Ты бежала по коридору вслед за Чимином. Тот остановился возле одной из дверей и распахнул её перед тобой. Влетая в комнату, чуть не столкнулась с главой клана, что ринулся вам навстречу.

— Риа! Быстрее, пожалуйста… — он указал на кровать, где лежало неузнаваемое тело охотника. Похоже, Тэ сильно подрали.

— Всё приготовили? — ты бросилась к лохани в углу, чтобы вымыть руки.

— Да. Вот вода, бинты, тряпки, спирт, нож… — Чон метался по комнате, хватаясь периодически за волосы, отчего его черные пряди стояли торчком. — Мира сейчас еще остальное принесет.

Тихо подойдя к бессознательному Тэ, успела сосчитать три рваные раны, когда тебя резко замутило. Быстро отвернувшись от него, суетливо вытянула фартук, маску и перчатки из медицинского саквояжа. Развернула инструменты. В этот момент дверь снова открылась и в спальню вбежала Мира с чистыми простынями в руках и швейными принадлежностями:

— Ох, Лиа, дитя моё! Ты здесь! Слава богу! — она еле сдерживала слезы. Ты, коротко кивнув ей, вновь повернулась к Тэ. Проверив его состояние и убедившись, что пульс более или менее стабилен, внимательно осмотрела раны. Нужно было их срочно прижечь, чтобы остановить кровотечение. Иначе шансы на спасение его жизни будут малы.

— Чон! Держи его крепко! — крикнула через плечо, прокаливая серебряный нож над пламенем, обеззараживая его огнем. Делать это надо было очень аккуратно, поэтому пациент должен быть абсолютно неподвижен. Глава клана с силой вдавил плечи Тэ в матрас, сев ему на ноги. — Мира, мне нужно сделать травяную массу из свежего подорожника! — служанка бросилась к уже готовой корзине, полной чистых, вымытых трав.

Стерилизуя раны раскалённым железом, ты понимала, что сама сейчас не в лучшем состоянии. Тошнота то и дело подкатывала к горлу, заставляя страдальчески морщиться. На лбу от напряжения выступили мелкие капельки пота. Из последних сил ты держалась, потому что не могла терять драгоценные минуты. Тэ несколько раз со стоном дёргался от боли, но предводитель держал его крепко. Закончив с обработкой, порывисто поднялась на ноги и, развернувшись, потянулась за иглой. Этого маневра организм не вынес. Голова закружилась и ты, побелев, зажала рот рукой и бросилась в маленькую ванную.

Чон растерянно смотрел доктору вслед, не зная, что ему сейчас делать: продолжать держать Тэ или кинуться к любимой. Он был не на шутку встревожен её внезапным состоянием. Глава клана беспомощно оглянулся на Миру, которая вдруг со словами: «Господи, неужели она…» всплеснула руками и также исчезла за пологом ванной комнаты. Спустя минуту она под руки вывела оттуда смертельно бледную Лию. Та прижимала к мокрым вискам и волосам полотенце, смоченное холодной водой, и пыталась отдышаться. «Всё в порядке. Я в порядке», — хрипло успокаивала она слабым голосом служанку. Чон не выдержал.

Спустившись с кровати, он подошел к девушке вплотную и, обняв её за плечи, испуганно вгляделся в лицо:

— Риа! Что произошло?

— Всё хорошо. Со мной все в порядке, — снова повторила Лиа, теперь уже ему. — Просто немного укачало после такой стремительной поездки.

Подумав, Чон накрыл ладонью её холодную щёку, замечая, как подрагивают губы: — Ты уверена?

— Да. Теперь можешь покинуть комнату. Здесь тебе уже нечего делать. Спасибо за помощь! — девушка ободряюще улыбнулась.

Чуть помедлив, Чон кивнул и вышел, оглянувшись напоследок на любимую. Доктор уже взялась за иглу и прокаливала её над огнем.

— Мира, что случилось? — тихо спросила женщину, склонившись над охотником и зашивая раны.

