«Почему я не удивлен?» — подумал Гарри.

— Разве Англии грозит опасность? — вслух спросил он.

— Не думаю, что слышал о таком, — беззаботно отозвался Дамблдор. — Добрых снов, Гарри.

— И вам, профессор, — кивнул Гарри, отходя подальше от кабинета директора, а потом нервно поежился.

Добрых снов после того, как он исчез почти на целый день? Гарри чертовски в этом сомневался. Ему весьма повезет, если он выживет.

В гостиную Гриффиндора он заходил с опаской. Было бы неплохо зайти сначала в гостиную Слизерина, но там вероятность встретиться с Томом была гораздо выше, и Гарри не был уверен, что готов встретиться с ним сейчас, когда он в нескольких местах заляпан шоколадом и просто весь пропах сладкими духами с принцессой на обложке.

Если бы Карта была под рукой — мир стал бы гораздо проще. В сотни раз проще.

— С возвращением, — внезапно донеслось из бархатного кресла, и Гарри шумно выдохнул.

Страх встречи с Томом был гораздо сильнее, чем сама встреча. Голос мальчишки не казался раздраженным или злым, несмотря на то, что он все еще казался бомбой с часовым механизмом. Гарри понятия не имел, почему вкупе с этим ощущением он также испытывает желание оберегать Тома от всего мира, но подозревал, что все дело в том, что мальчишка слишком похож на Волдеморта, и Гарри не может позволить стать им без его участия. Просто не имеет права.

— Что ты забыл в приюте? — тем же тоном спросил Риддл, и Поттер расслабился окончательно.

Ложь он выдумывал вполне успешно, но едва ли хотел это делать.

— Дамблдор и Грюм занимаются теориями всеобщего заговора, а я просто не мог отказаться от приключения, — отозвался он, устраиваясь на ковре подле кресла. — Надеюсь, приют Вула скорее исключение, чем правило.

— Чем неблагополучнее выглядит приют, тем выше вероятность, что его воспитанники могут дожить до совершеннолетия с целыми конечностями, — жизнеутверждающе покачал головой Том. — И даже без поступления в магические школы.

— Расскажешь?

Том внимательно посмотрел на него, а потом медленно покачал головой.

— Ты все знаешь и без меня.

«С другой стороны», — меланхолично подумал Гарри утром, — «моя жизнь никогда не была примером стабильности и благополучия. Том в нее прекрасно вписывается, будь он хоть сотню раз путешественником во времени, родившийся с маховиком вместо сердца и сканером вместо мозга».

«А вот Грюм не вписывается».

Поттеру казалось, что каким-то чудесным образом Амбридж сменила пол, голос, ногу… и решила, что жить не может без преподавания в Хогвартсе. По крайней мере, аврор вызывал в нем такие же чувства, как «дама в розовом». И ему очень повезло, что Грюм преподавал впервые и то только с подачи Люциуса, который решил, что нечего аврорам слоняться по Хогвартсу и держать в секрете свои таинственные рабочие будни.

Поттер собирался спать весь урок, потому что ничего нового про работу аврора он не мог услышать в принципе, но Грюм выбрал совершенно иную тему для беседы.

Непростительные заклинания.

«Какое стойкое чувство дежавю. Разве Люциус уже не рассказывал нам об этом? Или отец рассказывал? А Том показывал…»

Хотелось спать. Всю ночь Гарри занимался тем, что рассказывал Тому о мрачных темных коридорах приюта и забавном веснушчатом мальчишке, который был похож на Рона так сильно, что был бы им, если бы не родился вне семьи Уизли. Ему было шестнадцать, и Том недовольно поджимал губы всякий раз, как Гарри говорил о том, что они успели сделать. Поиграть в шахматы, обсудить чудачества Дамблдора, осмотреть сад.

В то время как Альбус добывал полезную информацию — собирал ее по микроскопическим частицам — Гарри притворялся самым обычным подростком, попавшим в новое окружение. И старательно молчал о том, как назывался приют.

В конце концов, они оба — и Риддл, и Поттер — прекрасно знали, что это был за приют. И молчать об этом было гораздо безопаснее.

— Поттер! — выхватил его из дремоты окрик Грюма.

— Мистер Поттер, — устало поправил Люциус, должно быть, не в первый раз за день.

Грюм его проигнорировал, и Малфой обязательно сделал бы с этим что-нибудь, если бы это хоть немного влияло на его репутацию. Однако едва ли хоть что-то могло негативно отразиться на репутации лорда Малфой.

