Сдержав порыв бросить в друга стаканом с огневиски, Гермиона утвердительно кивнула.
— А где она, Джинни? — спросила Гермиона. Она вдруг поняла, что будь ее подруга дома, вряд ли бы она отлеживалась в постели, не зная, кто пришел и куда запропастился ее муж.
— Она уехала вчера, — ответил Гарри, выходя из комнаты.
— Уехала? — непонимающе спросила Гермиона. — Куда?
— Она у Рона, — сказал Гарри, протягивая ей сложенные вещи. — Должна вернуться в обед. Ты одевайся пока, я сварганю чего-нибудь на завтрак.
— У Рона? — обратилась Гермиона к его удаляющейся спине, попутно натягивая трико. — Какая классная футболка! Как думаешь, Джинни заметит, если она пропадет?
Гермиона поднялась и, подхватив стакан, направилась на кухню, откуда уже веяло насыщенным запахом жарящейся яичницы с беконом.
— Так что насчет футболки? — игриво спросила она, прислонившись к дверному косяку.
— Что? — рассеянно переспросил Гарри, оборачиваясь. — А-а-а, забирай. У нее столько шмоток, что она и не заметит пропажи одной футболки. А тебе идет. Во всяком случае, больше, чем простыня, — рассмеялся он.
— Эй! — крикнула Гермиона, улыбаясь. — Так, а почему она у Рона?
— Сказала, ее сестринский долг — объяснить ему, как устроен мир.
— Что? — непонимающе нахмурилась Гермиона.
— Рон с Лавандой вроде как женятся, — помолчав, ответил Гарри.
— Что? — еле слышно спросила Гермиона.
Она видела, что Гарри вновь отвернулся к плите, переворачивая бекон. Видела, что он ничего не говорит. Возможно, потому что он понимал, что она все равно его не услышит. Будто ее молотком шарахнули прямо в висок. Ее Рон женится.
Гермиона на негнущихся ногах прошла к столу и, опершись на него, опустилась на стоящий рядом стул.
Нет, она не ревнует. Это было бы глупо. Они расстались слишком давно. Да ведь и она сама оказалась здесь, сбежав из постели Малфоя. Но… Рон женится. Это как-то неправильно. Странно, уж точно.
— Не думаю, что сам Рон об этом догадывается, — вдруг заговорил Гарри, выдергивая Гермиону из захвативших ее мыслей. — Но все вроде как к этому идет. Сложно это все, — вздохнул он, ставя перед ней тарелку.
— И зачем Джинни к нему поехала? — спросила Гермиона.
— Не спрашивай. Не знаю, — сказал Гарри, садясь рядом. — Она считает, что Рон испугается и все испортит. И сам будет потом об этом жалеть.
— То есть, ты думаешь, что Лаванда ему подходит? — негодующе воскликнула Гермиона.
— Не набрасывайся на меня! — ответил Гарри. — Набрасывайся на яичницу, — он попытался улыбнуться. — Слушай, да, возможно, она странная. Отчасти. Но ему с ней хорошо. Может, он ее даже любит. Я не знаю.
— Ясно, — ответила Гермиона, придвигая к себе тарелку и отправляя в рот огромный кусок бекона, только бы Гарри понял, что она больше не хочет об этом говорить.
Они сидели в молчании и поедали наспех приготовленный, но очень вкусный, как показалось Гермионе, завтрак, когда из гостиной послышался настойчивый стук в дверь.
— Ты же сказал, Джинни вернется в обед.
Гермиона замерла с вилкой у рта и не сводя настороженный взгляд с друга.
— Джинни бы не стучала, — так же настороженно ответил Гарри.
Он отодвинул тарелку, поднялся и, замявшись, все же вышел из комнаты. Гермиона поспешила за ним.
Когда она уже вбежала в центр гостиной, Гарри отошел от входной двери, впуская в комнату Кингсли Бруствера.
— Грейнджер, я повсюду тебя ищу! — пробасил он голосом, заполнившим весь дом.
— Что-то случилось, — испуганно проговорила Гермиона.
— Слушание, — сказал Кингсли. — В Министерстве. Сейчас.
Гарри и Гермиона переглянулись.
— Сейчас? — переспросила Гермиона.
— Да, сейчас! — крикнул Кингсли.
— Да объясни же ты хоть что-нибудь! — не выдержал Гарри.
— Мне нужно домой, — сказала Гермиона.
— Нет, не нужно, — ответил Кингсли. — Малфой уже в Министерстве.
— Что? — воскликнула Гермиона, чувствуя, что снова начинает задыхаться.
— Успокойся, — сказал Кингсли, подходя к ней. Он положил руку ей на плечо и легко прижал к себе.