Служанка отвлеклась от ступки, где месила подорожник в кашицу:

— Ох, Лиа… Ты как покинула нас, эти двое словно с цепи сорвались! Убивались на охоте как одержимые, будто жизнь им не мила. Уж сколько всего случилось, но этот случай самый тяжелый…

Слушая Миру, ты вспоминала о новых шрамах, которыми были исполосованы руки, спина и грудь Чона и теперь окончательно поняла всю подноготную. «Они убивались на охоте». «Я тоже страдаю…» На месте Тэ и правда мог быть Чон! Потому что он тоже не раз оказывался раненым. И ты вполне могла его больше не увидеть. Никогда-никогда. Изображение стало вновь расплываться перед глазами, голова разрывалась от гулкого, надсадного звона. Отложив иглу, шатаясь, поднялась и еле успела дойти до ведра с окровавленными тряпками. Тебя опять вывернуло наизнанку. Со стоном зажмурилась, вцепившись в железные края.

— Лиа… Какой у тебя срок, детка? — услышала голос Миры рядом с собой. Женщина гладила тебя по спине, промокая лоб и виски влажным полотенцем.

— Приблизительно три-четыре… месяца… — выдавила ты, пытаясь глубоко дышать.

— Мастер знает?

— Еще нет, — ты наконец выпрямилась и села, пытаясь придти в себя. — Не успела… сказать. Я сама поняла только после нашей последней встречи, — и вновь вернулась к раненому, показывая своим видом, что занята и не хочешь отвлекаться. Сначала врачебный долг, потом всё остальное.

Ты занималась швами, накладывая аккуратные стежки, скрепляя ими разорванные края. Воин, мучительно сдвинув брови, запрокидывал в коматозном состоянии голову и стонал от боли. В него уже влили две чаши обезболивающей настойки, чтобы облегчить страдания, но раны и правда были серьезными. Тэ знобило и Мира с тихими причитаниями без конца обтирала его влажной тряпицей, смывая струящийся пот.

В спальню вернулся глава клана. Оказалось, прошло уже несколько часов с того момента, когда вы с Чимином влетели в спальню. Покидать раненого ты отказалась, работа еще не была закончена. Поэтому Чон сменил Миру, отправив её восвояси. Он сидел перед кроватью бок о бок с тобой и подавленно молчал. Ты обложила зашитые раны кашицей из подорожника, добавив к ней свое секретное лекарство, дабы предотвратить заражение, и устало прислонилась лбом к плечу любимого. Тот, отложив полотенце, обнял тебя.

— Он выкарабкается. Он должен выкарабкаться, — прошептала тихонько, Чон молчал. Ты взглянула на него: глава клана выглядел чертовски уставшим, осунувшимся и печальным. Нет, сейчас не время сообщать ему новости. Потом…

Как не старался Мастер убедить в необходимости сна и отдыха, уходить из комнаты ты наотрез отказалась. Утверждая, что первая ночь самая важная и врач должен быть рядом, случись вдруг кризис. Чон, сдавшись, расстелил матрас на полу, пообещав, что не сомкнёт глаз и сразу разбудит тебя, если что. За окном уже потихоньку начало светать, когда он аккуратно потряс за плечо:

— Риа… Тэ, кажется, вот-вот очнется, — шептал он на ухо.

Ты поднялась с матраса, разминая затекшую шею, и подползла к постели. Ресницы воина дрожали, он отрывисто дышал и сжимал в кулаках простыни. Пальцами дотронулась до его лба: температура еще держалась, но была уже не такой высокой. Проверила раны. Они ожидаемо опухли, швы покраснели, но воспалений не было. Тэ, громко простонав, чуть приоткрыл глаза. И ты замерла, затаив дыхание. Он смотрел прямо на тебя, силясь сфокусировать мутный взгляд.

— Снова… ты, — еле прохрипел охотник и тяжело сглотнул. — Не мучай… меня.

Ты растерянно повернулась к Чону, он успокаивающе положил руку на плечо:

— Он думает, что это сон. Риа, иди ко мне в спальню, отдохни и выспись. Тебе это необходимо, — он мягко подтолкнул к выходу. Перечить ему не хотелось. В твоем положении и правда нужен был отдых и срочный восстановительный сон.

Как только за тобой закрылась дверь, Чон повернулся к раненому соратнику. Тэ походил на бледную, безвольную тень самого себя, но был жив и в сознании. И это приносило невероятное облегчение.

— Ты как? — глава клана придвинулся поближе.

— Чон… — голос воина все еще был слаб, но глаза блестели вполне осмысленно. — Я подвел тебя. Я… следил за ней. Думал о ней… Ничего… ым-м, — он мучительно поморщился от той волны боли, что прошла через живот насквозь, на лбу тут же проявилась испарина, — не мог поделать…