Юри глядел на него расширенными глазами, отступив назад на пару шагов – он не ожидал такого. Впрочем, последнее предположение царапнуло слух.

- Но ведь ты… - начал он, перебивая мужа. – Ты ведь действительно их ненавидишь!

- Кого ненавижу?

- Детей! Ты ведь не любишь их, поэтому я и не говорил тебе – я думал, что тогда ты захочешь развестись со мной. Потребуешь аборт. Уйдешь.

Виктор открыл рот. Закрыл. Глянул на Юри так, что тот почувствовал, что где-то явно прокололся. Растрепал волосы и звонко шлепнул ладонью по лицу.

- Блять! - емко выразился он и вновь посмотрел на мужа, жмущегося у входа. – Кто тебе сказал такой бред? Нет, подожди, меня больше другое интересует – почему ты поверил в это, сделал свои дурацкие выводы и даже не спросил меня? Может быть, мне лучше знать, ненавижу ли я детей, чем какому-то левому человеку, ты так не думаешь?

Юри действительно почувствовал себя крайне глупо. Неужели все это было… просто идиотской ошибкой? Все эти его страхи, волнения, слезы – все это не имело под собой совершенно никакого основания?

- Значит, это неправда? – уточнил он с надеждой.

- Разумеется, это неправда, – сердито подтвердил Виктор. - Все это время я то и дело мечтал о том, что мог бы иметь с тобой общего ребенка, а то и не одного – а в итоге оказывается, что я не заслужил даже знать об этом. Обидно, Юри, очень обидно.

Юри прижал руку ко рту и всхлипнул, опускаясь на колени и упираясь второй рукой в пол. Он мог убить того, кого так ждал его любимый человек. Он собирался отдать его в чужие руки сразу после рождения. Он пытался ненавидеть его, считая причиной разлада между ними с Виктором. А все это время Виктор мечтал о нем.

И все это произошло из-за того, что он решил послушать чужих людей, а не своего законного супруга.

Такой идиот – даже думать страшно.

Он разрыдался, чувствуя себя почти предателем – но, в то же время, с души словно камень свалился, - и сам не знал, от чего плачет, от горя или от радости.

- Юри, ты чего? Ну, не надо, успокойся… - он не заметил, когда Виктор оказался рядом. Ласковые руки оплели его, и он уткнулся в родное плечо, вдыхая запах дорогого парфюма, им же и подаренного когда-то, прижимаясь ближе и комкая в кулаке ткань чужой рубашки. – Прости, прости, не плачь, тебе нельзя волноваться… Ну же, родной, не обижайся на меня, я просто очень испугался…

- Чего? – невнятно пробормотал Юри, шмыгая носом.

- Что ты не хочешь иметь от меня детей и можешь уйти с ним. Что думаешь, будто я недостоин быть отцом, что я слишком легкомысленный для этого – мне так часто говорили. Но, Юри, я сделаю все для тебя и для него, вы никогда ни в чем не будете нуждаться, я люблю вас и буду стараться, честно. Веришь?

Юри, только успокоившийся и размякший в уютных обнимашках, расплакался снова.

- Я никогда не думал так! Я тоже так хотел… от тебя… Это ты прости! Ребята сказали мне, что ты не любишь детей и разговоры про них, морщишься, когда их видишь, и когда-то расстался с девушкой, когда та сказала, что беременна, и я подумал, что ты можешь уйти от меня, если узнаешь… Я должен был спросить тебя, Виктор. Мне так жаль!

Виктор поцеловал его в макушку и висок, после чего отстранил от себя и вытер его слезы.

- Давай, успокойся, все хорошо. Ты же не хочешь, чтобы с малышом что-то случилось? Я не сержусь на тебя, ты не сердишься на меня и мы друг друга любим – все ведь прекрасно. Вот так, дыши глубже. Я всегда хорошо относился к детям, просто… Когда я был маленьким, то узнал, что мама беременна, и я очень ждал брата – разговаривал с ним, игрушки собирал и все такое. А потом… В общем, был выкидыш, и я его так и не дождался. Теперь иногда это вспоминается – я смотрю на чужих детей и думаю, что это так несправедливо – то, что они живы, а я своего брата так и не увидел. А уж эти идиоты там чего-то себе надумали и тебя еще этим загрузили!

Юри замер, внимательно слушая и ласково поглаживая мужа по руке, словно пытаясь таким образом подбодрить.

