– Консультант Булло, – он прочел ее должность на бейджике, – я уже пробовал. Несколько раз. Результат всегда один и тот же. Я в проигрыше. Прощайте! Спасибо за попытку помочь, но…Вам надо работать.

Кивнув, он миновал вахтера, задержавшись только затем, чтобы получить отметку: «Ушел», – и уже когда толкнул вращающуюся дверь, услышал срывающийся на истерику голос:

– А я все равно скажу, что вы приходили! Рий Станд! Я вас запомнила!

– Звучит угрожающе, – пробормотал он, переступая порог.

Но день все равно пропал. А он оказался в двух шагах от центра города, куда выбирался в лучшем случае раз в полгода, да и то по приглашению. В обычное время не хватало либо времени, либо средств.

…Да, тут многое изменилось. Он дошел до конца улицы Тружеников, решив не возвращаться на улицу Труда, и вышел на Солнечный Бульвар. Сначала даже не понял, куда попал, пока по табличке на стене дома не прочел название. Долго стоял, качая головой. Бульвара, который и дал название улице, и который он помнил с детства, больше не было. Сначала это действительно был бульвар, но лет двадцать назад его превратили в сквер, мимо которого мчались электро-, энерго– и старинные, еще на бензине работающие, автомобили. Чуть ли не каждый год сквер становился все уже и уже, пока не превратился в одну пешеходную дорожку, вдоль которой рос один ряд кустов и один ряд деревьев.

Теперь деревья исчезли. Остались только кусты, подстриженные ровно наполовину. Пропали и скамейки, не говоря уж о том, что газон срезали до узкой полоски чахлой травы в пару метров шириной. Без деревьев тут стало как-то голо и пусто.

Что ж, этого следовало ожидать. Прогресс планомерно вел наступление на его привычный мир, заставляя отступать по всем фронтам. И рано или поздно настанет час, когда ему – и таким, как он – вовсе не останется места.

Он пошел по бывшему Солнечному Бульвару, раздумывая, как скоро отцам города придет в голову мысль о том, что бульвар без бульвара не существует, и надо как-то переименовать улицу. Скажем, в Проспект Победителей.

…А может, это даже хорошо, что вырубили деревья! Какой в них смысл? Вот сколько машин! И в каждой – люди. Людям надо куда-то ехать. Они спешат. У них дела, которые они обязаны сделать как можно быстрее. У них обязательства, обстоятельства, встречи, которые нельзя отменить. Это он может себе позволить идти по улице, размахивая руками в такт шагам и рассматривая витрины. Вон виднеется эмблема входа в подземку. Свернуть или пройти дальше?

Визг тормозов он просто не услышал и не отнес к себе до тех пор, пока не хлопнула дверца:

– Скорее! Садитесь!

Остановился.

– Это вы мне?

– Да, – перегнувшись вперед, водитель торопливо распахнул дверцу. – Садитесь!

– Но я не понимаю, – он обернулся по сторонам. Жизнь вокруг текла своим чередом. Никто даже не посмотрел в его сторону.

– Да садитесь же! – рявкнули на него. – Нет времени! Поговорить можно и по дороге!

– По дороге куда?

– Я все объясню. Да садитесь же, Станд, если это действительно вы!

И сказано это было таким тоном, что он поверил. Быстро шагнул, распахивая дверцу, уместился на переднее сидение и не успел захлопнуть дверцу, как машина рванула с места. Хороший «Ягуар», легкий и уверенный на ходу.

– Пристегнитесь, – водитель быстро перестроился в крайний левый ряд, собираясь свернуть с бульвара. – Мало ли, что…

Он кивнул, послушно, хотя и с осторожностью выполняя требование.

И понял, что попал, когда за спиной послышался шорох, и нечто твердое, холодное – да почему «нечто», что он не догадался, что это дуло пистолета? – уперлось в затылок:

– Не дергаться.

Так. Спокойно. Только этого ему и не хватало. Хотя, учитывая…

– Это похищение, – констатировал он. – Понимаю.

– Молчать, – посоветовали за спиной. Зеркало заднего вида было повернуто так, что пассажира, державшего его на мушке, он не видел.

– А смысл? Вы же собираетесь меня пристрелить, так не все ли равно, за что? За длинный язык, отказ сотрудничать или за то, что не справился с вашим поручением?

