В столовой скрипнул стул.

Зара застыла.

О нет. Ей конец. Крышка.

Заставка не успевала вернуться на экран. Если она выбежит из комнаты, они точно ее увидят или услышат. Она вернула записную книжку и ключи на то же место, где они лежали раньше, и размахивала руками, размышляя, что делать дальше.

– Хочешь кофе, я чайник поставлю? – сказала мама из столовой. Послышался звон тарелок.

За те секунды, пока отец колебался, Зара закрыла ноутбук, схватила со стола журнал и, забравшись на подоконник, открыла первую попавшуюся страницу, пытаясь дышать ровно.

– Не откажусь, – ответил он. Родители вошли в комнату с грязными тарелками.

Мама посмотрела на нее вопросительно.

– Что делаешь?

Зара постаралась выглядеть невинной, как овечка.

– Просто читаю.

Мама подняла бровь:

– Журнал «Тайм»?

Зара нахмурилась.

– Да.

Отец вытащил журнал из ее пальцев, поднес к глазам и повернул, чтобы лучше видеть.

– Ты читаешь новую политику реформирования здравоохранения, предложенную президентом?

– Ну, я просто перевернула страницу. Я еще не читала.

– Ты уроки сделала?

– Да.

Отец мягко подтолкнул ее к гостиной.

– Пойди-ка, повоюй часок с виртуальными злодеями.

Зара выдавила улыбку.

– Хорошо. Ты тоже хочешь поиграть?

Он на мгновение задержал на ней задумчивый взгляд, словно действительно хотел. У нее возникла легкая надежда, какая-то противоречивая эмоция. Ей нравилось играть с ним в игры, но она чувствовала себя виноватой.

– Я бы хотел, малышка. Слишком много работы.

Зара изобразила уныние и потащилась в гостиную, прикрыв рукой выпирающий карман, в котором лежала флешка с украденными данными.

Когда Джейн и ее команда проходили мимо перегородок у входа в Дерево, завывания бури стихли, оставив лишь легкий шум вдалеке. Они смотрели на одну из многих похожих друг на друга колонн, тянувшихся между массивными стволами деревьев и соединявших их с землей для входа и выхода, которые, правда, большинство Плиган редко использовали. Обычно они переходили от ствола к стволу по запутанной сети крытых переходов. Им редко приходилось спускаться на землю.

Время от времени ей предлагали соорудить переход прямо к люку «Спероанкоры», но Джейн всякий раз как можно более вежливо отклоняла эти предложения, потому что выяснила, что способ производства будет тем же, что и при починке корпуса корабля. Она не хотела откладывать отлет на большее, чем нужно, время или увеличивать свой и так уже не маленький долг перед Плиганами.

Такая долгая задержка утомляла, но была необходимой. Они не смогут далеко добраться на корабле, пропускающем воздух, да и учитывая уже пережитые ими столкновения, дополнительное экранирование Плиган казалось чрезвычайно важным. Но иногда Джейн не могла думать ни о чем, кроме Роя и тех бедствий, которые он может навлечь на невинных людей, прежде чем она успеет предупредить Объединенные разумные расы на планете Терак. Порой было невыносимо спокойно обмениваться с Плиганами культурным опытом. Как будто у них не было других срочных дел.

Но Плиганы не знали, что такое срочность. Каждая задержка в работе сводила с ума. Похоже, они просто не понимали, что поставлено на карту. Для Джейн было вдвойне неприятно то, что она не могла отплатить им материально. Даже если бы у нее были деньги, на Плиге, насколько она понимала, не существовало денежной экономики. Планета не участвовала в межгалактической торговле и в целом даже не общалась с галактикой. Все, что им было нужно, они делали сами. В любом случае необходимость немного пройтись пешком не оправдывала временные и материальные затраты на строительство перехода.

