Периодически ловила спиной чей-то тяжелый долгий взгляд, но, ни разу не обнаружив его источник, сваливала всё на переутомление. На второй, жилой этаж больницы поднималась лишь поздними ночами, выжатая, как лимон. Валилась с ног и засыпала, как убитая, даже не раздевшись. Иногда бывали дни, когда горечь наваливалась на твои плечи тяжелым грузом, сдавливала сердце стальными пыточными щипцами. Так, что сложно было не то что подняться, отодрать себя с постели и войти в свой обычный теперь ритм трудоголика, но и просто вдохнуть полной грудью. Всё валилось из рук в эти дни печали и грусти. А в душе зияла незаживающая открытая рана.
Тебе снились сны. Такие реальные, что просыпаясь утром, еле получалось собирать себя по кускам. Будто Чон, оказавшись вдруг рядом в постели, обнимает тебя, мягко целует в плечо. Или сидит рядом на краю кровати и тихонько перебирает пряди русых волос, любуясь тобой спящей. В такие утра ты особенно тосковала по его мягким губам, сияющему взгляду черных, бездонных глаз, сильным рукам, в которых можно спрятаться от всего мира. После подобных встрясок снова окуналась в работу с головой, чтобы больше не видеть этих ярких картин, не мечтать, не мучиться.
Успокаивало только ночное звездное небо. Ты смотрела на него и представляла Чона, который хоть и где-то далеко, но тоже видит эти звезды. От осознания того, что вы с ним ходите под одним небом, становилось чуточку легче. Хоть и ненадолго.
Пэнни усердно старалась облегчить нагрузку, видя, как ты изматываешь себя. Настаивала на отдыхе. Хотя бы кратковременном. Она схватывала всё на лету и давно уже могла заменять тебя на приеме. Но ты, как тягловая лошадь, упорно продолжала тянуть всё основное на себе. Потому что боялась. Боялась, что если остановишься, если выдохнешь, оглянёшься вокруг, волна боли захлестнёт с головой, ты захлебнешься и уже больше никогда-никогда не выплывешь.
***
Вздохнув, ты взглянула на часы. Шел одиннадцатый час. Потерев зудящие глаза, снова уткнулась в толстенный медицинский справочник. Буквы расплывались, превращая слова в какую-то непонятную абракадабру, и ты наконец смирилась с тем, что закончить сегодня не сможешь. Захлопнув книгу, откинулась на стул и потянулась. Мышцы ломило от усталости, голова гудела медным звоном, что было вполне привычным состоянием. Убрав всё на место, ты выключила свет. Заперев двери приёмного покоя, медленно, еле переставляя ноги, поднялась наверх, крепко держась за перила, боясь упасть в измождении. Войдя в гостиную, зажгла маленький светильник на тумбочке у двери, раздумывая, стоит ли сейчас принять ванну или пойти спать прямо так. Еще и двенадцати-то нет, а силы уже почти покинули.
Внезапно краем глаза ты заметила, как в глубине темной гостиной с кресла поднялась черная тень. Несмотря на переутомление, инстинкты самосохранения сработали раньше, чем мозг успел осознать этот факт. Сердце обеспокоенно забилось в груди, заставляя моментально вспотеть руки и спину. Ты медленно перевела взгляд вправо и испуганно вздрогнула, инстинктивно втянув голову в плечи. Силуэт крепкого, высокого, плечистого человека выделялся на фоне окна. Объятая страхом, ты медленно отступила назад, зашарив рукой по стене вдоль камина в поисках хоть какого-то защитного оружия. Нащупав кочергу, схватила её дрожащими руками и выставила перед собой, готовая в любой момент дать отпор и биться до последнего.
Мужчина в успокаивающем жесте поднял руку и сделал осторожный шаг вперед, выходя на свет.
— Чон…
— Напугал? — тихо произнес глава клана.
— Чон! — с тяжелым звоном кочерга полетела на пол и ты бросилась к любимому. Ноги от усталости заплетались и не слушались, отчего споткнулась в спешке, больно падая на колени. Чон подскочил к тебе и сгрёб в охапку. А ты обняла его так крепко, словно хотела проверить, действительно ли он реальный человек из плоти и крови, а не фантом. Стиснула что есть мочи пальцами кожу, цепляясь за покатую спину, боясь, что образ растворится в ночной дымке и все окажется лишь галлюцинацией. — Господи, это и правда ты!
