Глава клана напрягся, напружинился, ожидая ответа. В спину тревожно забилось чужое сердце, вибрацией отдавая в лопатки. Он не видел, как слезы счастья покатились по твоим мокрым от горячего пара щекам.

— Ох, Чон… Я хочу быть с тобой больше жизни! — прошептала сквозь слезы, поглаживая его руку. Старые раны нарывом вновь лопаются. Твое наказание еще не закончилось. Клятвенное обещание, данное Марку, до конца не исполнено. Траур не завершен. — Но…

— Но ты слишком ответственна, да? И не можешь оставить больницу…

— Дай мне немного времени. Совсем чуть-чуть. Я обещаю тебе: когда рассвет наступит вновь, мы будем вместе.

— Когда рассвет наступит вновь… Я буду ждать…

— Только не оставляй меня надолго одну. Я… боюсь сойти с ума от поедающей меня тоски по тебе.

— Ни за что.

Любимый помог подняться, дотянулся до полотенца и завернул в него вас обоих.

Эта ночь была полна любви. За время разлуки вы истосковались друг по другу и хотели в полной мере насладиться такой желанной близостью. Неспешно, не торопясь изучая тела и самые чувствительные точки друг друга по-новой, чутко откликаясь на малейшую реакцию. Чон доводил до исступления своими прикосновениями. Ввергал в пучину блаженства длинными пальцами раз за разом. Его ласковые губы и горячий язык исследовали каждую твою впадинку, каждый изгиб, уделяя особое внимание тем местам, где сосредотачивалось плотское чувственное желание. Опаляя, обжигая, воспламеняя. Ты выгибалась дугой, запуская руки в черные волосы Мастера, что щекотали внутреннюю сторону твоих бёдер, не в силах сдерживать громкие сладостные стоны.

Он получал потом ту же жаркую горячность в ответ. Ты готова была делать всё, что угодно, лишь бы доставить любимому такое же неземное удовольствие. Охотник запрокидывал со стоном голову, открывая свою крепкую шею, которая так и требовала оставить на себе багровую метку. Он с трудом дышал, хватая воздух и с рыком выдыхая, когда твой рот обхватывал его эпицентр возбуждения, мягко скользя бархатными губами по выступающим венам.

Переплетя пальцы рук и касаясь губами шеи, пощипывая нежную кожу, он вторгался в тебя так, что искры сыпали из глаз. Его крепкие бедра и упругие ягодицы двигались в динамичном неистовом темпе, каждый такой толчок отдавался аж спазмом в горле. Дыхание любимого обжигало кожу, его глухие стоны смешивались с твоими и это была музыка для твоих ушей. Рельефное подтянутое тело воина блестело от пота и этот вид сводил с ума. Чон поднял твою ногу, закинул её себе на плечо, ускоряясь и затрагивая тем самым какие-то совершенно иные эрогенные зоны. Чёрные глаза мерцали космическим сиянием, втягивая, засасывая, увлекая в яркий водоворот. От смены положения и от новых ощущений тебя пронзило разрядом, накрывая невиданной волной безумного оргазма. Такой мощной, что ты, громко вскрикивая, в панике начала хвататься за плечи, шею, спину Мастера, боясь улететь за пределы атмосферы. Тело забилось в конвульсиях, отказываясь подчиняться.

— Ч-чон! Ах! — из глаз брызнули слезы.

— Риа… — глава клана после пары яростных толчков надрывно простонал, больно вонзаясь подбородком в тонкие ключицы и, вздрагивая в экстазе, наконец достиг разрядки.

Прижимая к себе уставшего, мокрого Чона, ты все еще не могла успокоить свое одуревшее тело:

— Я люблю тебя… Как же я люблю тебя!

Руки Мастера обхватили тебя и с силой прижали к себе.

Ты проснулась от зябкого ощущения пустоты. Несмотря на то, что была заботливо укутана одеялом до подбородка. Просто Чона уже не было рядом. Он ушел, когда только-только начало светать за окном. Прижала к себе подушку, что все еще хранила его запах, и вздохнула. Обдумывая всё произошедшее прошлой ночью, ты еще крепче её стиснула и улыбнулась. «Ты останешься со мной?» — снова и снова звучал в голове низкий голос любимого. И эти слова словно вдохнули в тебя новую жизнь, в которой появились цель, надежда и радостное предвкушение. Перед глазами всплыла картинка тяжело дышащего Чона, который смотрит, не отрываясь, своими чернющими, полными вожделения глазами. Да, желание видеть его таким каждый день — это отличный стимул завершить всё начатое как можно быстрее.

