«Ах, как это ужасно — не иметь личной жизни!» — воскликнет лежащий на диване обыватель. Но самое забавное, что великие люди не нуждались в ограничениях в личной жизни. И если в чём-то им можно посочувствовать, так в том, что сутки из 24 часов для них коротки, да и вся жизнь до обидного коротка.

Когда умер Сергей Павлович Королев, ТАСС впервые объявил народу, кто был главным конструктором наших космических ракет. Дотошные журналисты кинулись к соратникам Королева — кто были его друзья, какие у него были увлечения. Ответы поразили обывателя — у Королева не было друзей, у него не было увлечений, у него была одна Работа, и Королев об этом совсем не жалел.

Любители сенсаций среди журналистов и историков десятилетиями пытаются высосать из пальца историю личной жизни Наполеона, Сталина, Гитлера и Черчилля. Увы, по большому счёту у них не было личной жизни, у них было одно занятие, оно же и увлечение — управление государством. Плохо ли, хорошо ли управляли, это был другой вопрос.

Николай II, как уже говорилось, не имел способностей для управления страной, но делал всё возможное, чтобы скрыть это, и патологически боялся сильных министров типа Витте или Столыпина. По тем же причинам Николай категорически был против привлечения к управлению великих князей. По государственным вопросам Николай отказывался советоваться даже с собственной матерью, женщиной разумной, сдержанной и компетентной во многих вопросах управления.

Тайный (в полном смысле этого слова) советник, как воздух, был необходим Николаю. Советник, который не мог претендовать на верховную власть, не заслонять императора, как Столыпин, не смог бы и даже боялся бы официально появляться на людях. Тут Распутин пришёлся более чем кстати.

Сейчас можно только гадать, как воспринимал Николай вещания старца. Возможно, он представлял его как мудрого представителя русского народа. Ведь верили же революционеры и интеллигенты от князя Петра Кропоткина до графа Льва Толстого, что в русском мужике от природы заложен глубокий ум, здравый смысл, высокая нравственность и все добродетели скопом.

А может быть, Николай верил, что устами Распутина говорит Бог, подобно дамам, с благоговением набиравшимся святости от старца в бане.

В конечном итоге внешнюю и внутреннюю политику России стал определять треугольник: царица — Вырубова — Распутин. При слове «царица» у людей, малосведущих в истории, возникают ассоциации с Анной, Елизаветой и Екатериной II. На самом же деле в Своде основных государственных законов Российской империи говорится только об императоре. Права императрицы нигде не упоминаются, то есть по закону она не имеет никакой власти при живом супруге императоре. Лишь в случае, «когда наследство Престола, в порядке для его установленном, дойдёт до лица женского», то та же Верховная Самодержавная власть будет принадлежать Государыне Императрице. Начиная с Павла I и до Александра III закон не расходился с делом — ни одна из цариц не участвовала в государственных делах.

К сожалению, в современной литературе бытуют обывательские разговоры, мол, царь не мог не делиться с женой своими проблемами, а Александра была хорошей женой и старалась помочь мужу советами.

В годы Первой мировой войны во всех странах мира военачальник, осмелившийся обсуждать с женой планы боевых действий, подлежал военно-полевому суду по обвинению в разглашении военной тайны.

Но опять повторю, что Николай II считал себя не монархом, служащим государству, а хозяином большого поместья. Так почему же владельцу «скотского хутора» не посоветоваться с хозяйкой?

Надо ли говорить, что ни Распутин, ни Вырубова, ни Александра ничего не смыслили в военном деле, экономике и внешней политике. Никто из этой троицы не сел штудировать солидные тома по военной стратегии и тактике, статистические отчёты о состоянии экономики, не брал уроков у генералов и министров.

Тем не менее только за полтора года (1915-1916 гг.) Александра письменно передала Николаю 150 рекомендаций, предупреждений и прямых указаний Распутина. В 1920-х it. переписка царской семьи была опубликована и подлинность её не вызывает сомнений у историков.

