— Я уже весь мокрый! — смеется Чонгук, бегая от девушки по берегу.

— Ничего, — Сэ И стреляет из водяного пистолета прямо в лицо парню, — еще раз искупаться тебе не помешает!

Тишина. Яркий костер, вокруг которого дружной компанией собрались Юнги, Намджун, Хосок, Джин, Чонгук и Сэ И, Тэхен и Джихи, Ха Рин. Ребята что-то весело обсуждают, кидаясь друг в друга белым зефиром.

— Ах, как хорошо, — говорит Хосок. — Так тихо и спокойно. Знаете, полезно иногда отдыхать вот так.

— Да, — соглашается Шуга. — Вечные бумаги, счета скоро сниться мне будут, шум города давит на мозги, а здесь такая свобода и легкость…

— А вы надолго уедите? — решает спросить Ха Рин.

— Ну, наверное, на недели две или даже три, — отвечает Намджун. — На сей раз мы все окажемся в одном месте, в Париже, Франция.

— Вау! — восклицают девушки.

— Вы там, я так понимаю, уже не в первый раз побываете? — спрашивает Сэ И.

— Лично я там уже в четвертый раз побываю, — хмыкает Тэхен, обнимая Джихи. — В пятый раз я заберу с собой ее, — указывает на Джихи, отчего та моментально взвизгивает, обнимая в ответ парня за шею.

— Довольно романтично, — вместе говорят Сэ И и Ха Рин.

— Так, малышня, пора спать, — встает Шуга. — Время позднее.

— Обещай не засматриваться там на этих француженок.

Чонгук и Сэ И удобно устроились в своей просторной палатке. Парень укладывает на себя девушку, прижимая к груди, чтобы та почувствовала его сердцебиение.

Удар

Удар… и еще удар…

— Слышишь? Мое сердце бьется так всегда, когда ты рядом, — Чонгук целует Сэ И в макушку. — Не спорю, француженки горячие и страстные, — говорит Чонгук, сразу же получая пинок от своей девушки, — но на всем белом свете нет никого лучше тебя, Сэ И. Я люблю тебя. Знай это. Нельзя изменить той женщине, которую ты каждый день видишь в качестве матери своих будущих детей. Ты моя, Сэ И, только моя и ничья больше…

— Ты хочешь, чтобы я расплакалась? — всхлипывает Сэ И. — Я тоже люблю тебя, Чон Чонгук.

— Хм, — хмурится парень, — Чон Сэ И… Подходит же, да?

Девушка моментально покраснела, уткнувшись в грудь своего парня.

— Сэ И.

— М?

— Неужели у тебя, действительно, никогда не было парня? В наше время редко найдешь целых девушек, — вздыхает Чонгук.

— Я всегда была с головой в учебе, в спорте и прочих делах, у меня не было времени на личное счастье, — Сэ И водит указательным пальцем по груди парня, целуя того в шею. — Считай, что для тебя хранилась.

— Со мной ты узнаешь, что такое счастье…

Зарываясь носом в длинные волосы своей девушки, парень, подавляя в себе нарастающее, непонятно откуда взявшееся возбуждение, постарался закрыть глаза и уснуть, что далось ему не так скоро и не так легко.

Новый день принял проснувшуюся молодежь с распростертыми объятиями. Солнце нещадно пекло, на небе не было ни облачка, слабый ветер приятно подул в лицо, как только растрепанные макушки парней показались из больших палаток.

— Тэхен! — взвыл Джин, желая показать все свое недовольство. — Сколько можно, а?!

— Черт, я понимаю: молодость, любовь и страсть, но не здесь же… — зевнул Намджун.

— А я-то думаю, что за странный шум, — протянул Юнги, кинув подозрительный взгляд на раскрасневшуюся Джихи. — Снова спокойно поспать не дали.

Тэхен, закрыв собой свою девушку, сделал то, что присуще только ему и что видят только его близкие друзья и, возможно, родители:

— Завидуйте молча! — парень показал язык своим хенам и затолкал свою девушку назад, в просторную палатку. — Любимую девушку хочется всегда!

— Алло? Да, хорошо. Конечно, я смогу приехать. Что Вы, в этом нет необходимости.

Сэ И

На черном мягком покрывале у костра, что еще вчера ночью горел ярким пламенем, расположились мы с Чонгуком. Мы умиротворенно лежали, наслаждаясь прекрасной погодой, смотря в безоблачное небо, которое так и притягивало к себе взгляд.

— Сэ И, — вдруг внезапно нарушил тишину Чонгук, — о чем думаешь?

