— Да, в это трудно поверить и если бы мне кто-то рассказал, я бы посчитал его вруном. Но все это произошло со мной, поэтому я точно знаю — это не выдумка. Более того, мы с Полетт сливаемся иногда по нескольку раз за день и оба купаемся в наслаждении.

— Полетт? А…

— Полетт сказала, что любит свое прежнее имя и отныне она больше не Алика.

— У..гум..с. А что с беременностью? Не вредно так часто… сливаться?

— Ребенок прекрасно развивается, целитель глаз с них не спускает, а Полетт говорит, что если счастлива мать, то польза и ребенку.

— Ты каждый день, и не один раз за день, сливаешься со своей беременной наложницей, и она сама поощряет на это? И еще и к ее мнению прислушиваешься? Я все правильно понял?

— Да. Это волшебно, мы дарим друг другу счастье. Я говорю «мы», потому что Полетт все это тоже нравится.

— Никакой боли, вреда?

— Никакой.

— Поразительно. А, прости за откровенный вопрос, что ты с ней делаешь?

— Мы. Не я один — мы оба. Целуемся, как сумасшедшие, обнимаемся, ласкаем друг друга… везде.

— И она тебя сама ласкает?? Добровольно?

— Конечно, добровольно, — возмутился дракон. — Она же беременна, я ее ни к чему и в мыслях не принуждаю, что ж говорить о деле. Нам хорошо вместе, понимаешь? Если бы она была драконицей…

— Она была бы твоей истинной, — пробормотал Наместник. — А так… Всесветлая, до меня дошло — она твоя ньяра?

— Ньяра, — кивнул Рангх. — Сам только недавно это понял. Но это не все новости.

— Если следующая такая же сногсшибательная…

— Еще более сногсшибательная.

— Даже так? Я весь внимание.

— Мы ждем девочку.

— Что? ЧТО???? — Наместник вскочил и схватил Рангха за руку, заглядывая ему в глаза. — Ты уверен?

— Уверен, целитель много раз проверил. У меня будет дочь.

— Но это же… Это же…

— Легенда, да. Сам понимаешь, пока ребенок не родится, лучше никому не говорить, кого мы ждем.

— Действительно, с ума сойти, — Наместник обессилено опустился на топчан. — У всех драконов наложницы беременны мальчиками. Девочек никто и не ждал, про них и не думали. А тут… такой подарок! Если… Когда она родится, то станет самым ценным сокровищем всего народа.

— Поэтому я ставлю тебя в известность заранее и уже сейчас думаю об обеспечении безопасности моих женщин.

— Ни один дракон в здравом уме не допустит, чтобы драконица пострадала! Да ее все охранять, и беречь будут, пуще собственного глаза!

— Вот именно — в здравом уме. Я слышал, ты изгнал Арришгса и Крригхара?

— Да, они отказались ласкать и целовать своих беременных наложниц и проводить с ними больше времени. Женщины погибли.

— Вот и представь, что могут они подумать, услышав, что родилась драконица? И что может прийти в их головы?

— Да, ты прав, лучше подстраховаться. Подумаем, что можно будет сделать, а пока да, пол ребенка необходимо держать в тайне. Твой целитель не проболтается?

— Кому? Он безвылазно живет во дворце и дальше стены, окружающей дворцовый сад, никогда не выходит. У меня тут мысль мелькнула, скорее всего, чепуха, но если, в порядке бреда, попробовать испытать?

— Что именно?

— Наши наложницы никогда не хотят слияний и без отваров и зелий они их плохо переносят. А моя Полетт получает удовольствие и сама просит слияния. Может быть, все дело в том, что…

— Что она беременна девочкой?

— Нет, вернее, возможно, не это причина. Если наложницы и дети погибали без ласк отца, то, может быть, при слиянии тоже нужны ласки и поцелуи? Что, если предложить кому-нибудь попробовать забыть, что перед ним наложница и вести себя с ней так, будто перед ним драконица?

— Даже не знаю, что сказать, — задумчиво проговорил Наместник. — Мне надо связаться с Лурргханом и Шаррессом. Шарресс уехал в Империю с двумя не беременными наложницами, Искрящая там за ними смотрит… Да, я сейчас же пойду и отправлю вестник, пусть оба попробуют склонить наложниц к слиянию с помощью поцелуев.