Отстранилась и, обхватив щеки Мастера ладонями, стала жадно вглядываться в его лицо. Не могла поверить, что снова видишь эти бездонные глаза, оглаживаешь скулы, запускаешь пальцы в черные волосы, чувствуешь аромат его тела. Чон вытирал твои слезы и гладил по волосам. Потом притянул к себе и нежно коснулся губами твоих губ.
— Как же я скучал по тебе… — прислонившись ко лбу, выдохнул он. От этих слов ты зажмурилась, тело затрясло от тихих сдерживаемых рыданий. Тонкая, вечно натянутая струна не выдержала и звучно порвалась внутри. Еще немного и разверзнутся хляби небесные, накрывая с головой. Сказать, что ты тоже скучала — это ничего не сказать! Ты медленно умирала от тоски по нему, погружаясь в безысходную мрачную пучину. — Риа, — он взял твое лицо в свои большие ладони. — Я не могу так больше… Ты мне нужна. Нужна как воздух.
Ты видела, как блестели его темные глаза, и молча кивала. Не могла налюбоваться своим предводителем, осматривая каждую любимую черточку, каждую родинку, каждую морщинку. Гладила его руки, плечи, ощущая под пальцами мышцы и еще какие-то странные бугрящиеся неровности…
Удивленно заморгав, ты опустила взгляд и заметила, что руки покрыты новыми глубокими ссадинами и чуть зажившими шрамами. Страшная догадка пронзила голову. В порыве волнения схватилась за рубашку главы клана, надеясь, что ошибаешься. Чон мягко отстранил твои руки:
— Риа, не надо!
— Чон… Чон, что это? Как ты так… — с тревогой взглянула на него, воин опустил глаза. — Ты мне нужен живым и здоровым! О чем только…
— Ты мне тоже, — он, прервав на полуслове, поднял взгляд полный грусти. — Глупая… Зачем изводишь себя? — заметив, как задрожал твой подбородок, прильнул к губам в бережном поцелуе.
Он целовал так ласково и так тепло, словно хотел забрать всю тоску из твоего сердца, растопить его, оживить своей любовью. Ты обвила его шею руками и просто таяла от его губ и прикосновений, упиваясь, врачуя незаживающие открытые раны этой сладостью и нежностью, чувствуя как душевная боль постепенно утихает. Чон, не разрывая поцелуя, легко поднял тебя на руки и уверенно направился в спальню.
========== Глава 10. Когда рассвет наступит вновь. ==========
Он осторожно опустил тебя на кровать, нависнув сверху, заботливо пятерней пригладил волосы, поцеловал. И вновь поднялся. Страх всколыхнулся в глубине сознания. Всполошившись, испуганно схватила его за рукав рубашки:
— Не оставляй меня! Прошу… Только не сейчас…
Глава клана улыбнулся, опустился перед тобой на колени и нежно коснулся пальцами щеки:
— Хотел приготовить ванну, — он немного помолчал. — Я не уйду. До рассвета я с тобой. Потом за мной вернётся Грей.
Облегченно выдохнув и сглотнув разбухший ком в горле, позволила себе разжать кулак, отпуская. Хотя хотелось вцепиться всеми силами, обхватить, отпечататься тиснением навечно.
Вы сидели в широкой чугунной ванне. Чон тщательно промывал твои русые волосы, пропуская длинные пряди между пальцев. Массировал плечи и шею, намыливая их душистым мылом, обтирал жёсткой рукавицей, скользя ею вдоль спины, груди, бёдер, попутно мазал губами, носом шелковистую кожу. Его ласковые руки, горячая вода и аромат трав делали своё дело: мандраж исчезал, усталость постепенно уходила, мышцы расслаблялись, а по венам растекалось вожделенное тепло.
— Почему ты пришел только сейчас? — еле слышно прошептала, нарушая интимную тишину.
Чон молчал долго.
— Я не был уверен в твоем желании быть со мной.
Ты облокотилась ему на грудь и он обнял тебя:
— А сейчас уверен?
— Я видел, как ты убиваешься, заваливая себя работой и делами. Видел… как ты страдаешь… — охотник коснулся губами мокрой макушки. — Я тоже страдаю… Риа, ты останешься со мной? — сердце при этих словах замерло в груди. — Сможешь бросить всё и быть рядом?
