— Кто и где? Разве мы не собирались праздновать вместе, как и всегда? — переспросил он, удобнее устраиваясь на спинке дивана, чтобы не свалиться, если его друг скажет что-то еще более шокирующее.

— Уверен, что выйдет в этом году? — вставила Гермиона, которая, похоже, наконец-то была в чем-то солидарна с Уизли. — Драко позвал меня в Париж, чтобы познакомиться с Нарциссой.

— А Люциус где в это время будет? — с сомнением пробормотал Гарри, который совершенно точно знал, что если Нарцисса что-то решит, то это никоим образом не повлияет на решение Люциуса, если он того не захочет.

— Он еще не знает, — пожала плечами девушка, стараясь казаться совершенно удовлетворенной таким положением дел. — Кажется, профессор Снейп и мистер Малфой хотели в этом году быть у тебя, разве нет?

— Конечно, я же им совершенно серьезно сказал, что без их пристального внимания не смогу чувствовать себя спокойно в компании десятков взрослых, которые будут готовы меня споить. Северусу плевать, но вот Люциус совершенно точно захочет это увидеть.

— И оценить, чей флирт страшнее: пьяного Поттера или трезвого? — усмехнулся Рон, и тут же получил диванной подушкой.

— За кого ты меня принимаешь? Флиртовать с Люциусом на глазах моего отца — это почти как отправить нашего любимого мистера Малфоя на плаху, — ответил Поттер, но потом посерьезнел. — Не пытайся заговорить мне зубы, чем ты будешь заниматься, Рон Уизли? Решил променять своего лучшего друга на парня, да?

Рон поднял руки, признавая поражение.

— Ты совершенно спокойно променял меня на Риддла, разве нет?

— О, давай сравним мое увлечение ребенком и твои отношения с Блейзом.

— Ребенком, — закатил глаза Уизли и предупредительно отошел подальше, потому что в руках Поттера опять была подушка. — Все, давай-ка свернем с этой опасной для моего здоровья темы. Я с Блейзом, Гермиона в Париже, ты с семьей… Вы собираетесь заказать мне подарки? Потому что если я подарю ненужную белиберду из-за того, что моя голова занята другим, это будет фиаско прежде всего для вас.

— Подари себе совесть от меня, — тут же внес предложение Поттер, и Рон оценивающе посмотрел на чернильницу, собираясь воспользоваться ей не совсем по назначению.

— Мальчики, если вы устроите битву и заденете мои конспекты, то в Хогвартсе станет на два трупа больше. Их и так много в последнее время, не находите? — недовольно протянула Гермиона, предупредительно взвешивая палочку в руке.

— Ладно, — недовольно опустился на диван Гарри. — Только ради того, чтобы не повышать количество мертвых на квадратный метр. Нечего было Слизерину заводить змею.

— И нечего незарегистрированным анимагам шляться по школе, — добавила Гермиона, спокойно перебирая в руках конспекты.

Рон непонимающе моргнул, смотря на друзей, а потом неуверенно спросил:

— Итак, кто и где собирается праздновать?

— В каком смысле кто и где? — непонимающе протянул Гарри. — Разве не вместе, как всегда?

— Драко пригласил в Париж, чтобы познакомиться с его мамой, прости, Гарри.

— Блейз…

— О, ну конечно, Рон Уизли и Гермиона Грейнджер, променять дружбу на парней, как же это… — Гарри потянулся к подушке, уверенный в том, что она должна лежать рядом, но внезапно обнаружил ее на другом конце комнаты. — Стыдно должно быть, вот что я думаю.

Не то, чтобы Том желал побывать на первом в своей жизни рождественском пире. Он не собирался восхищаться обилием елей и украшений, его раздражали колокольчики и порхающие человечки с чересчур слащавыми личиками — волшебники временами гиперболизировали Рождество до абсурда — поэтому пропустить этот вечер и побывать вместо этого в кабинете директора было не самой плохой идеей.

Под вопросом была лишь тема, и Том готовился к худшему. Он не собирался возвращаться на Рождество в приют, и ему было плевать, есть ли какие-то ограничения для студентов, которые хотели остаться в школе на каникулы. Возможно, дополнительные траты на развлечения или подарки, которые он не сможет оплатить, или буква закона диктует обязательное присутствие на Рождество в детских домах их воспитанников, или миссис Коул написала, что у них свободных рук не хватает для продажи спичек, и Том с его милым детским личиком будет очень кстати.

