3 июля, четверг

Вот и прошёл ровно месяц, как мы отправились в этот рейс.

Согласно первоначальному плану, прибыть в Бореалис наш санно-гусеничный поезд должен был четвёртого числа. Добавляем день, который мы простояли в надежде, что сможем воссоединиться с остальными вездеходами - и получится, что едем мы по расписанию. Как будто ничего и не случилось. Я не впервые использую эту фразу, знаю, но она меня буквально преследует. Ничто вокруг не говорит о беде - нештатная ситуация, не более. А мне всё равно здорово не по себе, места не нахожу. Ничем не могу отвлечься, хоть как-то спасают только разговоры с другими людьми.

В последней беседе с Валерой Моисеенко, нашим радистом, я узнал, что ему, оказывается, тоже приснилось нечто неприятное. Слава богу, не то же самое, что и мне, иначе я бы точно сорвался.

Кратко перескажу, хотя не знаю, что бы это всё значило.

В том сне он находился в некой шахте. Не обычной. Скала, в которой она была пробурена, словно бы состояла из бутылочного стекла. Знаешь, такое зелёное, как у шампанского. Висящие на стенках яркие лампы и дорожка из удобных стальных секций говорили о том, что место это - результат работы людей. И оно не заброшено. Валера, по его словам, не чувствовал страха, идя вперёд, всё дальше и дальше от входа. Он был абсолютно уверен, что движется именно вглубь шахты, хотя ни разу не оглянулся. Во сне он знал, зачем там находился, но по пробуждению забыл об этом.

Сколько именно минуло времени, неизвестно, когда туннель стал сужаться. Не происходило разрушения стенок, с потолка не сыпалась порода, не раздавалось никаких звуков. Шахта бесшумно уменьшалась в размере, как если бы была прорублена в густом желе, которое принялось восстанавливать прежнюю форму. Валера побежал - по-прежнему вперёд. Сначала он пригибал голову, потом ему пришлось перейти на шаг, а спустя непродолжительное время и вовсе ползти. Пока проход не стал слишком узким, и его тело оказалось зажато.

Боли он не помнит. В отличие от дикого ужаса. Замурованный в толще породы, глубоко под землёй, он не мог сдвинуться с места, и давление продолжало нарастать, без малейшего усилия ломая кости. В его памяти отчётливо запечатлелся их треск.

Сон продолжался и тогда, когда шахта сузилась до размеров трубочки для коктейлей. Каким-то образом Валера всё равно видел эту сцену, уже со стороны. И пускай более ему ничто не угрожало, так как он стал зрителем, страх продолжал сковывать его разум. И лишь после того, как проход полностью исчез, он проснулся.

М-да, получилось не так кратко, как я планировал. Я не в полной мере отдаю себе отчёт, моей рукой будто владеет кто-то другой, неутомимо выводя на бумаге слово за словом. Хорошо, что подаренный тобой дневник достаточно объёмист.

Что значил этот кошмар? И значил ли вовсе? Раньше я бы сказал: "Ничего". В том числе применительно к своему сну. Теперь же... Остаётся только гадать. Я пытался расспросить других членов экипажа об их сновидениях, но они не пожелали отвечать. Даже Саша Шабалин, с которым я общаюсь теснее, чем с остальными.

Мне кажется, они просто не хотят затрагивать эту тему. По тем или иным соображениям.

Возможно, кому-то ещё приснилось нечто подобное.

4 июля, четверг

Завтра прибываем в Бореалис.

Казалось бы, чем ближе цель, тем легче мне должно становиться. Уж там-то можно будет облегчённо выдохнуть и стряхнуть с себя напряжение последних дней.

Увы, не получается. Что-то гложет меня, не даёт покоя. И на лицах остальных та же озабоченность.

Сигнал маяка Бореалиса мы должны перехватить сегодня. Пока ничего.

Накануне, после внесения записи в дневник, заходил к нашему неожиданному пассажиру. Его состояние есть пример завидной стабильности. Как будто только что занесли на борт вездехода - никаких изменений, даже минимальных. Привести его в сознание не получается, даже воздействуя на определённые чувствительные участки тела (например, мочки ушей). Каюсь, сам попробовал его ущипнуть за предплечье. Наверное, глупо, но мне остро хотелось убедить себя, что он вообще настоящий человек из плоти и крови.

Убедился. Настоящий.

Что никоим образом не объясняет, почему его тело функционирует без пополнения запасов энергии. И функционирует хорошо! Более того, оно, не побоюсь этого слова, работает безотходно. Да, пища в него не попадала как минимум с момента, как незнакомец оказался у нас на борту (и бог знает, сколько ещё до этого). Но всё равно это мне кажется странным.

Филипп уповает лишь на то, что завтра мы доберёмся, наконец, до Бореалиса, где есть всё необходимое: обученный персонал и медицинское оборудование. Пока же и ему, и всем нам остаётся наблюдать за выжившим и надеяться, что он доживёт до момента, когда ему окажут настоящую помощь.

Позже, тем же днём

Чёртов маяк так и не появился.

Или наше оборудование повреждено настолько, что не может уловить его сигналов? Как же я на это надеюсь! Штурманы не растеряли уверенности, но ведут они нас ведь тоже по приборам. А если и компас отказал?

Время тянется невыносимо медленно. И никто не может назвать не то, что минуту - час, в который мы завтра должны прибыть в Бореалис. Неопределённость сводит с ума.

Не могу писать. Потом.

5 июля, пятница

Ура!

Хоть проклятый маяк так и не соизволил послать нам сигнал (или наше не менее проклятое оборудование его не приняло), нам удалось выйти к Бореалису! Ай да ребята! Олег, Филипп - вы просто асы! Вы спасли нас, мужики!

Поселение ещё не видно через окна, пока только на экране радара. И это оно, ошибки быть не может. Теперь уже совсем скоро эта пытка закончится. Я и сейчас чувствую такое облегчение, что, кажется, притяжение надо мной не властно.

Я вернусь к тебе, Лида! Мы вместе будем читать эти записи, и я обниму тебя, живой и здоровый!

Позже, тем же днём

Я...

Я не знаю, как описать то, что произошло. Всё, что было до этого, включая якобы невозможную встречу с человеком на просторах Морены - детский сад, подготовительная группа.

И она всё равно не могла подготовить к тому, что мы увидели в Бореалисе.

Из-за бури, которая, кажется, именно в этом районе достигает максимальной силы, увидеть поселение удалось, приблизившись к нему почти вплотную. С разрешения командира я находился в кабине - оставаться в своей комнате, терзаясь нетерпеливым ожиданием, просто не мог. Остальные товарищи тоже, поэтому вся команда собралась здесь.

Поначалу ничего не менялось. За окнами продолжал мельтешить снег; порой ветер бросал такие его массы, что они полностью залепляли стёкла. Настоящей проблемой, конечно, был другой снег, внизу. Я спинным мозгом чувствовал, как борется "Урсус" с ним своими могучими гусеничными траками. Казалось, машина устала и делает это уже с меньшим упорством.

Но вот, наконец, огни вездехода смогли пробиться через белую пелену и осветили стену. Ограду, охватывающую по периметру весь Бореалис. Она, как купол (правда, не округлый, а с плоской квадратной крышей), накрывает всё поселение и призвана сдерживать напор стихии. Чтобы проникнуть на территорию необходимо проследовать через одни из двух ворот, расположенных в северной и южной частях периметра. Обычно пользуются последними - к ним наш "Урсус" и направился.