— Тем более.

— Сама посуди: если бы Тамильес женился на мне, то у Империи не было бы Искрящей. А у меня — моего Рангха, Спарки и малыша, — женщина положила руку на живот и улыбнулась.

— И не было бы Вариона, — добавила Демиана. — И, наверное, драконы постепенно все исчезли.

— Я и говорю — катастрофа. Но тогда мне казалось, что катастрофа — это как раз скоропостижная женитьба герцога. Я ушам своим не могла поверить, когда одна придворная сплетница мне об этом рассказала. Самое обидное было, что Тамиль даже поговорить со мной не захотел. Прислал с посыльным записку и какое-то украшение. Теперь ты понимаешь, в каком я была состоянии? Мне казалось, что ты отняла у меня мое. Моего мужчину. Конечно, я не имела права творить то, что сделала, но, Деми, я сама себя не помнила от обиды и боли.

— Да, Его Светлость не отличался тактом по отношению к слабому полу. Тамиль не знал о твоих чувствах?

— Думаю, нет. Он, как и большинство мужчин, как огня боялся жениться. Почему-то у некоторых мужчин женитьба ассоциируется именно с потерей свободы. А женщины всю жизнь живут в подчинении — сначала у отца, потом — у мужа — и ничего, не стонут. Стонут, конечно, когда мужчины уж слишком притесняют и ограничивают, но деваться-то некуда. Приходится терпеть. Так вот, Тамиль неоднократно мимоходом бросал, что он предпочитает легкие отношения, без упреков, ложных надежд и обязательств. Я очень старалась стать для него незаменимой, поэтому вела себя так, как он хотел — делала вид, что замуж вообще не стремлюсь. И тут узнаю, что герцог женился. Думала, что мое сердце разорвется, и не нашла ничего лучше, как затеять интригу. Совершенно случайно я встретила торговца, у которого оказалось письмо к тебе, а потом — твою матушку. Ты прости меня, но она полная дура. Кстати, где она сейчас?

— Гостит у повелителя в Восточных Землях.

— О, хорошо устроилась! Она так хотела влезть в свет, так мечтала вращаться среди высшей аристократии, что сейчас, наверное, себя не помнит от счастья? Ладно, Всесветлая с ней, Полетт потерла пальцами лоб. — Демиана, можно было бы сказать, что я не соображала, что делаю, но это будет неправдой — все я соображала. Обида и отвергнутая любовь толкнули меня на преступление. Знаешь, мне пришлось повторить твой путь, только я не была беременна — по Горячим Пескам. Это был ад… Иногда я до сих пор просыпаюсь от кошмара, в котором мне снится, что я опять в рабстве у абарских торговцев.

— Как ты к ним попала, насколько я знаю, тебя же после бракосочетания с Анрионом отправили в Монастырь?

— Отправили, — согласилась Полетт, — но я там не сильно задержалась. Удалось найти помощь, и я смогла убежать. В общем, долго рассказывать, что мне пришлось пережить, но все это было заслуженно. Я поняла это в один момент, и мне стало страшно, как я могла так с тобой поступить? Предала доверие, обманула, практически, отправила на смерть!

— Все в прошлом, Полетт, — тихо ответила Демиана. — Я давно простила. Знаешь, я тоже много думала о том, что произошло, и пришла к выводу, что твой поступок оказался во благо. Как странно это ни звучит, учитывая, через что мне пришлось пройти. Если бы не мой побег, наши отношения с Тамилем зашли бы в тупик. Герцог не хотел напрягаться, просто плыл по течению. Рано или поздно терпение лопнуло бы или у меня, или у него. А так, ему пришлось напрячься, осознать, что он не желает нас потерять, и наши отношения вышли на новый уровень. Я не познакомилась бы с повелителем, не узнала его замечательную страну. Борис не женился бы на дочери повелителя и не забрал матушку с собой в Восточные Земли. Страдания закаляют и активизируют мозговую деятельность, тренируют характер. Не хочу сказать, что через такие испытания надо всех пропускать, но лично мне все случившееся помогло стать мудрее. Я понимаю теперь, что не бывает абсолютного зла, как и абсолютного добра. В каждом человеке есть и хорошее и плохое, и каждый имеет право на свой шанс. Очень легко осуждать и судить других, но жизнь учит, что большинство осуждающих, попав в такую же ситуацию, повели бы себя как минимум, так же, как максимум — еще хуже. Когда я все это осмыслила, то поняла, что не только не сержусь на тебя, но даже благодарна. Я очень переживала, когда узнала о твоем исчезновении из Монастыря и очень надеялась, что ты жива. Хорошо, что мы встретились и поделились друг с другом наболевшим.

