– Следили? Зачем?
– Глупый. Я же говорила, что Проигратели – это своего рода биологическое оружие, только оно поражает не людей…
– Помню. Идеи. Мысли. Программы. Планы на будущее… Ваш эксперимент должен был закончиться неудачей, доктор, – не без иронии обратился он ко врачу. – Более неудобного и невезучего подопытного пожелать трудно.
– Да, идея была моя. И разработка – тоже. Но вот саму операцию проводил кое-кто другой. Я только следил за ходом работы, – открестился тот.
– Это засекреченная информация, но с Проигрателями умеют обращаться. Чтобы они не причиняли вред своим…
– Хозяевам, – оскалился он, добавив с издевкой: – моя госпожа…или…
Эль опять хлестнула его по щеке. Похоже, это вошло у нее в привычку.
– Если тебе так нравится, я сделаю тебя моим рабом. Но попозже. Сейчас изволь заткнуть свою вонючую пасть, Рий Станд и слушать! Я говорила, что ты, как и любой из Проигрателей – оружие. Вас учитывают, за вами следят, вам до поры позволяют жить своей жизнью, информацию о вас даже дозируют в СМИ. Естественно, ставя на одну доску с НЛО, экстрасенсами и прочими необъяснимыми и мало изученными явлениями, часть из которых – всего-навсего выдумка желтой прессы. Вас даже почти не изучают, чтобы не спровоцировать интереса общественности. Не спрашивай, как ко мне попала эта информация. Скажу лишь, что получила ее не из вторых и даже не из третьих, а из шестых или седьмых рук. Но каждого – понимаешь, каждого! – истинного Проигрателя учитывают. Как форс-мажор. Чтобы в нужный момент использовать. Тоже как форс-мажор. И тут ты исчезаешь. Один из истинных. Один из тех, кто каким-то образом сумел слишком близко подобраться к Периметру… наверное, в силу той же необъяснимой логики, согласно которой любая схема и система, в которую вмешался Проигратель, обречена на поражение. Они так старались отбирать для охраны только надежных людей, что просмотрели единственного не-надежного…
– И Периметр прорвался?
Дождливая ночь. Охота «на живца». Гроза, обесточившая камеры видеонаблюдения именно на его участке… «Живец», забравшийся именно к нему…значит, вот в чем дело.
– Тот парень не смог, – сказал он. – Периметр не был прорван…
– Уверен?
Эль сказала это таким тоном, что Проигратель все понял и похолодел.
Моросил мелкий дождик, и тесный старый двор был почти пуст. Мокли прижавшиеся друг к дружке кусты сирени за оградой зеленой зоны, постепенно пропитывался влагой крупный зернистый песок на точно также огороженной детской площадке, поникли давно отцветшие пионы и какие-то безымянные кусты, высаженные соседями вдоль пешеходной дорожки.
Двор был старо-новым и потому ужасно тесным. Когда-то тут стояло несколько старых трехэтажных домов прошлого и позапрошлого века постройки. Они теснились, как попало, «уродуя лицо города». Потом большую часть их снесли – уцелели лишь несколько, да и то потому, что до них пока не дошла очередь. Здания, стоявшие за ними, пошли под бульдозер, и на освободившемся месте вырос двадцатиэтажный жилой дом. Двор перед ним – тот, что остался от большого двора, которым пользовались жильцы окрестных домов, разделили на три части – зеленую зону, огороженную детскую площадку и стоянку для машин. С трех сторон двор был окружен старыми домами, слева имелся проходной двор, ведущий куда-то в чудом сохранившиеся дворики.
Он прошел как раз этим путем и остановился на углу, почувствовав на локте руку Рия-второго. Намекая на необходимость подчиняться, в бок уперся ствол пистолета.
– Вон там, слева. У мусорных баков, – шепнул его провожатый. – И справа, где сарай… Еще двое у машин. Пятый только что вошел в магазин.
