— О, слышите, идут уже, — сказал Джин.

— Оппа!!! — кричит Джихи, кидаясь на Тэхена.

— Привет, Чонгук, — говорит Сэ И и сжимает парня в своих объятиях.

Парень даже забывает о том, что нужно ответить своей девушке, ведь он одним рывком притягивает к себе отстранившуюся девушку и нежно целует, сминая губы девушки. Сэ И не ждет и отвечает на поцелуй, который со временем перерастает в более требовательный.

— Я так скучал, — говорит Чонгук в перерывах между поцелуями. — Очень сильно скучал каждый день, каждую ночь, — нежно гладит девушку по щеке, продолжая целовать.

— Я тоже скучала, думала только о тебе… Я люблю тебя, — отвечала Сэ И.

— Говори мне это чаще, пожалуйста, — сказал Чонгук.

— Эй, парни, смотрите, — говорил Чимин, — у этих все так невинно и нежно, а у этих же… — указывая на Тэхена и Джихи, которые уже давно валялись на кровати, говорил Чимин.

— Мне тебя всегда будет не хватать… — шептал Тэхен своей девушке.

— Оппа…

— Вы что тут устроили? А?! — возмутился Юнги. — В храм! Срочно!

Ребята сидели в столовой и наслаждались вкусной едой. Их трапезу резко прервал Хосок, который вышел на середину столовой. Все ученики нервно подняли головы. Все уже поняли, что сейчас что-то произойдет. Хосок поднял руку, все ученики напряглись в ожидании чего-то.

— Дамы и господа, прошу внимания, — сказал Хосок.

— Чонгук, что тут происходит? — спросила Сэ И, но парень ничего не ответил.

— Оппа, что случилось? — спросила Джихи, но Тэхен так же ее проигнорировал.

— Ученицы ***, ***, ***, выйдите на середину, — сказал Хосок, и три девушки вышли на середину.

— Оппа, не надо… — шептала Джихи Тэхену.

— Ты думала, что я не узнаю? Думала, что просто проигнорирую пластыри на твоем лице? Ты издеваешься? — встав, сказал Тэхен, грозно смотря на свою девушку, та просто сидела, опустив голову.

— Избивать втроем одну девушку в женском туалете — это неправильно, — говорили вместе Чонгук и Тэхен, очерчивая круги вокруг провинившихся.

— Вот так ты держала мою девушку за волосы, да? — Тэхен, резко схватив лидера этой троицы за волосы, сильно оттянул их назад, девушка вскрикнула от неожиданности и боли. — Вы понесете наказание. Вы, — указав на парней, которые явно выступали в роли пешек, говорил Тэхен, — знаете, что с ними делать.

Все находящиеся в столовой ученики нервно сглотнули. Никто не смел и слова произнести, что уж говорить о движениях…

— Ко Сэ И — моя девушка. Узнаю, что кто-то ее пальцем тронул в этой школе, сотру в порошок собственноручно. Вам ясно? — сказал Чонгук, грозно смотря на трясущихся от страха учеников. — Обидчик будет умирать долго, мучительно, страшно…

— То же могу сказать и о своей девушке, — Тэхен смотрел на всех яростным взглядом, прожигая дырку в каждом. — Джихи, подойди-ка сюда, — Тэхен подозвал к себе свою девушку и обнял ее за плечи. — Если за время моего отсутствия с ее головы упадет хоть один волос, пеняйте на себя, — Тэхен подошел к той троице и сам лично начал толкать каждую в спину так, что все трое свалились на пол. — Я все ясно объяснил?!

Да. То, что творилось там, в столовой, не описать словами. В тот момент Сэ И и Джихи убедились в том, какими властными могут быть их парни. Под впечатлением были лишь девушки, ребята лишь спокойно сидели, зевая, наблюдали за ситуацией. Юнги успел заснуть, к слову.

— Не нужно удивляться, девушки. Если вы еще не поняли, то мы все такие. До поры, до времени смеемся и шутим, но, когда возникает угроза нашей собственности, мы не остаемся в стороне. Сильные выживают, слабые погибают, — говорил Намджун.

— Лев будет защищать свою львицу до конца, — вставил свое слово Джин.

— Просто считайте, что вам удалось приручить двух свирепых хищников, — задумчиво говорил Юнги. — Остальные пять пока на свободе.

— Пока вы с ними, вам не угрожает никакая опасность. Запомните: лев такой только со своей львицей, — Хосок сел на свое место, пока Тэхен и Чонгук разбирались с обидчицами.

— Что это значит? — спросили хором Сэ И и Джихи.

