Элегантные и благовоспитанные, обходительные в любых обстоятельствах, окруженные ореолом престижности интенсивной светской жизни, супруги Шэнд являли прекрасный пример оптимального сочетания гламура пятидесятых годов и легкомыслия шестидесятых. «На этих вечерах много флиртовали, – сообщает та же жительница Пламптона. – Мои родители в шутку говорили, что в усадьбе «Лэйнз» постоянно что-то происходит в глубине сада. Но ведь то время сильно отличалось от нашего, в котором мы теперь живем. У гостей Брюса и Розалинды никогда не возникало проблем с деньгами. Мужчины женились в молодом возрасте, женщины не работали. После того как они отправляли своих чад в пансион, у них становилось много свободного времени, и они имели достаточно средств, чтобы приятно его провести. Соблазнов перед ними – великое множество. Поначалу их первыми любовниками становились мужья. По прошествии некоторого времени эти дамы начинали понимать, что есть… еще кое-что».
Все без исключения считали Розалинду любящей, заботливой матерью. Свою любовь к детям она выражала еще и тем, что работала добровольной помощницей в находившемся неподалеку от города Льюиса «Чейли херитэж скул», учебном заведении, специализировавшемся на воспитании и реабилитации детей-инвалидов. Проявляемое ею участие к их судьбе вызывало всеобщее восхищение и уважение. Во время одного вечера, организованного в благотворительных целях для этого заведения, Роза даже работала прислужницей, к великому удивлению почетного гостя вечера герцога Норфолка. Несмотря на многочисленные обязанности, Брюс нашел время, чтобы заниматься фондом «Генри Смит истейтс», помогавшим подобным лечебным заведениям. Каждую весну эта семейная пара распахивала перед посетителями двери своего великолепного сада, брала при этом скромную плату за вход, а собранные таким образом средства полностью переводились на счета «Чейли херитэж скул», а также Британской национальной ассоциации защиты детства.
По воскресеньям Камилла послушно участвовала в религиозной службе, проводимой в Олд Черч Сент Майкл – Старой церкви Святого Михаила – вместе с Аннабел, Марком и родителями. «Все остальные дни недели она вела себя как мальчишка-сорванец, – рассказывает ее бывшая соседка Кэролайн Грэхем – В то время как все девочки проводили время за чтением книг или за игрой в куклы, Камилла предпочитала играть с ребятами…Она непоколебимо верила в свои способности». «В те времена мальчишки больше были предоставлены самим себе – они могли уходить из дома и возвращаться когда им вздумается, – добавляет другая соседка – Родителям и в голову не приходило, не успели они потерять ребенка из виду, тут же предполагать, как часто происходит в наши дни, что с ним случилось самое страшное».
В период, когда семья жила в «Лэйнз», большое внимание уделялось воспитанию. У Брюса вокруг дома было достаточно земель, чтобы держать на них лошадей. По нескольку раз в неделю в компании с членами «Клуба гончей охоты на лис Восточного Суссекса» он утолял свою охотничью страсть, участвуя в охоте на лис с собаками. «Как большинство людей его положения, – вспоминает один из членов клуба, – он легко вступал в контакт с представителями любого слоя общества. Для него различия в социальном положении не имели никакого значения. Он был очень приятным в общении человеком. Мы говорили с ним обо всем – и ни о чем. Но он никогда не говорил о своих детях». Жители Пламптона так описывают его: «Типичный профиль офицера английской армии. Радушен, разговорчив и очень уверен в себе»[24].
В 1950 году благодаря своим навыкам верховой езды, упорству в преследовании лисиц и врожденной властности г-н Шэнд избран заместителем председателя «Клуба гончей охоты на лис Восточного Суссекса». С той поры на его плечи легли многочисленные дополнительные обязанности, управление псарнями и конюшнями; сотрудничество с фермерами и землевладельцами, по чьим землям проезжали экипажи; реализация мероприятий по защите фауны и флоры; возведение оград; организация лесонасаждений. Все эти обязанности стали занимать большую часть его досуга. Брюс передал Камилле свой талант наездника. У девочки был свой личный пони, и она быстро освоилась с техникой и традициями конной охоты. А начальные шаги принца Чарльза в этой науке получили широкое освещение в прессе. В 1960 году за свое первое участие в собрании сторонников охоты он был подвергнут резкой критике со стороны президента «Национального общества за отмену жестоких видов спорта».
