Зеленые бархатные шторы были раздвинуты.
За окном кружился снег — белый, пушистый, игривый. Веселые снежинки носились друг за дружкой, играя в салочки…
— Не может быть! — выдохнула она.
Карамазова недовольно скривилась.
— Прости, я забыла задернуть шторы. Насточертело сидеть впотьмах!
— Но там снег! Ты видела, что там снег! — закричала Наташа.
— Там всегда снег, — буркнула ведьма. — Потому что у меня за окном всегда зима. В крайнем случае поздняя осень. Я наколдовала их себе раз и навсегда. Потому всегда задергивала шторы перед твоим приходом. Боялась, что ты рехнешься. Опасаясь за твое сознание, я старалась пользоваться в твоем присутствии лишь тем колдовством, которое ты можешь себе хоть как-то здраво объяснить.
— Но на улице весна!!! — заорала Могилева, не в состоянии принять безумное объяснение подруги.
Отшатнувшись, она в ярости закрыла лицо руками, пытаясь вернуть себе спасительное ощущение реальности.
«Там весна! Там должна быть весна!» — экстатично повторяла она, вспоминая, как вчера весна обнимала ее дом, прижимаясь к нему молодой, упругой, белой, как сливочное мороженое, грудью. Ее зазывную улыбку и искрящиеся небесной синевой глаза. Цветущие деревья. Щебет птиц. Пробивающуюся траву…
— Надо же! — услышала она потрясенный вскрик Карамазовой. — Получилось! Открой-ка глазки…
Наташа опасливо отвела ладони и облегченно вздохнула.
За окном цвела весна.
— Ты понимаешь, что ты сделала? — возбужденно запричитала Иванна. — Свернула мою зиму! Сама вызвала весну! Это, конечно, намного легче, чем перекрыть настоящее время года… Но все же. Ты могла бы стать неплохой колдуньей.
— Отстань! — отмахнулась Могилева.
Восторги ведьмы были ей неприятны.
— Просто мне на секунду померещилось…
— Фу. — Карамазова с любопытством изучила ее с ног до головы. — Какая у тебя, однако, сильная защита. Но ты права, поговорим об этом после. Сейчас нам нужно ехать в редакцию «Анечки».
— Нам? — въедливо уточнила Наташа.
— Да, тебе и мне.
— И кого мне придется изображать сегодня? Опять немого ассистента психиатра?
— Нет, теперь молчать стану я, — смиренно пообещала колдунья.
— А кем буду я?
— Ты будешь известной певицей Натальей Могилевой.
— А ты?
— Твоим пресс-секретарем. Остальное объясню по дороге.
Глава шестая
Разгадка
Вторая точка зрения считает художника не источником вдохновения, а медиумом… Кистью по холсту или пером по бумаге водит не художник, а Бог.
Г. Чхартишвили.
Писатель и самоубийство
Сияя жемчугом и стразами на баснословно дорогой джинсовой куртке, заслуженная артистка Наталья Могилева вплыла в редакцию «Анечки» и высокомерно спросила у охранника:
— Как мне найти Владимиру Городецкую?
— Ее вроде нет сегодня… — стушевался страж.
— Этого не может быть, — убежденно опровергла звезда. — Она договаривалась со мной на интервью. Где ее кабинет?
— Я проведу вас, — не стал спорить охранник и, торопливо покинув свой пост, повел певицу и сопровождающую ее девицу в золотых очках по путаным коридорам здания. — Вот здесь… — Он предупредительно открыл дверь. — Спросите у девочек, они должны знать.
Певица шагнула вовнутрь и взыскательно оглядела небольшую комнату с четырьмя письменными столами. Один из них пустовал.
— Мне нужна Владимира Городецкая, — объявила она и начальственно поинтересовалась: — Почему ее нет? Она договаривалась со мной на одиннадцать.
Блондинка за столом у окна с изумлением посмотрела на прибывшую. Пухленькая брюнеточка мгновенно рассыпалась в извинениях.
— О боже, Наташенька… Извините, мы ничего не знали! Дело в том, что Мира внезапно заболела. Позавчера у нее был страшный приступ. Она и вчера не была на работе, а сегодня звонил ее муж, сказал, что она очень больна.
— Она должна была меня предупредить! — возмутилась певица. — Я занятой человек. Мне очень трудно выкроить время…
— Мы знаем, знаем… — встряла блондинка, перетягивая на себя внимание звезды. — Вы так редко соглашаетесь на интервью…
— Да, — гордо подтвердила Наташа. — Я вообще редко бываю в Киеве, у меня все время гастроли.
— И так ужасно неловко получилось… — приторно засюсюкала блондинка. — Но в принципе никакой проблемы нет. О чем вы договаривались с Мирой?
— Она говорила о рубрике «Секреты красоты».
— Понятно, — журналистка плотоядно улыбнулась. — Вообще-то это Мирин эксклюзив, но, поскольку нам нужно исправлять ее ошибку, думаю, мы не заставим вас приходить дважды… Я смогу ее заменить. Меня зовут Лина Васько.
— Вот как? — Наташа вопросительно уставилась на свою сопровождающую. — Сколько у нас времени?
— Сейчас узнаю.
«Пресс-секретарь» певицы отошла к двери и уверенно набрала номер на мобильном Могилевой.
— Какая у вас красивая куртка… — льстиво застрекотала Лина. — Это Бызов?
— Вы что? — обиделась певица. — Это Ив Сен Лоран из «Ностальжи».
— И где у них магазин?
— На Красноармейской.
— Надо обязательно сходить.
— Ну сходите…
Наташа всегда смущалась, общаясь с такими дамами, вылизанными и просчитанными до кончиков ногтей, вовремя прокрашивающими корни волос и умеющими со вкусом поговорить об актуальных новинках и модных тенденциях. Хотя в глубине души восхищалась ими. Возможно, потому, что сама она — бурнокипящая и непредсказуемая — редко вела себя как леди.
Телефон на столе блондинки разразился визгливой трелью. Не отводя взгляда от звезды, она подхватила трубку и, алекнув пару раз, положила ее на место.
— Так, значит, на Красноармейской? Мы ведь постоянно сотрудничаем с разными модными бутиками, берем у них одежду для фотосессий со звездами. Возможно, мы сразу договоримся с вами и об этой рубрике?
Наташа недовольно посмотрела на Карамазову, злясь, что ей приходится вслепую разыгрывать дурацкий спектакль, и ужасно труся, что в результате действительно придется давать интервью.
Ее подставная пресс-секретарь как раз оканчивала разговор.
— Да. Мы будем… — деловито пообещала она.
«Это она Леониду», — догадалась Могилева и сразу успокоилась — интервью не будет. Спасибо и на том.
— Нас ждут в администрации, — не моргнув глазом, соврала Иванна. — Раз уж так получилось, давайте перенесем интервью до выздоровления журналистки.
— Но Мира может отсутствовать очень долго. — Блондинке явно не хотелось отпускать звезду, так неожиданно приплывшую ей в руки.
— Вы говорите, ее муж приходил сюда? Что он сказал? Чем она заболела?
— Не приходил — звонил. — Лина осуждающе поджала губы. — Он сюда не приходит. Они с женой практически не общаются. Вот-вот разведутся. И сегодня он ничего толкового не сказал, рявкнул «она больна», и все. Но мы-то знаем, у нее кошмарный нервный срыв. Мира, считай, сумасшедшая… — самодовольно насплетничала она.
— Ладно, — согласилась Карамазова, — если Городецкая не выздоровеет, позвоните нам на следующей неделе. Я пресс-секретарь Натальи Могилевой. Вот моя визитка. — Она решительно склонилась над блондинкой и, сунув ей визитную карточку, без лишних слов направилась к выходу.
— Что ж… приятно было познакомиться, — с облегчением попрощалась Наташа.
По ее глубокому убеждению, коэффициент полезности их визита сюда приравнивался нулю.
Брезгливо наморщив курносый носик, Лина Васько не глядя швырнула в сумку глянцевый прямоугольник.
— Сука, — сплюнула она, посылая проклятия в адрес задаваки пресс-секретаря, которая вместе со звездой увела у нее из под носа два беспроблемных материала. — Теперь вызванивай ее, уламывай, договаривайся… Ненавижу!
* * *
— Не знаю, правильно ли мы поступили… — озабоченно сказал Леонид, едва успев открыть им дверь.
От волнения он даже позабыл произнести вежливое «здравствуйте». А может, что вернее, настолько поверил врачу, что мгновенно принял ее в семью, одновременно переложив на нее всю ответственность и проблемы.