— Думаю о том, заслужила ли я всего этого, — задумчиво ответила я, взглянув на него. — Достойна ли я тебя? Достойна ли того, как относишься ты ко мне? Со мной ты совсем другой — не такой, какой с другими девушками.

— Не о том думаешь, — легонько стукнув по моему лбу, заметил Чонгук. — Всю жизнь относился к вам, к девушкам, как к предмету удовольствия, никогда не думал, что влюблюсь, никогда не думал, что вообще способен любить.

Чонгук замолчал. Я молчаливо опустила глаза, ожидая продолжения. Но парень молчал. Вновь установившаяся тишина теперь уже угнетала своим присутствием, и мне стало не по себе.

— Но ты переубедила меня… Когда увидел твои слезы — понял, что прежнего меня уже нет, — неожиданно для меня, Чонгук схватил за руку, прижимая к своей груди. — Понял, что не хочу видеть, как ты плачешь, понял, что хочу защищать тебя, что хочу касаться тебя, целовать и обнимать. Как представлю, что это делает кто-то другой, хочется рвать и метать. Я должен смешить тебя — только мне ты должна улыбаться, я должен покупать тебе подарки — меня ты должна благодарить, только я должен целовать твои губы — мне ты должна отвечать, я должен держать тебя за руку сильно-сильно — мою руку ты должна чувствовать в своей руке. Когда тебя нет — мне холодно и тоскливо, я места себе не нахожу; когда ты рядом — душа радуется. Я волнуюсь за тебя даже больше, чем за себя, я уважаю тебя больше, чем себя. Не отрицаю, есть девушки красивее тебя, стройнее, но только ты привлекаешь меня, только ты обращаешь на себя внимание. Не удивляйся — только тебя я хочу. Изменить тебе? Никогда не думал об этом и не подумаю никогда. Если изменю тебе — сделаю больно, — Чонгук горько усмехнулся. — Даже если бы передо мной стояла обнаженная горячая блондинка с данными мировой модели и ты, укутанная в одеяло, я бы все равно выбрал тебя. Когда я злюсь, окружающие люди прячутся по углам, однако только лишь прикосновение твоих рук успокаивает лучше, чем сотни дорогостоящих успокоительных. Когда мне будет совсем плохо и захочется выпустить свои напряжение и гнев, я лучше наврежу себе, чем причиню боль тебе…

— Чонгук…

— Постой, не перебивай меня… Раньше, не задумываясь, поддавался любому соблазну, спал с сотней, — если не больше, — девушек. Теперь же прежде, чем дотронуться до другой, я подумаю о тебе, представлю тебя и твои слезы. Внутри все переворачивается… Смотрю только на тебя, думаю о тебе, забочусь только о тебе, волнуюсь о тебе, дышу тобой, — живу тобой… Психуй, злись на меня, бей посуду, — все вытерплю, лишь бы ты была рядом, и с тобой все было хорошо. Надеюсь, ты привыкнешь к тому, что я ужасный собственник. При этом, заметь, я не указываю на то, что ты вещь, я лишь подчеркиваю тот факт, что ты уже давно моя и будешь моею всегда.

— Чонгук…

— А еще, — глупо уже скрывать, — каждый день представляю, как ты ранним утром гуляешь по нашему дому в моей футболке, которая чуть-чуть виснет на тебе, будишь меня нежным поцелуем и идешь к нашим детям. Только недавно осознал, что это и есть счастье… А теперь скажи мне, Сэ И, разве это не любовь? Разве я не влюблен в тебя? Ты меня околдовала, и я не хочу, чтобы твои чары сходили с меня ни сейчас, ни завтра, — никогда.

— Чонгук, — всхлипнула я, — прости меня… Я глупая… И это так трогательно, что у меня сердце замирает. Я ощущаю себя самой счастливой на всей земле. Хочется прыгать и кричать о своем счастье, не взирая на окружающих. Я люблю тебя… и спасибо за то, что высказался…

— Эй, не плачь. Теперь мне кажется, что я тебя обидел, — вытирая мои щеки, шептал Чонгук. — Возможно, я в будущем частенько буду уезжать в командировки. Но, знай, что сердцем я всегда с тобой. И мы же с тобой слетаем в следующий раз в Париж, так ведь? — улыбнулся он, а я завизжала от радости.

Не знаю, за какие такие заслуги он мне достался, чем я заслужила такое счастье в своей жизни. Это любовь, определенно. И я не жалею, я ни о чем не жалею…