— Ты, правда, не сердишься? Но я же принесла тебе столько зла!

— Ты принесла мне любовь мужа. Настоящую любовь. Научила меня думать, я увидела мир и узнала много такого, чего, оставаясь во дворце Империи, никогда бы не узнала и не получила. Спасибо, Полетт!

— О…

— А еще, именно ты первая нашла решение проблемы драконов. Ты и без меня догадалась, что надо делать, чтобы спастись самой и спасти дитя. Ты полюбила своего дракона, и он сам тебя полюбил. И именно ты родила первую драконицу.

— Это вышло случайно.

— Нет, не случайно. Ты осознала свои поступки и осудила их, в награду Всесветлая даровала тебе любовь, мужчину и детей. Я рада, что у тебя все хорошо. Все эти годы меня не отпускала мысль, что ты погибла, ты даже не представляешь, какое я испытала облегчение, увидев тебя живой, любящей и любимой! Я изменилась, ты тоже изменилась, так пусть прошлое, остается в прошлом.

— Спасибо!

Женщины обнялись и посидели так, каждая переживая и осознавая — все позади!

— Тамиль любит тебя, я вижу, как он все время за тобой следит. Почему ты не родишь ему еще дитя? Уверена, он был бы очень рад.

— Я бы с радостью, но не получается, — натянуто улыбнулась Деми. — После тех событий, в один момент я так отчаялась, что попросила Всесветлую избавить меня от этого брака. Говорила, что не хочу быть женой герцога, и тогда наша брачная вязь почернела. Спустя годы она потихоньку восстанавливается, чернота сменилась на белые шрамы, но золотой цвет возвращается очень и очень медленно. Думаю, пока татуировка полностью не вернет себе первоначальный вид, второго малыша нам с Тамилем не видать. Не знаю, сколько еще уйдет на это лет.

— Да? А мне кажется, что тебе срочно надо уединиться с герцогом, и вы получите еще дитя, — Полетт широко улыбалась, глядя куда-то вниз.

— Полетт, с чего ты… ох! — Демиана ошеломленно уставилась на свое запястье — ни одного белого или черного промежутка или завитка, ни одного бледно-желтого — совершенно целая и ровная золотая брачная вязь опоясывала её руку.

Восемнадцать лет спустя.

Выше, выше!

Крылья работали как отлаженный механизм, набирая скорость, кружа, кувыркаясь.

Да, это не первый полет, когда Спарки провела в воздухе едва пять секунд, а потом позорно плюхнулась на попу под хохот брата и сестры.

Это только со стороны кажется, что летать легко, сами попробуйте!

Положим, Рагшагсс уже встал на крыло и в свой первый полет насмешил еще больше, чем она — хотел покрасоваться и заложить красивый вираж, а вместо этого кувыркнулся и пропахал носом землю. Хорошо, что нос — драконий и высота небольшая была, брат не пострадал. Но вот маму испугал, отец потом долго выговаривал детям, что волновать мать недопустимо.

А вот Арилссейше еще почти пять лет до совершеннолетия и первого полета. Красивая у нее сестренка!

Ха, смешно — отец так их любит и так ими гордится, но когда Спарки подросла, до него дошло, что кроме гордости и радости, дочери могут приносить еще и много тревоги.

Его девочкой начали интересоваться холостые мужчины. Нет, не так — она всегда была предметом повышенного интереса — первая драконица, как-никак! — но теперь мужчины принялись не просто проявлять интерес, а активно ухаживать. Бедный папа с ног сбился, отваживая кавалеров и охраняя свое сокровище.

Будто ее надо охранять? Тем более что и Рион не дремлет. Самоубийц мало, соваться к девушке, у которой папа дракон, жених — император, практически всесильный маг и, в довершение всего, еще и сын Искрящей. Да она и сама дракон и сильный маг, легко к целителям отправит!