Когда Джейн как-то спросила Гили о передвижении по суше, он, казалось, был ошеломлен. «Ноги были созданы для Существования. Существование было создано для ног. Они созданы друг для друга и работают в тандеме». В то время Джейн его не понимала, но теперь думала, что понимает. Гили говорил, что Дерево и Плиганы развивались вместе. Несмотря на то что теперь бо́льшую часть времени Плиганы ходили по гладким, прозрачным материалам своих архитектурных сооружений вместо того, чтобы цепляться за кору Дерева, как делали их предки, эти материалы создавались Деревом и, следовательно, были его продолжением, что более естественно для Гили, чем сама земля.

Бедняга Рилик, в котором было более семи футов росту, во многих местах среды обитания Плиганов чувствовал себя очень неудобно, потому что они не были приспособлены под его размеры. Большинство Плиганов имели чуть более четырех футов роста, и размеры структур были соответствующими. Почти всюду, куда другие входили беспрепятственно, Рилик вынужден был сутулиться. Даже Джейн приходилось иногда пригибаться, потому что ветви над головой переплетались в кристаллические структуры.

И сейчас Рилик забился в угол, пытаясь сделаться как можно меньше. Она жестом пригласила его к лифту. Наверху, на открытых пространствах, ему будет гораздо уютнее.

Когда лифт открылся, Гили, на этот раз бодрствующий, уже ждал их. Плиганы эволюционировали от земноводных существ и напоминали Джейн земных древесных лягушек. В окраске Гили преобладал мерцающий бронзовый цвет, живот его был бледно-розовым. Округлое лицо пересекали темные широкие полосы, которые Джейн быстро определила как его личные опознавательные знаки.

Но первым, что привлекло внимание Джейн, были его глаза, большие и блестящие, с горизонтальными зрачками, похожие на расплавленный металл, когда отражали свет. А еще над его верхними веками выступали треугольные участки кожи, отмечающие начало маленького гребня на каждой стороне его лица, ведущего к ноздрям тупого носа в форме буквы V. Она отчего-то подумала, что эти маленькие треугольные брови придают Плиганам совиный или слегка профессорский вид. Возможно, они напомнили ей о диких неопрятных кустистых бровях некоторых профессоров, которых она знала на протяжении многих лет.

Его характер добавлял красок к первому впечатлению. В нем будто сочетались черты доброго учителя, философа и раздражительного старика, который время от времени засыпал, если не делать ничего интересного, чтобы привлечь его внимание. Но, по правде, он не походил ни на одного из них, потому что эти понятия здесь мало что значили. Он был Плиганом, и ей очень нравилось его общество.

– Как раз вовремя сон прервался, – сказал Гили. Он хотел сказать, что только сейчас проснулся. По-видимому, у Плиганов не было никаких предсказуемых биоритмов. Не имея цикла дня и ночи, они засыпали всякий раз, когда их тела уставали, иногда даже посреди разговора, если возникал перерыв. Они смотрели в одну точку, постепенно закрывая глаза и обхватывая себя конечностями, что делало их более компактными и менее заметными, особенно в темных и тенистых местах. Они могли спать в течение часа или трех в любое время суток. Обычно они возвращались к повседневной деятельности, когда просыпались, и пили сок, когда чувствовали голод.

Гили широко развел руки ладонями вверх и растопырил пальцы, демонстрируя на кончике каждого из четырех большие выступы, похожие на присоски. Это был его приветственный жест.

Его мясистое горло слегка колыхнулось, когда он заметил Аджайю. Он приблизился к ней, протянув руки в знак приглашения. Пока он ее разглядывал, зрачки быстро расширялись и сужались. Она с таким же любопытством придвинулась ближе.

– Привели наконец. Темную. Джейн светлая. Здесь меньше светлых, чем темных, в этой группе. – Он всегда замечал детали.

Джейн не имела представления о том, как Плиганы воспринимают световой спектр и различают ли их глаза цвета так же, как человеческие. Но он несколько раз прокомментировал разницу в цвете их кожи. Фактически он объединял Сектилиев и Рона, потому что на Плиге было достаточно УФ-излучения, чтобы вызвать автономную реакцию меланина на их коже. Джейн описала их как разные виды, и ему стало интересно; он спрашивал о различиях и сходствах, но, казалось, все так же объединял их в одну группу. Он посчитал различия между Сектилиями и людьми менее очевидными, чем различия между его собственным видом и гостями.