Осенью 1901 г. «Ростислав» вновь встал на прикол, а Александр Михайлович в отдельном вагоне скорого поезда Севастополь — Санкт-Петербург мчится на север.
По приезде Сандро уговорил царя созвать специальное совещание в Зимнем дворце, где был рассмотрен его план по захвату Царьграда. С участников совещания взяли подписку о неразглашении, но слухи о нём мгновенно распространились по салонам Петербурга. Пошли анекдоты про «князя Ростиславова». Естественно, что братец Алёша выступил против плана Сандро. А с учётом международной обстановки Николай побоялся ввязываться в опасную игру.
Сандро давно понял, что, пока жив братец Алёша, генерал-адмиралом ему не бывать. Но почему не подчинить себе торговый флот, раз это не удалось сделать с военным? Торговый флот России к тому времени находился в ведении Министерства финансов. При этом точно определить принадлежность нашего морского торгового флота довольно сложно. Российские судоходные компании формально не были государственными организациями, а скорее, их можно отнести к акционерным обществам. Но в правлениях компаний сидели адмиралы, покупка судов, маршруты их движения, тарифы на перевозку грузов и пассажиров жёстко контролировало Министерство финансов империи. В разные годы у судоходных компаний России небольшая прибыль чередовалась с убытками, но все убытки покрывались государственными субсидиями.
Во время пребывания царя в Ливадии Сандро удалось уговорить его создать «Главное управление торгового мореплавания и портов», изъяв это дело из ведения министра финансов Сергея Юльевича Витте, который в этот момент находился в Петербурге и был не в курсе интриги нашего героя.
7 ноября 1901 г. императорским указом великий князь Александр Михайлович был назначен «главноуправляющим» торговым мореплаванием и портами с оставлением в должности командира броненосца «Ростислав». Поскольку основной доход управлению приносили в основном порты, в петербургских салонах хорошо котировался каламбур: «Александр Михайлович снял с Витте порты». В свою очередь Витте в частных разговорах называл нашего героя негодяем и интриганом. Через десять лет он напишет об этом в своих мемуарах.
Должность главноуправляющего соответствовала министерской. Но управлять мореплаванием и портами с мостика броненосца было довольно затруднительно. Тем не менее Сандро ухитрился в июне 1902 г. собрать совещание начальников портов на борту «Ростислава», стоявшего у Тендровской косы. И вот 6 декабря 1902 г. Ники производит Сандро в контр-адмиралы с назначением младшим флагманом Черноморского флота и с зачислением в свиту Его Императорского Величества. Надо ли говорить, что Александру Михайловичу было куда удобнее являться в Совет министров в адмиральском мундире.
В должности главноуправляющего великий князь Александр Михайлович пробыл почти три года, до 17 октября 1905 г., когда Главное управление было включено во вновь образованное Министерство торговли и промышленности под наименованием отделов торгового мореплавания и портов.
За это время Александру Михайловичу удалось во многом упорядочить законодательство о торговом мореплавании. Началось строительство ряда торговых портов. По предложению великого князя была создана новая пароходная линия, соединявшая наши черноморские порты с Персидским заливом. Увы, она была нерентабельна и держалась на субсидиях правительства.
Александр Михайлович предложил царю проект создания общества для эксплуатации нефтяных промыслов в Баку. Как позже писал великий князь: «Мне без особых трудов удалось доказать, что прибыль, полученная от продажи нефтяных продуктов, легко покроет расходы по осуществлению широкой программы коммерческого судостроения и даже даст значительный излишек для различных усовершенствований. Это простое и вполне логическое предложение вызвало бурю протестов. Меня обвиняли в желании втянуть правительство в спекуляцию. Про меня говорили, что “социалист”, “разрушитель основ”, “враг священных прерогатив частного предпринимательства” и т.д.».
В своих воспоминаниях Александр Михайлович обошёл вопрос о весьма любопытной афере — строительстве глубоководного канала Рига — Херсон. Заводчиками этого проекта были херсонские помещики Васильчиков и Мейндорф. Эскизный проект разработал германский инженер фон Руктешель. Днепр с Двиной предполагалось соединить на месте заброшенной к тому времени системы каналов в районе Верхней Березины и озера Пелик. Когда Руктешеля просили представить точную карту будущего канала, он отвечал:
— Получим концессию — приступим к изысканиям. Тогда я и представлю карту.
