– Похоже, Хейдрун будет защищать тебя до последней капли моей крови.
– А вот не надо было ее обижать!
– Ага, ее обидишь. Страшнее козы зверя нет.
– И вовсе она не страшная. Просто тебя не любит, – сама не заметила, как перешла с колдуном на «ты». А он не стал поправлять. Словно так и надо.
– Это чувство взаимно. Дои ее, пока она не передумала.
Элвин
Мэй походила на кошку, вылакавшую целое блюдце отменных сливок втайне от хозяина. По одной ее довольной улыбке становилось ясно, что она не только наблюдала за этим цирком, но и получила необычайное удовольствие от увиденного.
Интересно, как она это делает? Зеркал я там не заметил.
Она восседала в высоком кресле с резной спинкой. Я нарочно встал за ее спиной. Сестренку это здорово нервировало.
Запечатанные конверты лежали рядом на низеньком столике.
Я приготовился к пафосному представлению. Мэй была бы не Мэй, если бы не попыталась выжать все возможное из возникшей ситуации.
Ее можно понять. На Эмайн Аблах слишком мало развлечений.
– Ты успешно справилась с заданием, девочка, и я выполню свое обещание, – по кивку Мэй слуга забрал у Элли подойник, до краев полный тягучего, пахнущего медом молока. – Но не сетуй, если твой жених откажется идти с тобой.
Сестра щелкнула пальцами, и в зал в сопровождении двух ши почти влетел высокий рыжий парень.
– Моя королева, вы звали… – начал он и осекся, увидев Элли. На лице его отразился суеверный ужас. – Элисон?! О нет! Ты ведь мне снишься, правда?
– Саймон! – голос Элли дрожал от ярости.
Куда подевалась та стеснительная девочка, что краснела от любого моего намека или взгляда? Зашуганная мышка внезапно обернулась разъяренной тигрицей, и кто как, а я рыжему Саймону совершенно не завидовал.
– Как ты мог! Бросил меня, маму, сестер! Ты единственный мужчина в семье! Да как ты смеешь называть себя мужчиной?!
– Элисон, милая, о чем ты говоришь, – бормотал парень, отступая перед ее неудержимым напором.
– Я говорю о том, что ты забыл свой долг сына и брата, бросил семью в самый тяжелый, самый трудный момент! Я говорю о том, что ты немедленно отправишься со мной обратно и заявишь свои права на Гринберри Манор и наследство, пока дядя не отобрал у нас всё и не пустил по миру!
А, вот оно что! Недостающий элемент головоломки встал на место, объясняя поведение девушки.
Так и думал, что все дело в деньгах.
Мэй откинулась в своем кресле, расхохоталась и зааплодировала.
– Браво! Браво, девочка! Ты так ловко обманула моего братца. Я горжусь тобой!
Элли остановилась, бросила виноватый взгляд в мою сторону:
– Простите… я не хотела врать. Я из дома сбежала. Переоделась, чтобы не нашли. А потом, когда вы ошиблись, подумала: хорошо, что так. Не будет сплетен…
Пока Элли сбивчиво оправдывалась, повернувшись ко мне, Саймон перевел дух, пугливо огляделся по сторонам и юркнул в ближайший коридор.
– Мне жаль, братик, но, видно, сегодня удача решила изменить тебе, – объявила Мэй, кинув в мою сторону короткий торжествующий взгляд. – А теперь… – как ни старалась сестренка сохранить торжественно-мрачный вид, ее губы неудержимо расплывались в широкой радостной улыбке. Она была так счастлива, что переиграла меня. Мне на секунду даже стало ее жаль. – Слушай мое желание, Элвин…
– Может, сначала конверт откроешь? – безразлично спросил я.
Улыбка пропала с ее лица, а брови сложились горестным домиком. Она схватила конверт, ломая ногти, сорвала сургучную печать, прочитала и отшвырнула в отчаянии:
– О нет!
– Мне жаль… да нет, что я несу? Мне совершенно не жаль. Леди Удача – верная девочка. Никаких адюльтеров.
Мэй сгорбилась в кресле и совершенно по-детски разревелась.
Растерянно переводившая взгляд с меня на рыдающую сестричку Элли подошла к записке, подняла ее, разгладила и прочитала.
– Вы знали?! – возмущенно воскликнула она.
Я развел руками, признавая очевидное.
– С самого начала? – спросила она и густо залилась краской.
– Да почти с первых минут. Для того и устроил цирк с раздеванием. Извини, дорогая, ты крестьянок видела? Я даже не про руки сейчас, хотя на них надо смотреть в первую очередь. Я в целом. Обрати внимание как-нибудь, какие следы на человеке оставляет тяжелая работа в полях. А уж как ты доила несчастную козу, даже мне ее жалко стало. Тут бы и слепой догадался.
– Гадкий Элвин! – всхлипнула Мэй. – Все зло в мире от братьев!
– Похоже, Элисон полностью согласна с тобой в этом вопросе.
– Но как ты узнал… – начала Элли.
– Твое родовое имя? – закончил я за нее. – А ты меня не помнишь? Семь лет назад, похороны патера Вимано.
Она покачала головой.
– Мы не были представлены, но ты подошла познакомиться. Даже в двенадцать лет ты не слишком-то уважала правила приличия.
Очевидно, Элли усмотрела в моих словах какой-то намек, потому что покраснела еще гуще и опустила глаза.
– Вспомнила?
Она помотала головой.
– Неудивительно. Тогда мы недолго разговаривали. Надеюсь, в следующий раз ты меня узнаешь.
Элли была вежливой девочкой и не сказала вслух, что надеется больше никогда не встретить меня, но это желание читалось на ее лице.
– И передай своему приятелю Терри, что трюк с клятвой – гадкий прием.
У девушки задрожали губы, и мне стало совестно. Подшучивать над ней сейчас – все равно что бить калеку или ребенка. Ни удовольствия, ни интереса, да еще и чувствуешь себя последним мерзавцем.
Когда она часто-часто заморгала, я понял, что еще немного – и окажусь в одной комнате с двумя рыдающими женщинами. Даже с моим талантом портить всем настроение как-то чересчур. Поэтому я потряс сестренку за плечо.
– Чего тебе еще надо, Элвин? – прошипела она.
– Желание.
– А что, ты уже придумал?
– Похоже на то.
Я снова взглянул на Элли. Она из последних сил сдерживала слезы.
К грискам все! Почему девчонка должна страдать, если ее дружок – любитель нечестной игры?
– Хоть ты и хотела заставить меня подоить Хейдрун, я не буду отвечать тебе той же монетой, – начал я.
– Откуда ты это знаешь?! – возмущенно завопила Мэй. – Почему ты все время читаешь мои мысли?
– Ну, извини, – я подавил ухмылку. Было бы чего там читать. – Так вот: я не стану отвечать тебе той же монетой. Вместо этого я просто хочу, чтобы ты сегодня же вернула Саймона Майтлтона безутешным родственникам.
– Ах! – Элли вскинула голову, посмотрела – неверяще и изумленно. А потом одарила меня влюбленной улыбкой. – Спасибо, колдун!
Она шагнула вперед, словно собиралась броситься мне на шею, но тут же смутилась своего порыва. Остановилась и сделала церемонный книксен:
– От всей души благодарю вас за помощь, уважаемый сэр.
– Да ладно, мне это ничего не стоило.
Ох уж этот восторженный взгляд снизу вверх! Немногие мужчины способны устоять перед ним. Если однажды Элисон поймет силу оружия, которым ее одарила природа, и начнет пользоваться им сознательно, как любит делать Франческа, она разобьет не одно сердце.
Чтобы отвлечься, я снова похлопал Мэй по плечу:
– Так что насчет Саймона?
– Да забирай! – сестричка успокоилась, высморкалась и даже повеселела. – Он все равно мне уже надоел. Никогда больше не буду с тобой спорить.
– То же самое ты говорила и в прошлый раз.
– В этот раз – всё! Совсем и навсегда, – она провела рукой перед собой, и мгновенно все следы слез исчезли с ее лица. Косметическая магия, как и любые другие иллюзии, – конек Мэй.
– Откроешь нам путь через холмы?
– Вы разве не останетесь к ужину?
Я посмотрел на Элли, она едва заметно покачала головой.
– Пожалуй, нет. Мы покинем тебя прямо сейчас. Прости, что испортил развлечение.
Мэй вздохнула:
– Да ладно. Ты всегда ломал мои игрушки. Но я все равно была рада видеть тебя, Элвин.
Элисон
Идти в черное нутро холма было все равно что прыгать в ночную пропасть. Я зажмурилась, вцепилась в ладонь Элвина и шагнула…
