— Я знаю.

— Прости, брат…

— Твоя задача — встать на ноги. Ведь это она, кто спасает тебе жизнь сейчас, — глава клана вытер пот влажным компрессом.

Воин в согласии сомкнул веки и приподнял руку. Мастер крепко сжал её. Он знал, что Тэ, несмотря на своё прошлое, справится с этим и отпустит Лию, смирится. Ведь он уже сделал важный шаг. Признался, освободив себя от чувства вины.

Чон стоял перед спящей Лией. Волосы её разметались по подушке, одна рука была закинута за голову, другая лежала на животе. На щеках проявился румянец и девушка уже не выглядела смертельно бледной. Глава клана устало стянул с себя льняную рубашку и кожаные штаны и устроился рядом с ней, прижавшись к хрупкой спине. Положив руку на талию и накрыв своей широкой ладонью ее тонкие пальцы, он мгновенно провалился в сон.

Чон проснулся от того, что кончики пальцев ласково касались его щеки. Улыбнувшись, он перехватил их, приложил к своим губам и открыл глаза. Лиа нежно смотрела на него сияющим взглядом, солнечные лучи падали на её русые волосы, заставляя их переливаться золотом. Она была словно ангелом, спустившимся с Небес.

— Я хочу вот так просыпаться каждое утро, — сонно пробормотал глава клана. — Всю свою жизнь.

Девушка улыбнулась и нырнула в его объятия. Устраивая поудобнее голову на груди Мастера, она вздохнула.

— Чон, мне надо тебе сказать кое-что… — молодой человек, поглаживая волосы любимой, молча ждал. — Я беременна.

Руки Чона замерли. Что она сказала? Беременна? Ребенок? Его ребенок? От осознания этого факта у него перехватило дыхание, тело содрогнулось крупной дрожью, сердце застучало, отдаваясь глухими ударами в висках. Мысли лихорадочно метались в его голове. У него будет ребенок! Так вот почему ей вчера было так плохо… Господи, да она же до этого не спала почти сутки! Толком не ела. Да и примчалась сюда верхом на волке. Как он мог подвергнуть её такой опасности?!

— Чон? — Лиа отстранилась и заглянула в его глаза, которые казались теперь просто огромными от шока.

— Как… В смысле, когда… Я… Ты в порядке? Всё хорошо… с вами? — Мастер был настолько взволнован, что заикался. Доктор довольно хмыкнула. — Риа! Ты же не ела почти! И не спала…

— Всё хорошо.

— Ты ведь не шутишь? — тень подозрения мелькнула на его лице.

— Нет!

Чон порывисто обнял девушку и глубоко вздохнул. Какое-то время он молча переваривал информацию, потом тихо прошептал:

— Я не могу тебя отпустить. Ты там совсем одна.

— До начала Полярного шторма еще 2 месяца. Мне нужно закончить хотя бы…

Чон в возмущении аж приподнялся на локтях, разжав объятия:

— Риа! Я против. А вдруг случится что-то, а меня нет рядом? Да после таких новостей ты думаешь, я добровольно отвезу тебя обратно и оставлю?

Ты в конце концов не сдержалась. Какой толк притворяться? Уже давно можно было отпустить свою прошлую жизнь. Всё, что ты делала — это дожидалась более или менее стабильного срока, по достижению которого не будет никаких угроз выкидыша. Засмеявшись, крепко обняла любимого за шею, притянув его к себе:

— Я останусь. Останусь. С тобой, Чон! Хоть с сегодняшнего дня брошу всё. Ведь ты моя жизнь теперь! Вещи хоть позволишь забрать? — услышав как Чон засмеялся, радостно улыбнулась и еще крепче стиснула руки.

— Задушишь…

— Я люблю тебя!

— Я люблю тебя сильнее…

***

Ты стояла на пороге своей лечебницы и прощалась с Пэнни. Она уже давно была готова к такому повороту. Конечно, в свое время не могла не посвятить её в личные планы, ведь девушке предстояло сменить тебя и унаследовать клинику. Но все равно верная подруга и помощница не могла сдержать слез:

— Все-таки сегодня. Ты уходишь сегодня…

— Да, Пэнни.

— Главное, чтобы ты была счастлива, Лиа! Я буду скучать, — она порывисто обняла за шею.

— Я буду счастлива. Спасибо тебе за все! Я люблю тебя, помни, — ты похлопала её по спине, поцеловала в щеку и шагнула к калитке.

