«Не сохранила Божье, не сумела…» Не сохранила Божье, не сумела. И страстию, и гордостью дыша, Поземленела ныне, почернела Моя белообра́зная душа. Потерянная драхма при дороге, Священное достоинство в пыли… Душе́ моя, воспомяни о Боге, Слезя и плача, Спаса умоли. …И посрамился вселукавый враг мой, Поругана Тобою темнота. Ты осветил потерянную драхму, Сияя на подсвечнике Креста. 27 июля 1994 скит Ветрово «Печерский инок (кажется, Мирон)…»
Печерский инок (кажется, Мирон) Перекрестился, глядя на иконы, И стал молиться на грядущий сон, Читать неспешно и творить поклоны. Бесенка затошнило от старанья, Сует под нос грехов рукописанье. Послушник глянул – помутился свет, Одна тоска, молитвы больше нет. – О, этот грех! Да как я только мог! А этот помысл? Ну, куда годится! Да как такого только слышит Бог? Да слышит ли такого проходимца? Вскочил на ноги, к Старцу припустил, Чтоб на уход отсель благословил. С улыбкой молвил Старец: – Отдышись, – И глянул на послушника с любовью. – Сначала сам с собою умирись, И умирятся Небо и Земля с тобою. 12 декабря 1994 скит Ветрово «Когда меня убьют – порадуйтесь со мною…» Когда меня убьют – порадуйтесь со мною: Я вымолил себе такой конец. Пойду от вас иною стороною, Где Дух Святый, и Сын, и Бог Отец. Исполните (прошу не без причины: Прорифмовал монашество свое) – Отпойте как простого мiрянина, Пусть остальное вьюга допоет. Поставьте Крест, сиренью обсадите, Простите стихоплета за грехи. И, наконец, в молитву претворите Из Вечности идущие стихи. 14 декабря 1994 скит Ветрово «А мне остался поворот, и только…» А мне остался поворот, и только, А далее – прямая и простор. Обозревая мутные истоки, Обозреваю устью приговор. О воды, воды! Бурные от века, Не оправдает вас рассудок мой: Кормили и поили человека – И отпускали по мiру с сумой. И, разделив налево и направо Две стороны, как друга и врага, Текли себе, не мудрствуя лукаво, Соединяя все же берега. Река моя, душа моя, отныне Не торопи движение воды, Не потопляй последние святыни, Не порушай остатние мосты! 15 декабря 1994 скит Ветрово «При слове «сорок» что-то оборвалось…» При слове «сорок» что-то оборвалось, Пошли под склон промоины, бугры. А может, и дороги той осталось Всего – обрыв. О путь-дорога! Не проехать мимо, Не обойти – ты всюду под ногой. Бранима, ненавистна и любима… Я не хотел бы шествовать другой. Душе моя! Довольно посмешили, Забыв Фавор, взирая на Парнас (И все-таки скорбели о вершине, Заглядывая в пропасти не раз). Я вызвал нарекание в народе То четками, то лирой на груди. Но шел, как мог, и при любой погоде Святошам все равно б не угодил. Не мерил героические маски И грешен тем, что, на свою ж беду, Кровавые и гнойные повязки Стирал у проходящих на виду. Здесь что-то от ущербности? Вы правы. Но лучше в поношеньи пребывать, Чем смрад и гной тщеславно и лукаво Нарядною рубахой прикрывать. 16 декабря 1994 скит Ветрово «Как древле преслушаньем Ева…» Как древле преслушаньем Ева Печаль живущим привнесла, Так послушаньем Приснодева Вселенней радость процвела. Пресветлым Облаком, Благая, Именовал Тебя пророк: Дождем от края и до края Сошел Всемилостивый Бог. Но, Божью Милость попирая, Забыв святое житие, Лежу, потерянно взирая На помрачение свое. В напасти ввержен, окаянный, Греховной сластию томим, К Тебе взываю непрестанно – Будь Заступлением моим. Души порочной прегрешенье Лечбою мудрой исцели, Утиши ветхое стремленье, Врагов спасенья устрели. Нет сил ни плакать, ни молиться, В делах любви и слеп и нем. Взыщи Сама, о Всецарице, – Иной Помощницы не вем. 20 декабря 1994 скит Ветрово «Как мы жили? Себя похабили…» Как мы жили? Себя похабили, Не искали другого метода. Воровали, блудили, грабили – Хлебанули мы, больше некуда. Лагеря не считали карою, На этапах по-разному тешились: Кто картишками, кто гитарою, Шумно дрались и тихо вешались. Жен своих (если были) отвадили И дома позабыли отчие, Стаю волчью винили и хаяли В том, что сами выли по-волчьему, Волю вольную спьяну отдали, Измеряли карцеры метрами. Согласились и стали уродами, Несогласные стали жертвами. Э, да что теперь. Жизнь протопали, И винить-то особо некого, Но, однако ж, крылами не хлопали, Если сверху нам кукарекали. И когда поколеньям выпало Умиляться серпом и молотом, Кривда в наши края и не рыпалась, Не терпя голодухи с холодом. И пускай лизоблюды безродные Распинателей Родины славили, И в неволе мы были свободнее, Потому как мы – не лукавили! Бог лукавых не терпит – слышали? Кто продался – уже не выстоял. Ну а мы не случайно выжили, Веру в Высшую Правду выстрадав! 30 декабря 1994 скит Ветрово |
