Не помню, что происходило следующие часа два, но вот я уже на кухне, пью горячий чай с имбирем. Алекса не было, он ушел сразу после того, как решил меня «остудить». Его не было и я задыхалась в этих чётырех стенах. Я боялась представить, что он решил привести в исполнение свой приговор, что он уже решил уйти. Поэтому несколько раз проверяла на месте ли его документы, к моему счастью, всё лежало на местах.

Как же мы бываем, глупы и самонадеянны. Мы создаем свой мир, со своим сценарием, раздаем роли людям, которые даже не подозревают об этом, и потом пытаемся возмущаться, что они ведут себя не так, как нам хочется. Создав свою Вселенную, я думала, что всё будет вертеться вокруг меня, родители приняли правила моей игры, они оставили меня, отошли в сторону, но только лишь потому, что не знали каково всё это. Будь они рядом, они бы жалели меня и делали бы всё, что я захочу. Но Алекс, человек проживший подобное и потерявший самых дорогих людей, знал. Поэтому он не собирался плясать под мою дудку. Как же тяжело ему было, как же противно и тошнотворно смотреть на всё это.

— Какая же я дура…

Дверь открылась, в дверном проёме появилась фигура Алекса. Он остановил взгляд на мне на секунду и зашел внутрь. Он был угрюм и молчал. Но сдержанно и уверено производил какие-то манипуляции со своими вещами. Страх того, что он уйдет, всё также сидел внутри меня.

— Где ты был? — робко и неуверенно спросила я.

— Гулял.

— Ты злишься на меня?

— Да.

— Алекс… прости. Я просто… боюсь…

Он отложил в сторону футболку и повернулся ко мне.

— Это единственное, что ты поняла?

— Нет, но это самое основное… понимаешь, я никогда не была той, кто бы пожертвовал собой ради других. А потом произошло всё это… и то, что я не могу помогать другим, кто идет не по Её списку… это тоже выбивает меня… а потом эта неизвестность по поводу последней смерти… я даже не знаю, выживу ли я…

— Ты выполнила её условия, она должна оставить тебя!

— Что ты имеешь в виду?

Алекс вздохнул.

— Раны моей мамы были смертельны, она бы не выбралась сама, но они подходили на то, чтобы сойти за чудо. Смерть забрала её, потому что ей было дано умереть там. Это мама, одна, должна была погибнуть на том пешеходе. Об этом она мне рассказала перед своей последней смертью.

Он немного помолчал:

— Так, что хватит нагнетать. Давай лучше поужинаем.

Остаток вечера, каждый из нас провёл в своих собственных размышлениях. О чем именно думал Алекс, я не знаю, может быть о матери, может быть, он размышлял, как бы повернулась его жизнь, не произойдя всего этого. Но лично я думала о жизни. О том, что я слишком мало времени уделяла ей. С детства мне прививали, что хорошо, что плохо, говорили о том, каким должен быть человек, и в основном — успешный человек. Я мало радовалась каким-либо мелочам. В школе, всегда старалась затмить всех и всегда быть первой. Идти по головам, жертвуя другими, и сейчас я понимаю, что жертвовала и собой. Ведь это не то, что я всегда хотела. Как жаль, что понимаю все это только теперь. Сейчас стоя на пороге неизвестного, я стала сожалеть о том времени, сожалеть о том, что после аварии так и не нашла в себе силы, чтобы справиться со всеми своими демонами и сказать «спасибо» жизни, за ещё один подаренный шанс. Да, именно, жизни, а не смерти. И последние полгода, проведенные мной в забытье — ещё одно сожаление. Я только сейчас обрела свободу, сейчас, здесь, на этом стуле, я впервые подумала о жизни, никак о наказании, а как о благословении. Ценить, любить, размышлять, вот, что должен делать каждый человек! С сегодняшнего дня, я намерена действительно жить, и неважно, сколько мне осталось.

Несмотря на свою надежду, что останусь в живых, я всё же решила перестраховаться. Заработанные мной деньги, часть с кафе, и большая часть полученные в результате моих переводов на сайте, я решила заложить в банк. В дальнейшем, если вдруг со мной что-то случиться, их снимет мама. Я не хотела думать о том, что что-то может случиться, поэтому и не думала.