Но даже при совершенном совпадении всех этих событий одновременно, Том не собирался возвращаться в приют. Никогда.

Хогвартс был для него уже не просто школой. Здесь обитал василиск, за которого Том нес ответственность, здесь когда-то жил его предок — единственная семья, которая у Тома была наверняка — и здесь он мог колдовать. Пока что у Тома получалось немного — по сравнению с тем, что мог Гарри уж точно — но по сравнению с тем, что остальным первокурсниками он был не на ступеньку выше, а на несколько сотен. Он хотел совершенствоваться и дальше, тратить всю свою жизнь на магию и ждал от нее такой же отдачи.

А для этого он хотел быть в Хогвартсе на зимних каникулах, и летом, и в течение всего остального года. И никакие Дамблдор и миссис Коул не могли ему помешать.

— Вы просили меня зайти, сэр? — спросил Том, открыв дверь и скользнув в полумрак кабинета.

— Верно, Том, — отозвался Дамблдор, стоящий, как ни странно, за пределами помещения — на балконе, утопающем в лунном свете.

Том, помедлив, шагнул к нему, не желая разговаривать из разных углов комнаты. В лунном свете Дамблдор выглядел иначе. В разы моложе, чем есть, в блеске серебристой мантии, окруженный ореолом серебряного света и кромешного мрака. Том подошел, становясь с ним рядом и вступая в мир тьмы и серебра.

— Рад, что ты удовлетворил мою просьбу. Хочешь…

— Нет, оставьте шоколад для Гарри, — поежился Том, чувствуя, как оседают на волосах снежинки; не хотел бы он заболеть только потому, что директору вздумалось картинно постоять на балконе.

— Вы довольно близки, верно? — спросил Альбус как бы между делом, и голос выдал его улыбку.

— Мы друзья, сэр, — пожал плечами слизеринец, не собираясь потакать желанию Гарри всем и каждому рассказать, что они лучшие друзья.

— Это уже неплохо. Друзья помогают нам быть собой, — загадочно поведал ему Дамблдор, а потом наконец-то отступил в тепло кабинета. — Где ты хочешь провести Рождество, Том?

— В Хогвартсе, сэр.

— Рождество — семейный праздник. Почему в Хогвартсе, а не с друзьями? — внимательно посмотрел на него директор, и Том зло сверкнул глазами, понимая, что ему планируют влезть в голову; Дамблдор уже показывал, что умеет это делать, но едва ли теперь Том мог ему позволить.

— Гарри предлагал, если вам интересно. Но я — не его семья.

— Семья не заканчивается на кровном родстве, Том.

— Возможно, родители Гарри так не считают. Я уже понял, что гриффиндорцы не привыкли спрашивать, и вы похожи на одного из них, директор, но едва ли все окружающие от этого восторге. Я не хочу причинять неудобства совершенно незнакомым людям, даже если Гарри эта идея кажется просто потрясающей. Вы позвали меня только затем, чтобы обсудить, где я проведу каникулы? Все ученики проходят эту процедуру в обязательном порядке? — Том хотел сказать еще несколько слов, но прикусил язык, чтобы не наговорить слишком много лишнего; Дамблдор и так уже выглядел помрачневшим и разочаровавшимся в нем.

— Дело не только в моем желании побеседовать с тобой, — отозвался директор и расположился за директорским столом. — Ты единственный сирота в этом году, и я предположил, что ты не будешь счастлив от возвращения в Лондон. В эти зимние каникулы школа должна быть освобождена. Как ты знаешь, осенью было замечено странное существо, и Министерство заинтересовалось им. Повторная проверка школы начнется уже завтра вечером, к тому моменту в школе не должно остаться никого, кроме профессоров. Я напишу управляющей твоего приюта сейчас же, чтобы…

«Да ладно, неужели он думает, что после такого ультиматума я выберу не тревожить семью Поттера?», мрачно подумал Том, ожидая, пока Дамблдор завершит свою часть диалога. А потом добавил еще более мрачное: «Если василиск решит прогуляться… Нет, определенно, на этих каникулах не будет совершенно ни одной спокойной минуты».