Ты поднялась с постели и прошла прямо так, в чем мать родила, на кухню. Наливая в кружку воды, обратила внимание на листок бумаги, лежащий на столе. «Я вернусь. Я люблю тебя», — гласил текст записки. Закусив губу, еще раз всмотрелась в размашистые строчки, сделанные рукой Чона, потом сложила бумажку. Теперь ты точно знала, что вложить в кулон, подаренный когда-то Марком. Две вещицы от двух самых дорогих людей. То, что ты будешь носить рядом с сердцем.

Спустя какое-то время ты уже сидела за столом и составляла подробный план. Закончить ремонт в приемной, помочь Пэнни с практикой, передать ей весь свой опыт, а также собрать все свои исследования, рецепты в одну книгу. До начала следующего Полярного шторма оставалось 5 месяцев. Благодаря душевному подъему удавалось чётко придерживаться своего плана. Потому что теперь у тебя были крылья и они придавали сил. Чон навещал редкими ночами и эти встречи были для вас самыми драгоценными моментами.

***

В один из вечеров ты, заперев нижний этаж клиники, сидела наверху в гостиной и конспектировала очередной раздел своей книги, когда внизу раздался грохот. Кто-то со всей силы взволнованно, нетерпеливо колотил в дверь, словно за ним гонится стая волков, вынуждая испуганно вздрогнуть. Поначалу накрыло оцепенением от неожиданности. Но почти тут же удалось придти в себя и сорваться с места. Возможно, у кого-то из селян что-то случилось и нужна твоя помощь. Осторожно спускаясь с лестницы, ты услышала знакомый голос за дверью:

— Доктор Лиа! Доктор Лиа!

Никак не получалось вспомнить, кому же он принадлежит, однако именно этот голос заставил тебя вдруг сильно занервничать, забеспокоиться. Тревога внутри стремительно разрасталась, словно накрывая душным покрывалом, заставляя сердце гнаться как на скачках. Когда же ты наконец отворила дверь, важный орган чуть со звоном не разлетелся на осколки. Перед тобой стоял запыхавшийся, встревоженный Чимин. Горло разом перехватило, от резкого головокружения ты пошатнулась, хватаясь второй рукой за дверь, чтобы не упасть. Чимин придержал за локоть, обеспокоенно заглядывая в глаза:

— Доктор Лиа…

— Чон? — только и сумела из себя выдавить. Голос почти пропал.

— Что? Нет… Не Чон. Тэ! Доктор, Тэ сильно ранен и без вас нам никак! Вы можете… — договорить он не успел, судорожно выдохнув, ты дрожащей рукой вытерла взмокший лоб и в мгновение ока исчезла внутри клиники. Чимин поспешил следом.

— Вы с волком, ведь так? — ты торопливо сворачивала в рулон плотную ткань, на которой были разложены стерильные медицинские инструменты.

— Да. А как еще? Давайте я помогу, любая минута дорога! Командуйте!

— Принесите сверху из гостиной большую подушку. Любую. Подложить, как сидение. Мне сейчас несколько тяжело с любыми скачками.

— Да. Да, конечно. Я понимаю, — охотник бросился по лестнице.

Запихав инструменты в свою большую сумку, доложила туда все необходимые лекарства и препараты. Чимин в это время уже перепрыгивал нижнюю ступеньку, держа под мышками две спальные подушки. Ты кивнула ему и вы оба выбежали наружу.

Несясь на волке через Каменистые холмы и темный лес, ты прижимала к себе сумку и мысленно просила Тэ продержаться до твоего приезда. Подушки смягчали удары, которые ловила пятая точка от движения зверя. Да и Чимин уверенно придерживал за талию, не позволяя мотаться из стороны в сторону. Ты благодарила Небеса за то, что не придется снова видеть окровавленного любимого. Эта страшная картина до сих пор навещала иногда в кошмарах. Конечно, Тэ все еще вызывал некоторые опасения и ничего кроме этих чувств к нему испытывать не приходилось, но как врач проигнорировать отчаянный призыв о помощи ты не могла. К тому же это соратник Чона и тот должно быть сильно сейчас переживает.