— Да? — сонно подал голос Гарри и едва не вскрикнул, когда Грюм оказался возле него, резко хватая за плечо и поднимая с места.

— К доске, Поттер!

Пока гриффиндорец добирался до доски, он успел придумать сотню жалоб профессору Дамблдору, как минимум пятьдесят из них содержали просьбу немедленно убрать аврора из Хогвартса, раз тот все равно занимается Мерлин пойми чем.

— Зачем к доске-то? — почти возмутился Гарри, и Люциус тяжело вздохнул рядом.

— Временный преподаватель попросил вас назвать способы противостоять империо, — пояснил он. — И от себя хочу добавить, что будет хорошо, если вы назовете еще и причины для здорового сна, иначе директор получит просьбу от меня о более строгом соблюдении правил разделения по факультетам.

«Это так подло с твоей стороны», мрачно подумал Гарри, исподлобья смотря на Люциуса.

Люциус совершенно спокойно посмотрел на него в ответ, но Поттер прекрасно понимал, что глубоко внутри тот злорадно хихикает.

— Империо не самое опасное заклинание, — пожал плечами Гарри. — Концентрация поможет его побороть, речи как под копирку — отличить.

— Вы назвали непростительное заклинание — «не самым опасным», — уточнил Люциус, и Гарри раздраженно взглянул на него.

— Оно непростительное только потому, что им какого-то Мерлина научились владеть сотни магов, и теперь их надо сдерживать. Есть шаманская магия индейцев — она куда кровожаднее и куда опаснее, но едва ли ей сможет овладеть кто-то в Англии, поэтому никто и не думает озвучивать ее на публику и включать в список самых известных заклинаний. Империо подвержены волшебники с вечно путанными мозгами, которые обмануть так же легко, как съесть тыквенный пирог на ужин. Если бы вместо того, чтобы теоретически изучать его, мы учились бы противостоять ему, то жертв было бы гораздо — в сотни раз — меньше, и…

Гарри резко замолчал. Мир вокруг стал воздушно-сладким и таким приятным, что Гарри захотелось закрыть глаза и уснуть стоя. А потом к этому желанию примешалось другое — желание станцевать чечетку.

«Мерлин… как примитивно», раздраженно подумал Гарри, чувствуя себя в этот момент Томом, который создает хрустальные перья среди тех, кто едва ли может сделать их белесыми. «Ему стоило велеть мне спать. Едва ли хоть один дурак не заметит резкий контраст».

— Я бы не хотел делать это так быстро, но давайте мы все вспомним, что иногда я прикрываю отца, и простим мне показушность, — сказал он, прожигая Грюма злым взглядом, а потом обернулся к Люциусу. — Здоровый сон очень важен, профессор Малфой. Точно так же, как и правильный подбор мальчиков для битья. Только что был подорван авторитет временного преподавателя, а я понял, что дружба работает в обе стороны, и я тоже подхватываю не самые лучшие черты характера этого умника. Я… все еще говорю это вслух?

— Да, мистер Поттер, — кивнул Люциус. — Побочный эффект империо, как мне кажется.

— Вполне… возможно, — неловко потер шею Гарри. — Можно мне в Больничное крыло? Не хочу ляпнуть еще чего-то лишнего.

— Разумеется, мистер Поттер, мы все притворимся, что это вовсе не план побега с лекции. Десять баллов Гриффиндору за исключительно высокий уровень владения своим сознанием.

Люциус усмехнулся, и Гарри непонимающе прищурился.

«Сарказм, Люциус?»

Комментарий к Глава 28

*«Мир этому дому (с)Матушка Ветровоск, ведьма, героиня книг Терри Пратчетта.

>Чем неблагополучнее выглядит приют, тем выше вероятность, что его воспитанники могут дожить до совершеннолетия с целыми конечностями.

Едва ли Том сказал это просто так. Есть идеи, что он имел в виду?

========== Глава 29 ==========

Если не акцентировать внимание на Грюме и василиске, жизнь в Хогвартсе покажется на редкость скучной. Гарри старался избегать первого и не мог узнать ничего кроме: «Все в порядке», о втором, и поэтому его дни были серыми и безрадостными. Дамблдор благоразумно не приглашал его в кабинет снова, Том старательно игнорировал проблему, а Гермиона завалила их учебниками для повторения и наотрез отказывалась говорить о чем-то кроме учебы. Гарри Поттер скучал.