Сегодняшняя ночь прошла спокойно, впервые за всё это время. Я спала сладким и крепким сном, мне ничего не снилось, я никого не видела, не просыпалась от шорохов, что может быть лучше? Впервые за долгое время я чувствовала себя так хорошо.

Встала довольно рано. Часы показывали 7:30. Для человека, прожигающего жизнь за бутылкой алкоголя последние полгода, это рано. Заправив кровать, счастливая и довольная тем, что выспалась, побежала в душ. Произошедшее в следующую секунду заставило мои щёки налиться красным румяном, что, как мне показалось, отразилось на всех зеркальных предметах комнаты. Я почувствовала смущение, волнение, тревогу и… ах, да. Окрыленная хорошим настроем, выбежала из своей комнаты и даже не удосужилась посмотреть, где Алекс. Ворвавшись в душ, на пороге я врезалась в могучую, широкую, голую спину, через мгновение я поняла, что он ещё и без штанов стоит в одних плавках. Не знаю, каково было моё лицо и думаю, лучше не знать. Но я чувствовала только огонь в моих щеках и мурашки по затылку. Высокая фигура повернулась и посмотрела на меня. В руках он держал зубную щетку, которая легко взлетела вверх и остановилась на моём лбу.

— Занято, — ровным, непробиваемым голосом проговорил Алекс. Он был настолько невозмутим, будто ничего вообще не произошло.

— Ой… я… прости… что-то… — заикаясь, абсолютно бессвязно проговорила я какие-то отдельные слова.

Я поспешила удалиться из ванной комнаты, потихонечку закрывая за собой дверь. За спиной послышалось довольное хихиканье Алекса.

— Вот зараза, — проговорила я, немного осмелев, добавила. — И вообще, закрываться надо!

— Да-да-да, — всё тот же довольный голос.

Я долго смотрела в окно и ждала своей очереди, мысли унесли меня куда-то далеко, совсем в другое место. Я вспомнила дом, родителей, школу. И поняла, что скучаю. Лёгкий щелчок по носу заставил меня вернуться в реальность.

— Можешь воспользоваться услугами ванной комнаты.

— Что это за издёвка?

— О чем ты? Говорю, в ванну иди. Я завтрак приготовлю.

Это было так неловко, вроде бы ничего страшного не произошло, но я не могла смотреть в глаза Алекса. Я никогда до этого не видела его полуголым, хотя мы уже долго живем вместе. Живем вместе, как это странно звучит. Алекс без малейшего стеснения смотрел на меня, не переставая жевать свой бутерброд с ветчиной, его изумрудные глаза порхали по моему лицу, словно ждали, когда я сдамся и посмотрю в ответ. Его взгляд был настолько пронзительным, что мне, казалось, совсем скоро в моей голове появится дырка. Напряжение во мне нарастало, и я не вытерпела:

— Что ты смотришь?

Его лицо озарила яркая победная улыбка. Не отводя от меня взгляда, он отложил бутерброд и взял бокал с кофе, другая его рука была занята, он на неё опирался.

— Да ничего, просто смотрю. Нельзя?

— Мне как-то не по себе.

— Почему? Из-за того, что ты ворвалась в ванну?

— Я не врывалась, я не знала, что ты там.

— Ну, да. Рассказывай. Так и жаждала посмотреть на меня, признайся!

«Вот это наглость и в то же время самоуверенность» — подумала я в тот момент. «И вообще, почему мне неловко?»

И я сделала то, что не ожидал даже он. Я протянула свою ногу под столом и найдя его, провела большим пальцем вверх по малой берцовой кости, так, что почувствовала, как она выпирает. Алекс прекратил жевать и уставился на меня, но уже его взгляд выражал другое — удивление и растерянность. Такое выражение лица было бы, если, допустим, то же самое действие проделал бы совершенно незнакомый человек. Я явно застала его врасплох.

— Что ж, скрывать нет смысла. Да, Алекс, я забежала в ванну, чтобы увидеть твоё мускулистое, упругое тело, чтобы дотронуться до него здесь, — и я ткнула пальцем в сторону плеча, хорошо, что нас стол разделял, — здесь, — продолжала я, указав на грудь, я старалась сделать голос, как можно сексуальнее, на сколько это было возможным. Но в этот миг я поняла, что моя игра проиграна. Он дожевал бутерброд: