Я вскрикнула и закрыла себе рот руками, слезы полились из глаз. Робби смотрел на меня. И тут я заметила, что обстановка вокруг поменялась, что это была уже не поляна, вокруг ничего не было совсем ничего. Будто я находилась в какой-то белой комнате, где не было ни окон, ни дверей. Сердце забилось быстрее, я почувствовала страх в каждой частичке своего тела.

— Что происходит? — закричала я. — Где мы? Почему ты такой?

Робби посмотрел на меня и сказал:

— Тебе ещё рано.

Он медленно поднял правую руку и указательным пальцем показал куда-то за мою спину. Я не понимала, что он делает, но последовала его жесту, впереди оказалась дверь. Она была чёрной, вокруг всего белого явно выделялась, но когда я в первый раз окинула взглядом комнату, ее не было и это точно. Робби продолжал стоять, указывая на нее. Я, подчиняясь своей интуиции, побежала к двери, чем быстрее я бежала и, как казалось, чем ближе я становилась к ней, тем меньше становилась дверь. В голове промелькнула страшная мысль, что она совсем исчезнет. И тогда взяв себя в руки, я кинулась к ней со всей дури. Схватила за ручку и резко дернула на себя. В глазах снова было все размыто. Я ничего практически не видела только чувствовала, что на нос что-то давит, слышала своё имя произносимое мамой, только голос у неё был другой, похож на истерический. И слышала собственное дыхание как эхо. Как будто я была в пустом помещении. Ещё прерывистый писк. Я почувствовала прикосновение к своей руке. Зрение постепенно стало приходить в норму и звуки стали ещё отчетливей. В комнате, которой я была, я узнала палату. На мне была кислородная маска, а рядом пикали показатели сердца и пульса. В комнате появился человек в белом халате, видимо доктор. Мама что-то быстро говорила сквозь слезы, но я не понимала ее. Наконец, доктор склонился надо мной и произнёс.

— Наконец вы очнулись.

И я поняла, что все, что я видела — был сон.

Мама гладила мою руку. Я чувствовала тепло ее руки, оно было так приятно к телу, наполняло его ощущением расслабленности. Но, несмотря на это, мое тело ныло. Складывалось ощущение, что я вросла в кровать, ноги были тяжелыми, каждая косточка болела. Я попыталась приподняться, но врач подскочил ко мне:

— Вы должны немного подождать, Кайла, вам нельзя резко вставать, ноги у вас слабы, как и всё тело, нужно все делать постепенно.

Я послушала все, что он сказал, но ответить не могла, странно, говорить мне было тяжело. И тут я вспомнила, о Робби, который в моем сне выглядел ужасно. Вообще мне почти не было известно, что произошло, я собрала все силы и попыталась произнести хоть слово, голосовые связки напряглись, в горле заклокотало и еле вырвалось что-то напоминающее:

— Что произошло?

Я откашлялась и повторила попытку, на этот раз вышло лучше.

— Где Робби и остальные?

Мама перестала меня гладить и моргать, она схватила свой платок и подняла к лицу, чтобы промокнуть слезы. Доктор смотрел на меня с горечью в глазах.

— Кайла, вашей маме тяжело, поэтому я скажу сам. Ваш автобус попал в аварию. Когда водитель вывернул на трассу, в вас врезалась фура, автобус перевернулся несколько раз, и упал с обрыва.

Его голос прервался, он набрал в легкие воздух, чтобы продолжить. Я пыталась вспомнить, но ничего не выходило. Чувства паники, леденящего страха застряли между рёбер. Сердце стало биться быстрее, это ощутили и мои приборы.

— Кайла, успокойтесь!

— Где Робби? — с истерическим восклицанием повторила я. Мама схватила меня за плечи и стала успокаивать.

— Дочка успокойся, все хорошо, я с тобой!

Врач взял в руки шприц и что-то набрал из ампулы.

— Мама! — глаза бешено стали бегать из стороны в стороны. Грудь резко поднималась и опускалась. Я не хотела понимать, к чему они ведут.

— Кайла, никто не выжил кроме тебя.

Мои глаза распахнулись, словно до этого были закрыты. Дыхание стало нестабильным, я то задыхалась, то слишком быстро набирала воздух и выдыхала. Голова стала кружиться!

— Что? Не может быть!

Перед глазами появился Робби весь в крови, каким видела его в том месте.

