Так, где-то у меня завалялся карандаш. Вдруг сработает? Я вижу девушку словно сквозь большое стекло. Вижу тонкое лицо с отсутствующим выражением, темно-рыжие волосы и матово-зеленые глаза. В теории, граница между слоями реальности очень тонка, только как ее переступить?

Женька любила задумываться над словами книги, и уноситься вдаль. Поэтому, одну повесть она могла мусолить полгода. И приноровилась писать на полях книг свои мысли, как отправные точки для развертывания в голове очередного сюжета. В принципе, так поступают многие - придумывают себе чуть-чуть более идеальную жизнь, чем та, что имеется в наличии. Только они размышляют об этом перед сном, а она - в любой момент. И не стыдится этого. Каринке все равно безразлично, она две недели готовилась к кастингу в театральную студию, и опять пролетела. Третий раз подряд, она тыкалась в каждую студию Барнаула, но снова оказывалась не у дел.

Вздохнув, Женька вернулась к чтению. И маленько обомлела, увидев на полях новую надпись. Под ее собственной.

«Лиза своевольная и резкая?»

«Она боится, что ее обидят».

Пять небрежно накарябанных бледным карандашом слов принадлежали точно не ей. Почерк совсем другой, угловатый и мелкий, а не ее размашистый. Ощущение, что в крохотной комнате в общаге разорвалась бомба. Девушка покосилась на Карину, печатавшую в ноутбуке решение задачи по уголовному праву. Так, стоп, надо мыслить трезво. Она задумалась, ну хорошо, минут на пять.

Она не могла пропустить, когда Карина изогнулась бы вперед, чтобы залезть на верхний ярус койки, чтобы подписать ответ на ее вопрос. Да и почерк у Карины каллиграфический, округлый. Почерк типичной отличницы, как она не раз его высмеивала. А больше в комнате никого. Черт, кажется, пророчества Карины сбываются, и у нее натурально едет крыша. Юрфак, второй курс, ну да, пора наверно.

«Кто это пишет?»

Я чуть с койки не упал со смеху. Девчонка растеряна, но не напугана. Мне самому прикольно, такой новый опыт! Значит, она может видеть, что я ей отвечаю. Сейчас прикольнемся!

«Если скажу, будет неинтересно»

Женька не знала, что полагается делать в тех случаях, когда буквы на бумаге появляются без твоего участия. И даже карандаш игнорируют. Может, надо себя ущипнуть или уже пора начать орать о том, что она сошла с ума? Однако, пишут тоже карандашом. Может, стереть надпись и забыть? Она переучилась, как их с Кариной одногруппница, Анька Михеева, которая даже ушла в академ, заболев менингитом от переутомления. Может, он так себя и проявляет?

«Лиза?»

Хоть бы привидение не рассердилось.

«Нет»

Эй, ну ты всю игру портишь! Какая я Лиза? Нет, если я еще и закричу, девушка точно перепугается.

«Макс?» - пишет неуверенно, боится. Глупышка, я ничего не могу тебе сделать. В крайнем случае, наверно, тебе станет немного холодно, и то вряд ли.

«Да. Привет»

Она выглядит так, будто я ее проклял. Мне тоже страшно, вдруг так делать нельзя? А кто мне запретит? Я написал ей «привет», рискнет ли она мне ответить? Сразу скажу, сам бы не отвечал. Не слишком хороший тон - разговаривать с книгой, и тем более, переписываться с ней. Хотя, верите же вы в НЛО? Здесь примерно то же самое.

Женька чувствовала, как сердце бьется в районе горла. Нет, она, конечно, читала фэнтези, и слышала, что в некоторые платяные шкафы лучше не соваться и тому подобную дребедень. Но одно дело знать теорию, и совсем другое - видеть, как поверх типографского шрифта книги преспокойно появляются из ниоткуда буквы и складываются в слова. В параллельные миры она не верила, предпочитала амплуа реалистки, твердо стоящей на ногах. Только, похоже, сегодня реализм взял выходной.

Буквы существовали, она поскребла их тонким длинным ногтем. На пальце остался черный грифельный налет от карандаша. Стереть их ластиком девушка побоялась, еще разозлит. Вот только кого? Книгу?! Мозг изо всех сил старался сохранить иллюзию нормальности, но мысли уже неслись в неизвестном направлении. Черт, ей совсем не хочется свихнуться в девятнадцать!