Глубина канала предполагалась в 30 футов, то есть 9,1 м. Для реализации такого полуфантастического проекта требовались огромные средства, которые концессионеры собирались выудить частично у вкладчиков, а большую часть — из казны.
Концессионеры начали шумную рекламу проекта: крупные морские суда свободно будут проходить из Чёрного моря в Балтийское. Бобруйск, Киев и Екатеринослав должны стать крупными морскими портами. Естественно, местные головы (то есть современные мэры) высказывались в пользу канала. Зато министр финансов Витте категорически выступил против.
Тогда концессионеры подключили к этому делу чиновника 5-го класса Ю.С. Карцова, состоявшего при главноуправляющем торговым мореплаванием. В мае 1904 г. Карцов посетил Александра Михайловича в Гатчине, где тот проживал с семьёй во дворце императрицы Марии Фёдоровны. К идее строительства канала великий князь отнёсся с большим энтузиазмом. Его не смутило ни отсутствие технического проекта, ни то, что дно Днепра и Двины изобиловало каменными перекатами, которые пришлось бы взрывать, ни другие проблемы.
Александр Михайлович обратился непосредственно к Николаю II с предложением дать концессию Васильчикову и Мейндорфу и начать субсидирование работ. Однако революция 1905 г. поставила крест на этой грандиозной афере. Любопытно, что в связи с проектом канала Рига — Херсон профессор Альбицкий — известный специалист по водяным турбинам — предложил взамен его построить у Днепровских порогов электростанцию и шлюзы для прохода судов. Однако ни великий князь, ни концессионеры не пожелали и слушать профессора. Через двадцать с небольшим лет большевики реализуют идею Альбицкого и построят Днепрогэс.
Но мы забежали вперёд и нам пора вернуться к делам флотским и рассказать об участии Александра Михайловича в проектировании отечественных дредноутов. Для читателя, незнакомого с историей, придётся дать небольшие разъяснения.
«Dreadnought», в переводе «Неустрашимый» — название британского корабля, заложенного 2 октября 1905 г., спущенного 10 февраля 1906 г. и введённого в строй 3 декабря 1906 г. Сразу же обращаю внимание читателя на то, сколь быстро строили свои суда англичане. Изюминка «Дредноута» была в том, что он нёс не четыре 305-мм пушки в двух башнях, как все другие британские, французские и русские броненосцы, а десять 305-мм пушек в пяти башнях. Зато у него полностью отсутствовала артиллерия среднего калибра, а для защиты от миноносцев имелось двадцать семь 76-мм пушек. Кроме того, «Дредноут» стал первым в мире большим кораблём, оснащённым паротурбинной установкой. После введения в строй «Дредноута» все существующие броненосцы автоматически стали устаревшими судами. «Дредноут», как ранее «Монитор», дал название классу кораблей. По его типу стали строить броненосцы все великие морские державы.
В «Военной энциклопедии» сказано: «...ещё в 1898 г. Великий Князь Александр Михайлович, при посредстве корабельного инженера Скворцова, разработал проект броненосца в 16 000 тонн, исключительно с 12-дюймовыми орудиями, по своей идее предвосхитивший тип современных дредноутов на целое десятилетие. К сожалению, проект этот не был осуществлён»[31].
Честно скажу, что я этого проекта не нашёл, не берусь утверждать, что отказ от него был не только следствием косности наших адмиралов, хотя и косности, и маразма, чего уж греха таить, у них хватало с избытком. Дело в том, что в 1898 г. наши 305-мм пушки имели скорострельность один выстрел за 2-3 минуты. А вести бой бородатые адмиралы собирались на дистанции 2-4, в крайнем случае, 6 км. На таких дистанциях 152-203-мм орудия среднего калибра вражеского броненосца буквально засыпали бы снарядами наш «дредноут».