Бывший водитель – хотя почему «бывший», ведь сюда они прибыли на машине! – был страшно недоволен. Он за что-то ненавидел Проигрателя, и тот догадывался, что причина могла быть в Эль. Эта женщина у всех окружающих ее мужчин вызвала схожее чувство – ревность, зависть, желание расшибиться в лепешку по одному ее слову и похоть. Что было тому причиной – он не знал. Но догадывался. Эль тоже была своего рода оружием, одним своим присутствием заставлявшим мужчин делать то, что ей угодно. Теперь стало понятно, как она получила доступ к закрытой информации. Конечно, работников секретных лабораторий и спецслужб подвергают особой психологической и даже физиологической обработке, но Проигратель на своем опыте убедился, что нет такого закона, который нельзя обойти. И ничего удивительного не было в том, что это «оружие» решило взбунтоваться против своих хозяев и затеяло свою игру.
Вот только с ним, Проигрателем, у нее вышел прокол. Ибо очаровать этого мужчину у нее не вышло. Его не бросало в дрожь от ее декольте. Он не был готов целовать носки ее туфелек и искренне не понимал, что эта роскошная красавица в нем нашла. Такие женщины не для него. Проигрателям подавайте кого-нибудь попроще. Серых скромных мышек, счастливых уже тем, что хотя бы этот мужчинка на них обратил внимание. И если Рий-второй захочет добиваться благосклонности Эль – что ж, он мешать не будет. Он сойдет с дистанции, поскольку вот он, Рий-второй – спортивного сложения тридцатилетний красавец, в меру грубоватый, в меру мужественный. Такие хорошо смотрятся на обложках рекламных проспектов: «Поступайте служить в Иностранный легион!»
Он и сейчас походил на легионера, когда вот так быстро и ненавязчиво осматривал двор.
– Больше никого.
Проигратель осмотрелся вслед за напарником. Да, у мусорных баков стоит человек. И не просто стоит – он явно присмотрел что-то в одном из баков и теперь колеблется – то ли привлечь к себе ненужное внимание и стащить ценную вещь, то ли гордо уйти и вернуться в сумерках. Двое за сараями – остатками надворных построек, которые почему-то не сломали, когда сносили дома – вроде как собирались выпить, отмечая конец рабочего дня. Пара у машин что-то горячо обсуждала. Время от времени то один, то другой пинал ногой колесо ближайшего авто.
– Еще вон там двое, – заметил Проигратель. – Прохаживаются…
– Угу, – Рий-второй кивнул. – Но эти далеко. Они вступят в игру, только если мы захотим воспользоваться тем путем и перекроют нам отступление.
– А мы… воспользуемся?
– А ты этого хочешь, – со странной интонацией ответил его провожатый.
Проигратель покосился на двадцатиэтажную громаду. Таких высоток в его районе было больше, чем достаточно. Его район весь состоял из старых, пока еще не снесенных домов и таких вот небоскребов. Из-за скученности и общей неустроенности земля тут стоила недорого, и получить однокомнатный жилой модуль мог практически любой.
Где-то там наверху, на восемнадцатом этаже, был его дом. Отсюда он вышел в тот памятный день. Сюда надеялся вернуться. Но эти люди… Неужели, они ждут именно его?
– А кого же еще? Ты знаешь другого Проигрателя, который жил в этом доме?
– Ну, может быть, это контролеры, – неуверенно предположил он.
– Уже теплее. И как думаешь, кого эти контролеры будут контролировать?
Да черт его знает! Контролеры следят за всем. Вас в любую минуту на улице, в магазине, на отдыхе может остановить человек в черном плаще и задать несколько вопросов. Самых простых – что вы делаете в данный момент, чем занимались только что и что планируете сделать в ближайший час-полтора. Могут явиться к вам домой, могут заглянуть на работу… Раньше могли даже ночью позвонить в дверь – а вдруг вы только что вошли или собираетесь куда-то уходить под покровом темноты? Конечно, вы можете соврать. Но ведь никто не знает, где и когда вас поймает очередной контролер. Нет-нет, никто ничего не запрещает. Никто никого не арестовывает. Просто государство интересуется жизнью простых людей таким вот ненавязчивым образом.
Проверить, правда это или нет, можно было одним способом – выйти из-за угла и направиться к своему подъезду. В конце концов, в «Новой Жизни» ему изменили внешность. Есть отличный повод проверить качество маскировки. Он уже напрягся, готовый сделать шаг, когда сбоку быстро зацокали приближающиеся каблучки.
