Всего существует три модификации: грузовая (забегая вперёд - на такой еду я), грузопассажирская и пассажирская. Они передвигаются по планете в составах так называемых санно-гусеничных поездов, названных так в том числе и потому, что к транспорту прицепляются сани с объёмным грузом (как правило, топливом).

Расположение вездеходов в поездах не случайное, а строго соответствует инструкциям. Головным идёт грузовой, на борту которого находится только экипаж (командир, штурман, механик-водитель, радист и повар). Везёт он груз, не имеющий стратегического значения: предметы личной гигиены, бытовую электронику, обычную одежду (для досуга в помещениях; снаряжение для работы и выхода наружу имеет другой приоритет) и т.д. К этому вездеходу сани не цепляются, и в каком-то смысле он самый малоценный в поезде. Понимаю, тебя подобная постановка вопроса может испугать или возмутить, но не забывай о том, в каких условиях приходится работать этой технике. А ведь в других машинах едет не только экипаж и груз. Поэтому, если уж что-то случится, то пускай случится с "грузовиком".

Спешу тебя успокоить - за более чем год с тех пор, как началась регулярная эксплуатация, не было ни одного случая со смертельным исходом. И это не слепая удача, а закономерный результат профессионализма экипажа и надёжности техники.

Перечитал предыдущий абзац и сам усмехнулся. Как будто я пишу не дневник для любимой девушки, а бравую статью в газету. Уж прости меня, дорогая - в последнее время пришлось впитать столько информации, что поневоле начинаю её цитировать. Уверен, в следующие дни, когда ритм жизни несколько успокоится, и я вернусь к своей обычной разговорной манере.

Ну а пока - продолжение лекции (подмигиваю).

Вторым идёт грузопассажирский "Урсус". Несмотря на такое определение, в большей степени он всё же является тоже грузовым - мест для пассажиров на борту не очень много, всего на пятнадцать человек. Однако везёт он куда более важный багаж - еду, тёплую одежду и спецснаряжение. Вдобавок именно на этой машине (даже при наличии в колонне других грузопассажирских "Урсусов") находится начальник поезда, которому подчиняются командиры всех вездеходов. Соответственно и пассажиры здесь присутствуют не простые, а из руководящего состава или приближённые к ним.

Следующими в поезде ставятся пассажирские "Урсусы" (сколько бы их ни было, обычно хватает двух). Эта модификация предназначается, как нетрудно догадаться, для перевозки людей, поэтому практически всё свободное пространство на борту занимают жилые помещения. Весьма тесные, хотя и уютные каюты на двух, либо четырёх человек, предоставляющие минимальный уровень комфорта. Общая вместимость - полсотни пассажиров. Небольшие грузовые отсеки предусмотрены и на этих машинах, но реальной необходимости в них нет.

На всех "Урсусах" имеется собственная кухня. Первоначально экипажи "грузовиков" проектировщики хотели обделить, но потом призадумались. Посещение для приёма пищи других машин в поезде далеко не всегда не только комфортно, но и возможно в рядовых для этих вездеходов погодных условиях. Кухни на пассажирских модификациях куда солидней, чем на остальных. Оно и понятно - столько людей кормить! Мне же предстоит трудиться в куда более скромном помещении.

Замыкают колонну опять грузовые вездеходы, на борту которых, в отличие от головного, не второстепенный багаж, а, собственно, виридум. Ввиду специфики этого минерала, ничто другое перевозить после него уже не получится. Это примерно то же самое, что цистерна для бензина. Поэтому приходится гонять такие машины до Бореалиса порожняком.

Санно-гусеничные поезда редко составляются менее чем из пяти транспортов. В особых случаях допускается движение двух машин любых типов (в таких ситуациях начальнику поезда приходится обустраиваться в том вездеходе, какой имеется). И никогда - вообще никогда, ни при каких обстоятельствах! - "Урсусы" не ездят поодиночке, даже на незначительном удалении от поселений. Слишком коварна Морена, слишком дорого стоит техника.

Не спеши сурово хмурить брови. Безусловно, люди - не расходный материал. Особенно здесь, где их совсем немного. Всего-навсего не стоит забывать, ради чего мы прибыли сюда и относиться к этому с должным пониманием и уважением.

