— Ну, что же, тогда сделай это сейчас, — его голос был намного сексуальнее, поэтому всё, что я сказала:

— Да иди ты, — резко, встав из-за стола, я направилась к дивану, меня сопровождал дикий хохот Алекса. Этот парень, всегда побеждает.

После полудня я направилась в банк, Алекса уже не было, он уехал следить за каким-то мистером Блэком, который явно изменял своей жене. И о чем он думал, когда бросал свою карьеру?

На улице было, как раз то время, когда зима закончена, но ещё и не весна. Март был полон снега: серого, даже скорее грязного, голых деревьев, облезлых котов и собак. А также полон надежды, на скорейший приход весны, такой тёплой и ласковой. Однако, меня не смущала погода, я даже не состроила неодобрительную гримасу от состояния улиц. Я просто была рада снова пройтись по улице и подышать пропитанным выхлопными газами воздухом. Суматоха. Город никогда не был так оживлен, хотя может быть, я просто не замечала этого. Сегодня я живу, я вдохнула полную грудь жизни и решила обращать внимание на каждую мелочь. Быть свободным от собственных мыслей — это лучший подарок.

В банке была огромная очередь, но мой позитивный настрой даже это не могло сбить, я взяла свой талон, уселась в свободное кресло, которое кое-как нашла и принялась разглядывать людей, в принципе заняться мне больше нечем было. Мужчины, женщины, дети и подростки, старушки, казалось, здесь были представители всех возрастов. Мамочка в розовом свитере отчаянно пыталась угомонить своего ребенка, который, зарядил концерт из-за того, что у него отобрали ручку, получалось у неё это неважно. Она, то совала ему в рот пузырек с водой, то пыталась отвлечь при помощи игрушки, но ничего не выходило. Ребенок требовал своего. По-любому будет большим боссом, когда вырастет. Некоторые не обращали на это внимание, а кто-то выказывал своё недовольство в открытой форме:

— Вот родят, а потом не знают, что с ними делать, — прокомментировала данную ситуацию, полная, нет, даже, большая тёмнокожая женщина. Она была в фиолетовом плаще и черных сапогах, на её голове было, что-то вроде гульки, а на лице большие очки с выпуклыми линзами.

Она неуклюже стала передвигаться по залу в противоположную сторону от мамочки с ребенком.

— Люди… — подумала я.

Очередь двигалась с черепашьей скоростью, однако, я терпеливо ждала. На пороге появился мужчина в клетчатом пиджаке и кейсом в руках, он был худым, щуплым и постоянно озирался по сторонам. Хаотично побегав от одной очереди к другой, он, наконец, остановился, что-то пробормотал себе под нос и подошел к окну.

В общем, ничего необычного. Каждый живет своей жизнью, думая только о себе. Печально это или нет, я не хотела об этом размышлять. Прошло ещё полчаса, очередь сдвинулась на пару человек. Я всё ещё была полна энтузиазма, хотя, если бы мне предложили уйти, то не отказалась бы. Мамочке удалось успокоить своего малыша, и теперь они спокойно сидели на своём месте. Малыш увлеченно, что-то рассматривал в своей руке.

Людей всё становилось меньше, большинство из них просто не выдерживали и уходили из банка. После полутора часов ожидания, я бы тоже хотела сдаться, но передо мной остался всего один человек. Я потянулась, набрала в грудь побольше воздуха и выпустила его с легким стоном. Говорят, что во время потягивания человек испытывает чувство радости — правильно говорят. Выработанные нейромедиаторы принесли с собой прекрасное чувство удовольствия и комфорта, поэтому я в считанные секунды простила всем эти утомительные полтора часа ожидания. Но никто из нас совсем не ждал такого поворота событий.

Когда подошла моя очередь, и я уже поднималась, чтобы подойти к менеджеру, в фае банка влетела группа людей с черными масками на головах. Их было шестеро, с оружием в руках, резкими движениями они повалили большинство на пол. Началась паника. Люди кидались из стороны сторону, кричали, кто-то застыл на своём месте. Через считанные секунды все были прибиты к стенам по обе стороны зала. Налетчики распределились. По два человека следили за нами, ещё двое обчищали сейфы, один из работников банка был с ними, своими дрожащими руками он открывал сейф за сейфом. В тот момент я испугалась, что могу умереть, это было странно. Я умирала 25 раз, последние 20 раз мне вообще было все равно, а сегодня было страшно, несмотря на то, что знала, о том, что не умру. Я не видела сна.

