Профессор Дамблдор в его серебристой мантии — миру повезло, что в этот раз она была не бледно-розовой — смотрелся нелепо в этой части Лондона. Но, подумал Гарри, не более чем сама эта часть Лондона смотрелась в Англии. Альбус и не подумал сказать Гарри, куда они идут, но тот справедливо полагал, что когда речь заходит о Томе и местах, в которых можно узнать что-то о нем, подразумеваться может только приют, дом Риддлов в Висельнике и — возможно — лачуга Мраксов, пустующая уже много лет.
И если они пришли в обшарпанный временем район Лондона, значит, начать решили с приюта. Вот только если здесь находится приют, то Гарри просто обязан заставить Джеймса и Лили усыновить Тома — Лили будет не против, а Джеймса никто особо и не спрашивает — потому что вернуть его обратно в это место будет просто нереально. Потому что даже Лютный на фоне этого места смотрелся бы презентабельным спальным районом.
— Все приюты такие? — уточнил Гарри, надеясь, что они пришли не по адресу или вообще Альбус не в курсе, чем отличаются приюты от зданий под снос.
— Должно быть, самые не финансируемые, — задумчиво ответил Дамблдор, оглядывая почерневшие от времени — и пожаров, скорее всего — стены двухэтажного здания, третий этаж которого составляла темная крупная крыша, в которой точно можно было спрятать сотню чердачных помещений. — Или затерявшиеся во времени и забывшие, что им давно бы пора развалиться.
Дамблдор еще раз сурово окинул приют взглядом, а потом обернулся к Гарри. Поттер показался волшебнику излишне взволнованным. И идея взять его с собой все активнее теряла свои краски.
— Том рассказывал тебе о месте, где жил? — поинтересовался директор, шагнув на протоптанную дорожку до крыльца.
— Не особо много, — пожал плечами Гарри.
«О нем мне рассказывал лорд Волдеморт», хотел произнести он же, но Волдеморт все еще был только его тайной, и директорам магических школ знать о ней было вовсе не обязательно. Лорд Волдеморт рассказывал о нем, и в его воспоминаниях приют был именно таким — темным, ненавистным, пережившим как минимум два пожара и одну дыру в стене — причем эту дыру организовал как раз таки Волдеморт, когда у него случился магический выброс. Где-то в этом же районе был лес или пародия на него — Гарри не совсем верил, что лес может оказаться в Лондоне, пусть и в такой отдаленной его части.
Но если учесть, что Волдеморт жил в этой местности в сороковых, то к девяностым приют должен был быть отстроен как минимум раза два и не мог находиться в таком плачевном состоянии.
И еще Гарри очень сомневался, что в приюте должно быть так тихо. Он едва слышал щебетание городских птиц, но и то подозревал, что они щебетали не здесь, а в стороне, рядом с редко стоящими домами. Приют казался вымершим и населенным хорошо если хотя бы призраками.
И к двери приюта сейчас подошел Дамблдор, стуча по ней костяшками пальцев. Гарри подумал, что на них обязательно должна остаться сажа или пыль, но она не осталась.
— Должно быть, здесь живут добрые, но несчастные люди, — заключил Дамблдор.
Гарри пожал плечами. Он все еще сомневался, что слово «живут» имеет место быть. Но, на его удивление, за дверью затопали быстро, даже подпрыгнули несколько раз. И только потом, когда суматоха утихла, раздался четкий и торопливый стук каблуков, после которого дверь открылась.
— Мир этому дому*, — светло улыбнулся Дамблдор, и Гарри с сомнением на него покосился; раньше Дамблдор хоть и был «интересным» старичком, но до таких странностей не доходил.
— Здравствуйте, — звонко сказала открывшая им женщина.
Она была не особо молодой, но и не старой. Ее блестящие весельем и настороженностью одновременно глаза выдавали в ней ребенка, а морщины вокруг них — усталость и богатый жизненный опыт. А еще у нее за спиной стояло пятеро детей. Рыжая девочка цеплялась руками за подол женщины, остальные — два мальчика и две девочки — стояли сзади, смотря исподлобья, но заинтересованно.
