарри вздрогнул, потому что эта была тема неожиданна.

С чего бы Волдеморту говорить о Грюме? О Грюме, который тоже говорил о Волдеморте.

— Я знаю, — осторожно кивнул Поттер, понимая, что не знает, что на это ответить.

Он будто терялся на фоне бесконечной темноты, окружающей Волдеморта. Терялся сам и терял те крупицы своего я, которое отвечало за попадание в неприятности и прочие хорошие штуки. Он становился просто маленьким мальчиком Гарри.

— И каждый, кто посмеет вмешаться, умрет. Все твои друзья умрут, — почти прокричал Волдеморт, и резко шагнул вперед.

Гарри не понял, каким образом у него за спиной оказалась стена, но он вжался в нее так сильно, что едва не сломал себе позвоночник. Волдеморт навис над ним, сжимая тонкими бледными — но чудовищно сильными — пальцами его плечи. Гриффиндорец громко сглотнул, смотря на темного мага как загнанная в угол мышь смотрит на кобру.

— Грюм не… не был моим другом, — тихо возразил Гарри, с ужасом думая о том, что думает совсем не о тех вещах.

Стоило подумать, что делать с несколько неуравновешенным темным лордом, а думал он о том, что их поза довольно двусмысленная. Достаточно, чтобы он не удивился тому, что в следующее мгновение лорд подастся вперед и поцелует его. Или укусит.

Хватка лорда на мгновение ослабла. Он прищурился и посмотрел будто сквозь Гарри, вызывая у него еще более активные мурашки по всему телу. А потом лорд Волдеморт усмехнулся.

— Ясно. Он работает с тем, что есть, а есть у него подросток со взрывами тестостерона и тяжелым детством. Разумеется, что еще он мог дать.

«Нормальное у меня было детство», хотел возразить Гарри.

«Нет у меня никаких взрывов, у меня все стабильно потрясающе», мысленно дополнил возражение он же.

«Да и вообще, у кого там я есть? Я свой собственный!»

Но все возражения вылетели у него из головы, как только Волдеморт совершенно наглым и недопустимым образом накрыл его губы своими. Не целуя. Не как Том, не как Рон.

Подчиняя.

Ломая.

Заявляя права.

Комментарий к Глава 29

*разумеется, отсылка к Гэндальфу с его: «Бегите, глупцы».

Официально заявляю, что 9/10 первой части фанфика закончены.

Как и учебный год Гарри. Дальше - лето, после - последний курс, а потом уже и… впрочем, всему свое время.

(всего фанфик поделен по смыслу на три-четыре части. вообще - три, но я пока не уверен)

к с т а т и

напишите отзыв~ интересно узнать, что вы об этом думаете~

========== Глава 30 ==========

Гарри проснулся слишком резко. Его будто подцепили на крючок за нижнюю губу и выдернули на берег, бросив прямо на ледяную поверхность замерзшего пруда. Он даже не успел понять, может ли он дышать и является ли воздух тем, что помогает ему выжить. Гарри Поттер захлебывался в непонимании, в то время как кровь грохотала в его голове.