Александра требует от Николая: «Слушайся нашего Друга, верь Ему...», «Бог недаром послал Его нам, только мы должны больше обращать внимание на Его слова, они не говорятся на ветер. Как важно для нас иметь не только Его молитвы, но и советы», «Думай больше о Григории, мой дорогой... Каждый раз, когда ты стоишь перед трудным решением, проси Его походатайствовать за тебя перед Богом, дабы Бог наставил тебя на путь истинный...», «Не слушайся других, слушайся только нашего Друга», «Григорий просил этого не делать — всё делается наперекор его желаниям, и моё сердце обливается кровью от страха и тревоги»... «Надо делать всегда то, что Он говорит, Его слово имеет глубокое значение»... «Нага друг за тебя, значит, всё будет хорошо»... «Я знаю, что будет фатальным для нас и для страны, если Его желания не будут исполняться»... «Кто не выказывает послушания божьему человеку, не может ни в чём преуспеть, и мысли его не могут быть правильными».

«Дорогой мой ангел, я очень хотела бы задать тебе много-много вопросов, касающихся твоих планов относительно Румынии. Всё это крайне интересует нашего Друга» (7 ноября 1915 г.).

«А теперь совершенно-конфиденциально... Если в этот момент, когда начнётся наше наступление, немцы через Румынию нанесут удар в наш тыл, какими силами тыл будет прикрываться? Будет ли послана гвардия к югу от группы Келлера и для защиты направления на Одессу?.. И если немцы пробьются через Румынию и обрушатся на наш левый фланг, какие будут силы, способные защитить нашу границу?.. А какие существуют у нас теперь на Кавказе планы после того, как взят Эрзерум?.. Извини меня, если надоедаю тебе, но такие вопросы как-то сами собой лезут в голову... Интересно было бы знать, годится ли противогазная маска Алека?» (4 февраля 1916 г.)

«Григорий кашляет и волнуется в связи с положением вокруг греческого вопроса... Очень встревожен и просит тебя (в связи с создавшимся положением) послать телеграмму сербскому королю; к существу же дела — прилагаю Его бумажку, по которой ты и составишь свою телеграмму: смысл её изложи своими словами» (6 ноября 1915 г.)

«А сейчас ОН считает, что было бы целесообразно не слишком настойчиво наступать на западном участке фронта... Можно вести наступление очертя голову и в два месяца закончить войну, но в таком случае будут принесены в жертву тысячи людей, если же проявить терпение, тоже дойдёшь до цели, не пролив при этом так много крови». (Лето 1916 г.)

Николай спешит докладывать царице и Другу:

«Теперь на фронте временное затишье, которое прекратится только числа 7-го; гвардия тоже должна принять участие, потому что пора прорвать неприятельскую линию и взять Ковель». (2 июля 1916 г.)

«Завтра начинается наше второе наступление вдоль всего Брусиловского фронта. Гвардия продвигается к Ковелю». (14 июля 1916 г.)

Думаю, примеров более чем достаточно. Теперь начнём с чисто формальной стороны. О чём думал царь, направляя жене сверхсекретную информацию? Ведь разведка немцев могла перехватить её. Да и зачем испытывать терпение собственных сановников и генералов? Ведь ни для кого не было секретом, что родной брат царицы Эрни, с которым до войны она постоянно находилась в переписке, в войну стал одним из руководителей германского генштаба.

А вообще, что понимает в «греческом вопросе», в устройстве противогаза системы Алека и т. и. вся честная компания в составе Саны, Анны и Григория? А вот германскую разведку безумно интересовало, может ли защитить противогаз Алека от фосгена или иприта, удобно ли его ношение, какое время может провести в нём солдат.

А что касается планов продвижения русских войск после взятия Эрзерума, то за них много тысяч долларов отвалила бы любая разведка мира. Причём англичане и французы заплатили бы гораздо больше, чем немцы или турки. Благо, тут была замешана не столько военная стратегия, сколько послевоенная политика. Одно дело, если Кавказская армия пойдёт в Месопотамию на соединение с англичанами, и совсем другое, если двинется к черноморским проливам.