— Вы уверены? Посмотрите ещё раз, Робби не мог погибнуть!

— Кайла… Кайла… успокаивала Мама. — Все похоронены. Эта фраза повергла меня в шок.

— Что? Я остановилась от своей трясучки и уставилась на маму. Доктор подошёл ближе:

— Ты провела в коме полгода.

Я перестала дышать, тело обмякло, и упало без чувств.

Сквозь беспамятство я почувствовала легкий укол в руку и небольшое жжение. Во время обморока я ничего не помнила и ничего не видела. Когда я открыла глаза, папа сидел на месте мамы, а она спала в кресле, в углу.

Через несколько дней я уже была дома.

Не знаю, как описать, что тогда было в моей душе: боль утраты, горечь, страх, бессилие и даже вина, почему они все погибли, а я нет? Почему именно я? Я не могла даже на могилы к ним сходить. Тяжёлое чувство рвало меня изнутри, моя далёкая жизнь, которая была до — умерла в том автобусе, я вдруг осознала каким ничтожеством была.

Мои родители пытались вернуть меня к жизни, но я не могла. На меня давило в том городе абсолютно все. Места, школа, дома, улицы — все. Каждую ночь мне снился Робби, в той самой комнате, он кричал «нет» и указывал мне на дверь. Я просыпалась в холодном поту вне памяти, родители по очереди дежурили возле моей кровати. Разговоры с психологом не помогали. Я не знала, что ему говорить, я не могла описать то, что произошло со мной. Я не знала, что делать и как вести себя. Но одно знала наверняка, я не могла больше оставаться здесь, все напоминало их и жгучая боль вновь разъедало мое сердце, словно кислота, поэтому однажды утром, я объявила родителям, что уезжаю поступать в колледж. Я постаралась сказать это с более веселой миной, чтобы они не переживали, но они понимали в чем дело и не стали меня останавливать. Школу я окончила с помощью домашнего обучения. Но в колледже нельзя было просить домашнего обучения, а видеть людей каждый день, контактировать с ними совсем не хотелось.

Я даже не стала отправлять заявку на поступление, потому что знала, что не буду туда ходить. Я просто нашла квартиру и подработку. Мне нужно было время, я не знала сколько, но оно мне было необходимо.

Кем я была? Зомби, думаю самое подходящее определение. Людей я сторонилась, старалась меньше разговаривать. Я работала в забегаловке официанткой и уборщицей. Каждый раз, возвращаясь, домой с работы, зажигала по всему дому свет, и так он горел до утра, пока не встанет солнце. Мне было страшно. Всю ночь меня мучил один и тот же кошмар, который я видела тогда. Еще, что никак не могла понять то, что мой сон длился минуты 4 от силы, но я пролежала в коме целых полгода. Как такое было возможно? Вопрос за вопросом оседал в моей голове, они были готовы заполонить её полностью. Я даже думала, что наступит тот день, когда я не вспомню собственное имя.

Мой психолог, который работал со мной после пробуждения, посоветовал вести дневник, если я ни с кем не хотела говорить (с ним я тоже не разговаривала). Он говорил, что так я смогу высказаться и освободиться от всего терзающего меня, но пока, хочу сказать, он меня обманул — мне совсем не легче. Каждый день я вспоминала по одному человеку из тех, кто тогда там был. Всех с кем я хорошо общалась из них и не только. Я помню каждую черту лица, помню тембр голоса, привычки, даже помню, что мистер Берти любил всем подмигивать правым глазом. Они все были живы, они жили со мной, в моей голове.

Прошёл месяц моего подражания на жизнь. Я также работала в забегаловке, каждый день, обслужив клиентов, а затем, вымыв после них пол, плелась домой. Развлечений было немного — книга, дневник и готовка еды. Странно, я никогда раньше не любила готовить, но теперь, чтобы полностью отвлечься, я готовила и готовила. Меня словно засасывало в этот процесс. На какое-то время мне становилось легче, и я находила в себе силы позвонить родителям, делала я это крайне редко, но понимала, что надо, потому что они переживали. После очередной порции лжи, что со мной всё в порядке, и я хорошо учусь, я шла в душ, где сидела ровно час, а потом садилась за дневник. Каждый вечер я старалась оттягивать время сна, потому что, как только мои глаза закрывались, я видела снова и снова всего один и тот же сон. Но физиология брала верх, и в конечном итоге я засыпала. Так случилось и сегодня.