Милла часто сопровождала отца в его продолжительных поездках по окрестностям. Одна из жительниц Пламптона, по имени Мэри, сообщила, что из окна своего дома, расположенного на самой вершине холма, она часто видела, как отец и дочь проезжали верхом по дороге, ведущей к деревне по соседству с Дичлингом. В ходе этих продолжительных поездок бок о бок бывший офицер понемногу знакомил старшую дочь с историей семьи и со славным прошлым их предков. Девочка с увлечением слушала рассказы о его приключениях во время войны. В глубине души она стала мечтать о большой, прекрасной любви к некоему привлекательному военному. По вечерам после ужина девочка часто просила мать снова и снова пересказывать историю Алисы Кеппель – повелительницы сердца короля.
В 1958 году Брюс нашел работу у известного виноторговца – в фирме «Блок, Грей и Блок». Фирма располагалась в лондонском квартале Мэйфейр. Очень скоро он сделался одним из совладельцев фирмы, а затем стал контролировать ее филиал «Эллис – сын и Вилер» и организовал перевод филиала в Льюис. Денег, оставшихся от Сони Кубитт, семейству Шэйдов вполне хватало, чтобы жить безбедно и позволить себе приобрести квартиру в престижном лондонском районе Челси, при этом сохраняя свое положение в высшем обществе Восточного Суссекса.
В отличие от сестры и брата Камилла выросла в строгом уважении обычаев и правил жизни аристократии. «Из нас троих она более всех придерживалась условностей, – напишет потом ее брат Марк. – Аннабел и я отличались строптивым характером. Мы были с ней более близки»[25]. В одном из произведений, которые впоследствии выйдут из-под его пера, молодой человек рассказал, как в 1959 году, в возрасте восьми лет, он однажды ночью пытался ударить ножом одну из своих сестер. «Я ненавидел ее со страстью, которая переходила в манию, – признается он. – Все, что бы она ни делала, ей всегда прощалось. А меня, напротив, вечно во всем обвиняли[26]». Случайно поранив самого себя, он не смог привести в исполнение свои ужасные планы. И никогда впоследствии не признавался, какая же именно сестра, Аннабел или Милла, вызывала в голове ребенка такую агрессивность и зависть.
В те времена Роза пыталась, хорошо ли, плохо ли, направить в нужное русло темперамент сына. «Она была очень строга с ним, – рассказывает одна из соседок. – Часто шлепала его по щекам или по ушам за ужасную непоседливость. Ей, очень еще молодой, чрезвычайно трудно, даже невозможно оказалось взять его под контроль». Уже увлекшаяся искусством и, как говорили, более «мозговитая», чем сестра, младшая дочь Шэндов училась более старательно, чем старшая. Аннабел тоже научилась ездить верхом, но не проявляла никакого особого интереса к псовой охоте. Как и Камилла, она очень рано заслужила большое доверие родителей. «Всех троих любили любовью абсолютной, безоговорочной, что по тем временам необычно для людей их положения, – свидетельствует одна из их бывших приятельниц— Родители постоянно поддерживали детей в стремлении оставаться самими собой. Большинство из нас воспитывались в постоянных замечаниях. Они же слышали только похвалы. И это сразу было заметно»[27].
В конце 1957 года Чарльз Виндзор отправлен в пансион «Чим», учебное заведение, которое занималось подготовкой к поступлению в колледж, располагавшийся в Хедли, графство Беркшир, и получило в XIX веке наименование «маленькая палата лордов». Его отец Филипп обучался там с 1930 по 1933 год. В день начала учебного года Елизавета II и ее супруг прервали на короткое время пребывание в «Бэлморэле», чтобы проводить сына в школу. Вопреки брошенным британскими средствами массовой информации новым призывам к модернизации королевской власти, юного принца у ворот школы приветствовала большая толпа – журналисты, родители учеников, любопытствующие. Королевская чета посетила помещения школы, в частности заглянула в спальню на восемь коек, где будет спать их старший сын. Букингемский дворец довел до сведения соучеников принца, что называть его надо просто по имени. Преподавателям предписывалось обращение более уважительное – «принц Чарльз».