— Я что подумал — если слияние с поцелуями настолько восхитительно, может быть, с поцелуями и зачатие пройдет без боли?

— Интересная мысль. Надо обязательно проверить! Рангх, ты останешься, подождем ответа из Империи?

— Мне не хотелось бы надолго оставлять Полетт одну.

— Хорошо, тогда я, как только получу ответ, сам прилечу к тебе. Очень хочется увидеть твою ньяру, ты ведь покажешь ее мне?

— Если Полетт захочет, то вы увидитесь, а я не против, — ответил Рангх. — Ждем в ближайшее время тебя в гости.

За всю историю Нибелграна был только один случай, когда дракона изгнали из страны — это когда дракон полюбил человеческую женщину и объявил ее своей парой. Как и где он умудрился найти ее — никто не знал, просто однажды вернулся в дом не один.

Человечка никак не могла стать истинной, поскольку не имела второй ипостаси, но влюбленного это не остановило. Он привез женщину в свой дом, поселил в смежных покоях, назвал ньярой и велел обращаться к ней «сьерра». Драконы возмутились — ладно, взял человечку в постельные игрушки. Ладно, поселил в смежные покои, а не на женскую половину. Даже ньяру можно было с натяжкой простить, но сьерра? Это уже ни в какие ворота! Так обращаться можно только к чистокровным драконам!

Спешно созванный Совет единодушно осудил поступок и, поскольку дракон наотрез отказался переселить человечку в гарем и относиться к ней, как к наложнице, а не сьерре, то вынес решение об изгнании.

И вот спустя триста лет снова изгнание — два дракона, но не за любовь к человеческим женщинам, а совсем наоборот — потому что отказались видеть в своих беременных наложницах что-то большее, чем просто сосуды для семени.

Всего триста лет и как изменилось отношение к человеческим женщинам! Дракон любит и ценит только своих соплеменников, все остальные — люди, гноумы, эльфилли и перевертыши — стоят намного ниже и годны только в слуги или игрушки. Так было всегда, но почему же теперь сам Наместник велит нежить и ласкать человечек? Ради получения потомства? Да, это серьезная причина, но плохо верится, что всего из-за поцелуев и объятий наложницы смогут вынашивать и рожать. Что-то в этом не то, какой-то подвох и пока они не разберутся, опускаться на уровень людей не станут.

Оба происходили из древнего рода и являлись двоюродными братьями и оба искренне считали, что нежничать и расшаркиваться перед человечками — недостойно. Помирают без этого? Да и скатертью дорога! Люди плодовиты и легко восполняют потери, вот еще, обнимать и целовать! Наместник рехнулся, не иначе, раз издает такие приказы.

Изгнания они не ожидали, и когда это случилось, были ошарашены, кинулись к одному, к другому, но отвернулись все, даже ближайшие родственники.

— Сатрранг, ты же понимаешь, что это не справедливо! — пытался достучаться до бывшего друга Арришгс. — Из-за какой-то наложницы меня изгоняют, лишают всего!

— Это ты не понимаешь, поморщился Сатрранг. — Мы все хотим иметь детей и когда, наконец, спустя столько лет, был найден способ, благодаря которому наложницы не умирают и продолжают вынашивать, никому в голову не пришло отказаться от этого способа. Приезжала Искрящая и именно она велела поступать так, а не иначе. Только ты и Крригхар решили, что возможность иметь ребенка не стоит того, чтобы проводить с беременной женщиной больше времени и обнимать ее. Ты сам ослушался приказа Наместника и повеление Искрящей, что теперь от меня хочешь?

— Вы могли бы заступиться за нас с Гхаром на Совете! Но все, все промолчали и теперь нам приказано убираться из Нибелграна. Куда, скажи на милость, мы пойдем, если наш дом здесь? Жить в одиночестве среди людей?

— Повторяю, вы сами сделали выбор. Ты знал, что приказы Наместника не обсуждаются и если не хотел детей, зачем оплодотворял наложницу? Прости, у меня много дел и мое время вышло.

Арришгс проводил взглядом бывшего друга и повернулся к Крригхару.

— Что ж, мы сделали последнюю попытку, видимо, больше ничего нельзя сделать, придется улетать. Куда вот только?