– Он точно тот, кто нам нужен, Гор? – спросили сзади.

– Без имен! – прошипел водитель, проходя поворот.

– Значит, пристрелите, – спокойно констатировал Проигратель, посматривая на проносящиеся мимо дома. – И не делаете этого только потому, что боитесь запачкать кровью салон.

– Слышь, а он неплохо держится! – восхитился тип, державший его на мушке.

– Конечно, а что еще остается? – он устроился поудобнее. – Я же Проигратель. Это входит в профессиональный риск… Ребята, вы не знаете, с кем связались.

– Знаем.

Водитель резко притормозил на переходе. Так резко, что пассажиров невольно качнуло вперед.

– Ты, – прошипели сзади. – Осторожнее! Еще бы немного и…

– И моя кровь запачкала бы не только салон, но и лобовое стекло, – любезно сообщил Проигратель. – Почему не выстрелили?

– «Почему», «почему»? – проворчали сзади. – Так не терпится умереть?

– С моим везением я вообще удивляюсь, почему до сих пор жив!

На светофоре красный свет сменился зеленым, машина рванула с места.

– У меня пистолет на предохранителе, – помолчав, сообщили сзади.

Проигратель рассмеялся.

– Я не верю! – воскликнул он. – Так не бывает! Так не должно быть! Вы меня… не убьете?

Водитель, одной рукой крутя баранку, другой сделал неуловимо быстрое движение, и Проигратель увидел дуло второго пистолета, смотрящее ему в лоб.

– Будешь болтать – пристрелю, – спокойно констатировал он. Возражать не хотелось.

Он кивнул, замолчал, уставившись на летящую под колеса дорогу.

Машина шла по центру города, пересекая его напрямик, хотя водитель и старался двигаться не по главным проспектам, а проскакивать боковыми улочками и объездными путями, иногда пользуясь совсем уж унылыми закоулками с односторонним движением. Лишь раз или два они выскочили на площадь, да и то просто потому, что объездная трасса была перекрыта на ремонт. Водитель еле слышно матюкнулся, ударив по тормозам и разворачиваясь буквально в метре от заграждения.

– Теряем время, – негромко бросили с заднего сидения.

– Сам знаю, – отозвался водитель.

Проигратель сидел, откинувшись на спинку и расслабившись. Не то, чтобы верил в свою возможность уцелеть при аварии – как раз высокая вероятность пострадать и выработала в нем осторожность. И потом, в случае чего можно утешать себя тем, что сделал все, что мог, а не покорно ждал смерти. Он улыбнулся этой странной мысли – неудачник, который ни разу ни в чем не выигрывал, опять собирается спорить с судьбой!

Но потом они выехали на окраину, и стало немного не до смеха.

В последние годы окраины застраивались так интенсивно, что среди местных жителей даже поднялась волна протеста – мол, не желаем обитать в небоскребах со всеми удобствами, лифтом, мусоропроводом и супермаркетом в самом подъезде, а хотим и дальше прозябать в своих одно– и двухэтажных коттеджах и старых домах барачного типа. Только оставьте нам наши уютные дворики, нашу зелень у самого окна и наши палисадники. Мы согласны даже, как в прошлом веке, ходить за водой к колонке и по старинке расчищать снег лопатой от двери до калитки, только не трогайте нас. Активисты создали целое движение «Спасем старину!» и приставали к прохожим на улицах с просьбой подписать правительству петицию. Ходили они и по домам, особенно активно стучась в двери тех, кто обитает в стандартных жилых модулях на одного человека: «Разве вам не хотелось бы утром выйти на зеленую лужайку перед домом и пройтись по траве босиком, не рискуя наступить на стекло или гвоздь?»

Заходили они и к Проигрателю – две девушки в народных костюмах. Одна, светленькая, ему понравилась, и он спокойно подписал петицию. «Благодаря вам и вашей активной гражданской позиции мы обязательно выиграем!» – сказали ему, а Проигратель покачал головой. Еще никогда акция, которую он когда-либо поддерживал, не увенчалась успехом. Конечно, существовал шанс, но заметив на углу какой-то улочки развалины нескольких домов и разъезжающий по куче щебня бульдозер, он понял, что его предчувствие опять оправдалось.