Гарри постарался подавить в груди родительские чувства или что-то очень на них похожее. Он совершенно не хотел думать о том, что здесь живут дети, подобные Тому, и вовсе не потому, что быть подобным Тому очень сложно. А потому что он просто физически не мог уговорить родителей усыновить их всех. Главным образом потому, что едва ли в этом приюте были еще маги.
— Мы можем поговорить с миссис Коул? — учтиво осведомился Дамблдор, незаметно просачиваясь в коридор.
Женщина непонимающе моргнула. Сразу стало понятно, что она понятия не имеет, кто такая миссис Коул и зачем этому странному человеку с ней говорить.
Гарри поспешно выступил вперед.
— Мой дедушка воспитывался в приюте Вула шестьдесят лет назад. Он помнит миссис Коул, которая всегда была добра к нему. Я старался объяснить ему, что миссис Коул, должно быть, уже давно не работает здесь или и вовсе умерла, но он уперся и никак не хотел бросать затею с ней поболтать. Должно быть, вы помните ее?
Лицо девушки просветлело, и она, немного подумав, кивнула.
— Да, действительно. Двадцать лет назад скончалась женщина, которая была совсем плоха в свои шестьдесят. Ваш дедушка выглядит гораздо лучше, должна сказать. Возможно, ее действительно звали миссис Коул, но я работаю здесь только полгода, поэтому не знаю всей истории. Но ваш дедушка был бы рад вспомнить свое детство, я права? — женщина отступила назад, потеснив заинтересованных детей. — Вы можете пройти внутрь. Я постараюсь найти старые фотоальбомы. Как вас зовут?
— Том Риддл, — не моргнув глазом, представился Альбус Дамблдор.
— Ваша фамилия очень загадочная, — улыбнулась женщина, не почувствовав ничего странного.
Гарри нервно вздохнул и шагнул следом за ними. Определенно, смотреть в глаза Тому после будет сложно.
Они покинули приют глубокой ночью. Никаких альбомов — по крайней мере, альбомов сороковых годов, на которых присутствовал Том — не нашли. Зато Дамблдор красочно описал «свою» прошлую жизнь, акцентировав внимание на том, что раньше он был странным ребенком. Гарри подумал, что женщина, глядя на серебристую мантию и остроконечную шляпу, могла прийти к выводу, что со временем ничего особо не изменилось.
И все-таки, никто особо не помнил миссис Коул, а Тома Риддла не знал и подавно.
Они не нашли подтверждений тому, что Том жил пятьдесят лет назад. Но совершенно точно убедились, что летом ехать Тому некуда. Если Риддл и считал этот приют своим, то приют об этом не знал.
— Я так и не понял, что мы в итоге узнали, — признался Гарри. — Может быть, в Лондоне есть еще один приют с другой миссис Коул? Том же должен был жить где-то одиннадцать лет. Кто будет врать о жизни в приюте?
Дамблдор ответил не сразу. Он многозначительно посмотрел на усыпанное звездами небо.
— Если только живешь не на улице, — наконец произнес он. — Но едва ли я согласился бы с подозрениями Аластора — согласись, он похож на того, кто подозревает весь мир — если бы не находил в них оклик на свои собственные. Мне казалось — и все еще кажется — что давно, во времена моей молодости, мне пришлось посетить приют Вула, чтобы рассказать мальчику Тому Риддлу о школе.
— Но ведь… — начал Гарри, но Дамблдор предупреждающе взмахнул рукой.
— Имя достаточно распространенное. Сорок лет назад в этом приюте мог жить мальчик по имени Том.
— А фамилия? Тоже достаточно распространена?
— Загадочный мальчик… чем не фамилия для подброшенного младенца.
«Тогда каким образом вы учили этого Тома Риддла целых семь лет и совершенно не запомнили?» порывался спросить Гарри, но не спросил.
У Дамблдора не будет ответа на это, и если у него не будет ответа, то Гарри сам начнет сомневаться в мальчишке, который каждую ночь проводит в его постели.
— Что вообще за теория была у Грюма? — наконец спросил Гарри то, что казалось ему самым безопасным.
— Аластор, — медленно произнес директор, оборачиваясь к Гарри, — выдвинул предположение — довольно настойчивое, - что безопасности Англии угрожает великий Темный лорд. Он зовет себя Волдемортом. И только ты можешь победить его.