— Это значит, глупые, — начал Чимин, — что милую и заботливую сторону этих аболтусов, — указывая на Чонгука и Тэхена, говорил Чимин, — видите только вы, другие девушки этого не достойны.

— Почему ты мне не сказала?! — медленно подходит, сжимая кулаки.

— Я не хотела отвлекать тебя по пустякам, к тому же, я несильно пострадала, в отличии от Джихи, — девушка стоит неподвижно, боясь сделать лишнее движение.

— «Пустякам»?! Ты думаешь, когда на тебя кто-то руку поднимает — это для меня пустяк? Да я и оскорбления в твою сторону не потерплю, а ты говоришь о телесных повреждениях!

— Успокойся, прошу тебя… Я не хотела тебя отвлекать. Я не могу вечно прятаться за твоей спиной, Чонгук…

— Разве я не должен тебя защищать? Я ведь твой парень! Почему я должен закрывать глаза на то, как тебя кто-то оскорбляет или поднимает руку на тебя?! Я твоя защита и опора! Если у тебя возникли проблемы, ты должна сразу же сообщить об этом мне! Я уничтожу любого, кто причинит тебе боль! — швыряет стул в стену.

Чонгук был страшно зол на свою девушку, которая решила смолчать о школьном инциденте. Почему парень был зол? Чонгук и мысли не допускает, что его девушку кто-то может пальцем тронуть. Как только он подумает об этом, кровь закипает в сосудах, кулаки сжимаются до покраснения — ему хочется рвать и метать.

— Я могла за себя постоять, Чонгук. Ничего страшного не произошло… Я здесь с тобой, я люблю тебя… Успокойся, пожалуйста, — шептала девушка на ухо своему парню.

— Обещай, что будешь обо всем рассказывать мне, ничего не тая, — смотрит прямо в глаза Сэ И, не отрывая глаз. — Я беспокоюсь о тебе… Когда тебя нет рядом, на сердце пусто, мысли заполняют голову. Вдруг кто-то причинит тебе боль, а я не смогу тебе помочь? — Чонгук прижал Сэ И к стене, опустив свою голову на ее плечо.

— Со мной все будет хорошо. Я не дам себя в обиду. Я только твоя, меня никто не смеет трогать, кроме тебя, — обнимает парня, одной рукой поглаживая его волосы.

— Только моя.

Компания молодежи, которая часто заставляла девушку страдать, тоже училась и жила в школе-интернате, как и Ха Рин, однако по неизвестным причинам эта компания спокойно могла покидать пределы школы и возвращаться тогда, когда им в голову взбредет. Странно, что на них не распространялось правило десяти часов: они могли спокойно заявиться и после десяти часов вечера, — охрана никак не реагировала.

Слезы душили девушку, рот открывался в немом крике. Она лежала на полу школьного туалета. Ее снова избили, снова те же люди. За что ее так не любили? Ха Рин не понимала, за что с ней так. Она никому и ничего не делала, жила тихо и спокойно, да и друзей у девушки не было.

Кое-как добравшись до комнаты, девушка сразу же направилась в ванную комнату. Ха Рин, скинув с себя уже жалкое подобие школьной формы, принялась рассматривать свое тело. Да, в этот раз они выбрали необычный способ наказания: удары плеткой. Ха Рин бросила взгляд на свою форму, которая из-за рассечений на спине от ударов плетью, стала похожей на половую тряпку. Спина ее была ничуть не лучше формы: красные полосы по всей спине, некоторые из которых начинали кровоточить. Дотронувшись до своей спины, Ха Рин тут же согнулась от острой боли. Ей еще не приходилось залечивать раны на спине, и это дело оказалось крайне проблематичным. Медсестра, конечно, в учебном заведении имелась, но ей, откровенно говоря, было глубоко наплевать на учеников, именно поэтому медпункт очень часто был закрыт. Никто не обращал внимания на такое поведение медсестры. Главное — в бумагах галочка стояла о наличии медицинского работника. Этого было достаточно.

Ха Рин сидела на кровати своей пустующей комнаты и отчаянно пыталась обработать раны на спине. Все старания оказались тщетными — девушка не дотягивалась до ран, ей было крайне неудобно. Каждый раз пытаясь дотянуться ваткой, пропитанной антисептиком, девушка испытывала жуткую боль. Ха Рин не знала, что ей делать. Раны кровоточили, боль распространялась на все тело. Помощи ждать было неоткуда. Ученики этой школы были замкнутыми людьми, никто никому не помогал, никто не искал утешения, никто не искал новых знакомств — всем было плевать друг на друга.