Пройдя ворота, в последний раз оглянулась на родную деревню, в которую не суждено было больше вернуться, и направилась к условленному месту, где дожидался Чон. Еще ночью он свёз весь твой багаж в Общину, позволив дождаться Пэнни и попрощаться с ней должным образом.

Ты замерла, завороженно глядя на любимого, что стоял у самой кромки леса. Его статная плечистая фигура в шкуре резко выделялась на фоне красно-желтой листвы. Черные смоляные волосы обдувало ветром, открывая лоб и густые брови. Он смотрел в сторону Каменистых гор, небрежно похлопывая лежащего Грея по спине. Суровый профиль, точеная линия подбородка и эти скулы — при одном только их виде сердце начинало влюбленно трепетать. Чон наконец заметил тебя. Он, счастливо улыбаясь, широким размашистым шагом приблизился вплотную и подхватил на руки.

— Поехали домой? — сказал он, нежно поцеловав тебя. И подойдя к волку, подсадил на импровизированное седло из мягких подушек вполоборота. Вскочив следом, привлек к себе, бережно обнимая. Ты прижалась к нему, вдыхая аромат его тела:

— Поехали.

Комментарий к Глава 10. Когда рассвет наступит вновь.

Вот и всё.

Вопрос: стоит ли писать эпилог? Лично мне как-то не очень хочется бросать Тэ и его историю. А вы как думаете? Дадим парню шанс на счастливую жизнь?

========== Глава 11. Эпилог ==========

2 года спустя.

— Это хорошо, что ты хотя бы спустя неделю ко мне обратился! Видишь, уже нагноение пошло, — ты обрабатывала палец молоденького охотника, тот понуро молчал и временами морщился от неприятных болезненных ощущений. — В следующий раз не жди, что само рассосётся. Сразу ко мне.

— Спасибо, доктор, — пристыжено буркнул он.

— Иди, — смилостивившись, ободряюще кивнула ему. — Через 5 дней ко мне на перевязку.

Парень несколько раз сжав и разжав пальцы в кулак, поднялся с места:

— Ах да! Доктор, меня просили еще несколько бутылок эликсира взять. Некоторым требуется восстановление после ночной тренировки.

— Конечно! Возьми вон там в шкафу сколько надо, — протянула ему ключ.

Парнишка хлопнул створкой шкафа, звякнул стеклом, потом вернул ключ, поклонился и вышел. Ты развернулась к окну. Теперь можно наконец чуть расслабиться и погреться в первых лучах рассветного ласкового солнца. Подставляя лицо свету и широко улыбаясь, потому что за две недели успеваешь всерьез истосковаться по нему. Сегодня первый день после Полярного шторма и «Солнечная» приемная после того, как открыли железные ставни, снова соответствовала своему названию. Вытянув ноги, ты блаженно закрыла глаза, но отдохнуть в тишине тебе не дали.

— Мама! — раздался тоненький голосок сзади, заставив оживленно встрепенуться. У дверей стояла Мира, пропуская вперед очаровательного малыша. Тот смешно ковылял, путался в маленьких ножках, стараясь побыстрее подбежать к столу.

— Иди сюда ко мне, волчонок! — ты протянула руки ему навстречу и он радостно плюхнулся в распахнутые объятия. — Как дела у моего мальчика?

— Мама, ам-ам! — мальчуган постучал крохотной ладошкой по руке. Ты пригладила черные взъерошенные волосы, потрепала пухлую щечку, заглядывая в темно-карие глаза. Совсем как у отца. Сын вообще был его полной мини-копией и это умиляло до невозможности, заставляя таять и млеть от захлёстывающей с головой любви.

— Хочешь кушать?

— Как раз собирались, — Мира подошла к вам, — ни в какую не хотел идти обедать, пока маму не увидит. Пойдем-ка, дружочек, со мной. Мира приготовит тебе кое-что вкусненькое!

— Баба! — показал малыш на служанку пальчиком и та счастливо засмеялась вместе с тобой.

— Иди, сладкий, — ты крепко обняла его и поцеловала в лобик перед тем, как передать Мире на руки. — Мама скоро закончит.

Он помахал ладошкой и громко засмеялся, когда Мира, подпрыгивая, направилась к двери. Его заливистый смех еще какое-то время раздавался в коридоре, отзываясь колокольчиками в душе, потом затих.