Ах, как хороши эти вездеходы! Покажу тебе потом фотографию машины, на которой я поеду, чтобы ты смогла оценить монументальность конструкции (а, быть может, даже разделить мой восторг). Дабы помочь тебе в этом (хоть ты и не просишь), не удержусь от описания.

Два ряда широких прочных траков с развитыми снегозацепами несут на себе кузов, покрашенный в ярко-оранжевый цвет. Длина пятнадцать метров, ширина шесть с половиной и высота семь: "Урсус" не уступает в размерах дому. По обоим бортам тянется ряд небольших иллюминаторов, под ними - написанное витиеватым шрифтом название. Габариты машины обозначаются дополнительными белыми огнями, имеются, конечно, и задние фонари, которые заливают пространство за вездеходом красным маревом.

А какие эмоции возникают, когда при тебе эта громада оживает!

Из объёмистого нутра доносится рык двухтысячесильного турбодизеля, выплёвывающего густой дым через широкую выхлопную трубу. Траки вгрызаются в ровный свежевыпавший снег, подминают, утрамбовывают его и упорно тащат пятидесятитонную махину вперёд. Кстати, эти отчётливые следы, двумя шрамами полосующие белую равнину и служащие верным ориентиром для остальных вездеходов, заметаются так быстро, что уже через час их невозможно заметить.

Всё-всё! Ты уж извини, милая, что я так подробно останавливаюсь на технике. Ничего не могу с собой поделать. Ты всегда терпеливо относишься к этой моей особенности, но я начинаю злоупотреблять твоим расположением.

К тому же, тебе наверняка куда интереснее люди, с которыми мне жить бок о бок следующий месяц.

Я знаком ещё не со всеми. Как-никак, первый день на Морене, вдобавок на каждом вездеходе, по сути, два экипажа. Два механика-водителя, два штурмана, два радиста. Они сменяют друг друга каждые шесть часов, и таким образом санно-гусеничные поезда движутся практически круглосуточно. Лишь два человека в экипаже представлены в единственном, так сказать, экземпляре - я, то есть повар, и командир.

Я уже имел честь узнать его. Павел Георгиевич Сотников. Сорок семь лет. Почти двадцать из них он водит санно-гусеничные поезда, начинал ещё на Земле, потом долгое время работал на Титане. Но подкупает вовсе не опыт и тем более не должность. Знаешь, Лида, бывают такие люди, которые сразу располагают к себе, завоевывают и твоё доверие, и расположение, и уважение. Я бы использовал термин "обаятельные", однако к закалённому полярнику с седеющими волосами, испещрённым морщинами обветренным лицом и огрубевшими руками он, думаю, не очень-то подходит. Повторюсь лишь - я рад, что буду работать под командованием такого человека. Если бы ты с ним познакомилась, точно стала бы переживать обо мне куда меньше. С таким командиром мы не пропадём!

Товарищей из второй смены я пока не видел, а первую тебе вкратце опишу.

Механик-водитель Алексей Шабалин. Чуть старше тридцати (мы с ним, считай, ровесники), сдержанный, замкнутый. Опыт вождения вездеходов, несмотря на возраст, немалый - девять лет. На вопрос, доводилось ли бывать в передрягах, лишь пожал плечами.

Штурман Олег Рощин. Солидный во всех смыслах мужчина. Солидный возрастом (около сорока), солидный габаритами (почти как два меня), солидный тембром голоса (даст фору даже нашему командиру) и, конечно же, солидный стажем (ещё больше, чем у Павла Георгиевича).

Радист Валерий Моисеенко. С этим парнем как раз наоборот. Как и я, он новичок. Ну ладно, не как я - для него это будет второй рейс туда и, может быть, обратно. Шучу. Конечно, и туда, и обратно. Совсем юн с высоты моих тридцати двух, хотя по факту полные два десятка - далеко не ребёнок. Несмотря на то, что в экипаже он недавно, ведёт себя так, словно знает всех с пелёнок. Кого-то подобное может подкупить, мне же не очень по душе. Ну да это ладно, мне с ним детей не крестить.