Я подняла глаза к потолку, на нём сверкали озорные лучики солнца, пробивающиеся и преломляющиеся сквозь окно. Эти лучики стали для меня надеждой, на благополучный исход. Я старалась не думать о людях в масках и сконцентрироваться на собственном спокойствии.

Девушка возле меня билась в истерике. Не на много младше меня, на вид ей было лет 16. Она зажала себе рот обеими руками, подавляя всхлипы и вопли, которые вырывались из её рта. Громко сквозь полный нос сопель, она вдыхала воздух огромными порциями, а когда ей не хватало, хватала его еще и ртом. Широко открытые глаза запечатлели весь ужас, происходящей картины. Мне, казалось, ещё немного и она вскочит со своего места, тогда — беды не миновать. Я незаметно пододвинулась к ней и положила руку на плечо. Когда она повернула голову в мою сторону, я жестом показала ей не шуметь. Она закрыла глаза и спрятала голову между пододвинутыми к себе коленями.

Я устремила свой взор в сторону грабителей. Они ходили то взад, то вперед, угрожая каждому, кто шевельнётся, оружием. Я не понимала, что они говорили, потому что их слова были для меня словно эхо. Невольно я заметила, как в фае повисла дымка. Такая, которая бывает в лесу по утрам, я уже видела её, каждый раз, когда входила на другую сторону. Но почему она была сейчас здесь? Я осмотрелась ещё раз: те же люди, те же стены, то же искаженное от страха лицо банковского работника. Охранники лежали в центре фае, лицом в пол, их руки были на затылках, любая возня сопровождалась волной глухих ударов ногами об их бока. Помимо дымки и приглушенного звука я стала замечать, что все перед глазами стало расплываться. Снова подняла голову на потолок, где мерцали солнечные лучи.

— Может быть, я сплю?

Однако моя догадка тут же отпала, когда я получила звонкий шлепок по лицу.

— Молчать! Сиди молча!

Предупредили бешеные глаза, смотрящие на меня прямо из-под вырезов черной маски. На минуту я потеряла реальность, но теперь я четко была уверена, что это не сон.

Спустя недолгое время за окном послышались сирены полиции. Грабители всполошились и стали переглядываться между собой. В воздухе повисли крики, ругательные слова, поднялся шум и среди нас. Один из грабителей вырвал с места рядом, сидевшую со мной девушку, ту самую, которая буквально дрожала от страха.

— Надевай на неё бомбу.

Девушка в его руках была похожа на игрушку. Он трепал её из стороны в сторону, как тряпичную куклу, а она и не сопротивлялась. Ее бледное лицо сравнялось с цветом кафеля на полу. На нем ни один мускул не пошевелился, она даже плакать была не в состоянии. Я не могла смотреть на неё.

«Если я не видела сна, значит, в любом случае, я останусь в живых».

— Стойте!

Парни повернули головы в мою сторону.

— Наденьте его на меня! — громко и уверено сказала я, глядя прямо в глаза одному из них.

— Что такая смелая или глупая? — прохрипел один из них.

— Нет, просто я не боюсь умирать!

Я сказала настолько холодно и уверено, что никто из них и возразить, казалось, мне не смел. Но вдруг фае пронзил противный, обжигающий уши хохот, того самого кто задал мне вопрос.

— Ну, это здорово! Потому, что кому-то всё-таки сегодня придется это сделать! И раз уж вы, мадам, не боитесь, всем только это на руку! — и он отбросил в мою сторону реверанс, приглашая рукой занять место девушки, которая с искрящейся надеждой смотрела на меня. Я встряхнула свои волосы и подошла к ней. Через мгновение на мне уже был жилет с бомбой.

Всё происходило быстро, как будто кто-то просто менял слайды диафильма. Полицейские говорили грабителям о том, что выполнят все их условия, только чтобы они отпустили заложников. Бандиты в свою очередь не собирались, и слушать их. Они только требовали вертолёт. «Герои боевика тоже мне» — думала я о них. Вскоре перед глазами вновь появилась дымка, и все вокруг стало мутным, я стала отмахиваться от неё рукой, но она не исчезала. Через короткое время я увидела то, чего не ожидала совсем. В дверном проёме центрального входа стояла Она.