«Он, должно быть, думает, что успокаивает меня», — раздраженно подумала Гермиона.
— Слушайте, — сказал Кингсли. — Нарцисса пришла в себя и решила сделать заявление. Мне удалось с ней переговорить, прежде чем мракоборцы ее забрали. Она собирается сделать чистосердечное признание.
Гермиона смотрела на министра, напрягшись всем телом и поглядывая на Гарри в надежде на его поддержку.
— Как это поможет нам в деле Малфоя? — спросил Гарри, словно услышав ее немой вопрос.
— Вы не поняли? Она скажет все, чтобы защитить своего сына. Если присяжные примут ее заявление, то Малфоя-младшего сегодня оправдают.
— Гарри, — проговорила Гермиона, хватаясь за его руку. — Он этого не допустит.
Гарри, словно не замечая ее отчаяния, повернулся к Кингсли:
— Что мы можем сделать?
— Только помочь его матери его уберечь, — ответил министр. — В конце концов, именно этого вы и добивались последние полтора года. Нарцисса Малфой возьмет всю вину на себя, убедит присяжных в том, что у Драко не было выбора, по крайней мере, так я это вижу. И его освободят.
— Но она спасла мне жизнь, — вдруг сказал Гарри.
========== Глава 16 ==========
Гермиона схватила Гарри за локоть, останавливаясь у двери зала суда.
— Гарри, — шепотом сказала она, — я в трениках!
— Тогда будем надеяться, что кому-нибудь из присяжных импонирует твой стиль, — шикнул Гарри, и втолкнул ее в дверной проем.
Здесь все было так, как она запомнила с последнего заседания и всех ему предшествующих. Перемену вызвала только высокая худощавая женщина с длинными белокурыми волосами, стоящая в центре зала рядом с юношей, похожим на нее, как две капли воды.
Стараясь не смотреть на Драко, Гермиона прошла за Гарри к подготовленным для них местам, на ходу припоминая всех присяжных.
«Лиловые мантии. Это Визенгамот!» — удивилась она.
Она толкнула Гарри в бок, кивая в сторону судей.
— Да, я уже понял, — прошептал он.
— Итак, миссис Малфой, — заговорил председатель, словно не замечая вошедших, — вы утверждаете, что мистер Малфой не имел представления о намерениях Того-Кого-Нельзя-Называть и не понимал, что участвует в его заговоре?
— У моего сына не было выбора! — громко сказала Нарцисса. — Он всего лишь боролся за свою жизнь!
— Убивая невинных людей? — спокойно спросил председатель.
— Драко никого не убивал! — с надрывом выкрикнула Нарцисса.
— Но разве во время Войны не ваше родовое поместье служило оплотом армии Пожирателей Смерти с Ним во главе?
— Умоляю! — крикнула Нарцисса, делая шаг вперед и падая на колени. — Темный Лорд сам избрал нас, мы не могли ответить ему отказом. Он бы убил всех нас!
— И вы предпочли смерти многих невинных — своей, — медленно проговорил председатель.
Дрожащие в рыданиях плечи Нарциссы замерли, и она подняла вдруг окаменевшее лицо, в упор глядя на председателя:
— Неужто вы думаете, что моя смерть и смерть моего сына остановили бы все те убийства?
— Но вы и не помешали им, — холодно отозвался председатель.
— Я всего лишь пыталась сохранить то, что у меня есть. Как любая мать. Неужели вы! Или вы… — она глянула на сидящих подле председателя женщин. — Неужели вы не пошли бы на все, чтобы сохранить жизнь своему ребенку?
Гермиона перевела взгляд на волшебницу, к которой обращалась Нарцисса. Та сидела, опустив глаза в пол и теребя пальцами кусок своей мантии.
«У них нет ничего, — подумала Гермиона. — Пустые угрозы. Им так и не удалось найти хоть какие-нибудь доказательства их участия в преступлениях».
Она посмотрела на Драко, и сердце тут же ушло в пятки. Он сидел на высоком стуле в центре зала, прикованный по рукам и ногам. И не сводил взгляд с нее. Совершенно пустой, ничего не выражающий, взгляд.
«Он меня ненавидит, — подумала Гермиона. — И поделом».
От мыслей ее отвлек вошедший в зал мужчина с огненно-рыжими волосами. Он молча прошел мимо стоящей у дверей охраны и, коротко кивнув присяжным, направился к ним. Поднявшись по ступеням, Перси протянул председателю массивный свиток, опечатанный сразу двумя печатями, и, ничего не сказав, направился к задним рядам, где сидели Гарри и Гермиона.