«Привет. Я Женя Аристова», - влажные от страха пальцы еле удерживали карандаш. Надо было стереть все ластиком, и вернуться на землю! Ну почему самые лучшие мысли приходят так поздно? А дальше-то что писать?

«Макс Заречнев. Не боишься?»

Зеленые глаза Жени ехидно сузились. Если книга хочет поиздеваться, она ей устроит! Не на ту напали.

«Сам как думаешь?»

«Тебе страшно и любопытно одновременно».

«А, в психологию играем?»

Класс! Девчонке страшно до дрожи в коленках, но она рьяно дерзит сверхъестественной силе! Хотя, это я загнул, какая уж там сила.

«Почему нет? Или ты предпочитаешь пустой треп о погоде?»

Как ты на это ответишь?

«Мне очень страшно, я не совсем понимаю, что происходит. Я сошла с ума и беседую с галлюцинацией?»

Что-то она быстро сдалась. Мне неохота быть молчаливой галлюцинацией, ну уж нет.

«Нет, я не из твоего больного воображения, не волнуйся».

«Успокоил».

Нда, явный сарказм. Девушка беспокойно оглядывается, смотрит на шкаф, словно я прячусь на полке под кучей футболок. Обводит взглядом стены и плинтуса, эй, я там не помещусь, ты что!

«Не там ищешь. Я сижу напротив тебя, странно, что койка еще не провалилась»

Женька, прочитав подобное, ощутила, как съезжает крыша. Она рванулась вперед, слетела с кровати и вылетела в коридор. Карина удивленно смотрела ей вслед. Кровать скрипела, как растревоженный улей, протестуя против столь наглого обращения с собой.

-Жень, ты чего? - Не дождавшись ответа, она вышла из комнаты. Женька обнаружилась на кухне возле раковины, где она торопливо заглатывала ледяную хлорированную воду. Кран сломан уже второй год, и щедро окатывает ее потоками брызг, но ей без разницы. Обычно спокойная и невозмутимая, сейчас девушка дрожала всем телом. Она выбежала босиком, и теперь неловко переминалась с ноги на ногу на холодном плиточном полу. И чуть не плакала.

-Карина, она разговаривает! - кое-как совладав с собой, выпалила Аристова.

-Кто?

-Книга, точно говорю. Я тебе рассказывала, что ее купила,- у нее зуб на зуб не попадал.

-Пошли домой, - к Карине вернулась излюбленная рассудительность. - ты просто что-то себе нафантазировала.

-Нет,- отрезала Аристова.- я не свихнулась, не думай. Ты же знаешь, я люблю чиркать на полях свои мысли, так?

-Ну и?

-А кто-то мне ответил! Пойдем, я покажу. Только не уходи далеко, мне реально страшно. - В это верилось легко, Женька серела и краснела поочередно, даже уши пылали.

Карина затащила ее в комнату едва ли не силком, та сразу полезла за книжкой, раскрытой на странице с перепиской.

Интересно, может ручку со стола уронить телекинезом? Или заставить книжку взлететь и помахать им страницами? Девчонки ходят по комнате, как по минному полю, до чего прикольно!

-Вот, смотри! - Женька ткнула под нос подруге исписанные листы.- Это мой почерк, а это чей?

-Ты его поменяла, - Карина прищурилась, вглядываясь в карандашные пометки.

-Все равно было бы заметно, но я вообще не могу так писать, так мелко, у меня глаза болят.

-И что ему надо, этому Максу? - задала Карина вопрос воздуху.

«Захотелось пообщаться!»- вывела книга ответ прямо в руке Карины. Ну, не совсем книга, конечно. Стоило торчать прямо перед ней и писать, правда получилось перевернуто.

Девушки молча переглянулись. Из окна на них неудержимо наваливался поздний вечер, в небе угольками горели звезды. Резким движением Карина захлопнула книгу.

Черт! Ощущение, будто прямо перед твоим носом закрылась дверь.

-Еще говорящих книг мне в доме не хватало. - Женька с восхищением смотрела на подругу.

Так просто сдаться не в характере Женьки. Едва досидев до конца пары, она помчалась домой искать помощи у Гугла. Ноутбук утробно жужжал на коленях, выдавая необходимость чистки, и создавая в общажной комнате домашний уют. Карина расхаживала по кухне секции, монотонно зазубривая роль. С четвертого раза она ее все-таки добилась, правда, пока только в маленьком спектакле их одногруппников по учебному уголовному процессу на юрпсихологии. Однако, это уже достижение, так что Карина заучивала текст речи адвоката, написанный Женькой.