Все последующие события для Юри смешались в огромный снежный ком.

Он и сам уже слабо понимал, как оказался на операционном столе с зафиксированными руками, не чувствуя нижних конечностей из-за анестезии. В голове крутились мысли «лишь бы все было хорошо» и «скорее бы!», этакая смесь восторга и страха. Вокруг него суетилась целая толпа, однако он не мог видеть, что именно они с ним творят – мешал экран между головой и животом, закрывающий обзор. Оставалось лишь надеяться, что эти люди знают, что делают – впрочем, иначе что бы они тут забыли?

И в тот момент, когда он впервые смотрел на маленькое личико своего живого и здорового новорожденного сына, он чувствовал себя самым счастливым человеком на свете.

Спустя еще несколько месяцев посреди ночи телефон Юри разразился мелодией входящего звонка. В попытках поскорее ответить на вызов, чтобы не разбудить сладко спящего в своей кроватке за стенкой сына – они выделили в квартире место для детской и проделали дверь между ней и спальней, чтобы иметь возможность быстро перемещаться из комнаты в комнату, - он сбил рукой очки и чертыхнулся, однако телефон все же нащупал и, щурясь, взглянул на экран.

- Кто это? – пробормотал его муж в подушку. С маленьким ребенком в доме они стали ценить сон как никогда раньше.

- Отабек. Да? – ответил он уже в динамик и тут же изменился в лице.

Виктор заинтересовано пошевелился, слыша в трубке вопли, так не ассоциирующиеся у него со спокойным молодым человеком.

- Ну? – уточнил он, когда Юри, выслушав все, что ему так эмоционально пытались донести, вернул мобильник на место и упал на постель, смеясь.

- У них родилась двойня, представляешь? Отабек там в шоке немного – то ни одного ребенка, то сразу двое, бедняга.

- А я, - начал Виктор тоном великого заговорщика, подползая ближе, - был бы рад двум детям…

И получил подушку в лицо – мягонько и с любовью, но все же.

- Сначала с одним справься, отец года, а там и посмотрим.

- Ты же не против, я вижу…

- Ложись спать!

- Ну, Юри…

- Спать!

Где-то вдалеке Юра Плисецкий вдохновленно перебирал весь свой внушительный матерный запас.

Мысленно, разумеется.