- А девушка?

- А девушку я застал с другим человеком – и дело там вовсе не в беременности, которой, кстати, не было. Как видишь, все крайне просто объяснилось, - Виктор ласково поцеловал его в лоб и, легко вскочив на ноги, помог встать и мужу. – Ну что, мистер агент, расскажешь мне обо всем поподробней?

Юри вспомнил о втором результате УЗИ и кивнул.

- Даже покажу.

Пожалуй, он еще никогда не чувствовал себя таким умиротворенным.

========== Три ==========

Юри сжимал корпус мобильника и гипнотизировал экран вот уже минут десять, никак не решаясь выполнить наипростейшее действие – нажать на кнопку вызова.

Так как все недоразумения, касающиеся Виктора и ребенка, были разрешены – к счастью Юри, разрешены вполне-таки удачно, - то теперь перед ним встала другая задача. Обещание, данное Юре и Отабеку, находилось под угрозой нарушения. Теперь Юри было страшно даже думать о том, чтобы отдать долгожданного малыша кому бы то ни было, да и Виктор, до сих пор ни о чем не подозревающий, явно от таких сюрпризов муженька в восторге скакать не станет. С другой стороны, так некрасиво подводить доверившуюся ему пару Юри было невероятно стыдно – те, ставшие ему друзьями, заботились о нем, тратили на него деньги и время, а так же, как недавно сообщил ему Юра, уже покупали вещи для будущего малыша и потихоньку перебирали имена. И это несмотря на то, что до родов оставалась целая прорва времени!

Однако делать было нечего – и вот теперь Юри сверлил взглядом знакомый номер, тянулся к экрану, одергивал руку, смотрел, затем снова тянулся, снова одергивал – и так до бесконечности, образуя этакий замкнутый цикл, не имеющий конца.

- Соберись, - приказал себе он, глубоко вздохнул и, задержав дыхание, совершил вызов.

Чтобы тут же его сбросить.

- Да что за черт!

И тут, словно почувствовав его муки, телефон завибрировал, высвечивая, словно издеваясь, тот самый номер. Юри протянул руку и замер, панически прокручивая в голове варианты своей речи, после чего, еще раз вдохнув и выдохнув, взял телефон в руку и принял звонок.

- Да?…

- Слушай, - не размениваясь, как и всегда, на штуки вроде приветствий, начал Юра. – А ты сам-то думал об имени?

- Чьем? – тупо спросил Юри, считая завитушки на спине лежащего возле дивана Маккачина.

На том конце связи вздохнули.

- Я надеюсь, ребенок не станет перенимать твою тормознутость.

- А, - дошло до «тормознутого родителя». – Имя ребенка, ты имеешь в виду? Нет, я просто не успел… Сначала думал об аборте, там не до имен, а потом встретил вас – и это стало уже вашей задачей.

- Ну, может, у тебя есть какие-то пожелания в этом плане. В конце концов, ты родитель…

Юри зажмурился. Он очень хотел бы продлить эту иллюзию хороших отношений, но нужно было закончить все раньше, чем дело зайдет слишком далеко – хотя куда дальше, если они уже имя придумывают.

- Юра, послушай… - начал он тихо. На самом деле, то, что говорил с ним именно Юра, как раз и был предвестником большей части проблем, ибо реакцию этого человека Юри не то что не мог – он попросту боялся представить. Будь на связи вместо него сейчас, например, Отабек – пожалуй, было бы легче, тот вряд ли стал бы устраивать откровенный скандал. Хотя кто его знает, в тихом омуте черти водятся – скандал бы не устроил, а вырезал по-тихому всю семью Юри в знак мести, например. Вдруг он мафиози какой, откуда-то имеет же такие деньги в молодом возрасте.

- Ну? – нетерпеливо поторопили его. Послышалось какое-то хрумканье – кажется, Плисецкий умудрялся совмещать еду и разговор.

Хоть бы не подавился в итоге.

- Виктор узнал о ребенке. И…

- Ого! – что-то упало, послышались тихие ругательства. – Блин, стул пнул, а тот грохнулся. Так, погоди, он узнал? Тебя вообще в шпионы не возьмут, под жопу выпнут, ты в курсе?

- Я знаю, - терпеливо согласился Юри. – Оказалось, он совсем не против иметь детей, а очень даже за. Ну, в смысле, он не ненавидит их, как я думал.