— Лорен, мне кажется, что нам не стоит вмешиваться: пусть сами разбираются. Раз Стефани не замечает очевидного, значит, ей не нужны эти отношения, — с наигранным равнодушием пробубнил я и осуждающе посмотрел на Лорен. На секунду мне показалось, что от моего пронзительного взгляда у неё на коже пробежали мурашки. Да, иногда я бываю излишне жестоким и требовательным.

— Дилан, я тебя совершенно не узнаю. Мне не нравится твоё странное выражение лица, — озлобленно фыркнула Лорен и недовольно покачала головой. Я с трудом мог сдерживать накатившую, как волна, ярость, которая бурлящим потом струилась по венам, заставляя мою голову разрываться. Я не понимал, что со мной происходит, но презрительный взгляд Стивенс раздражал меня всё больше.

Входная дверь кафе внезапно скрипнула: свежий весенний воздух с невероятной силой ударил мне в лицо. Моё сердце тревожно вздрогнуло, а глаза воспламенились, прожигая током каждую клеточку мозга.

В кафе неторопливым шагом вошла Стефани. Я непроизвольно залюбовался её энергичной походкой, бархатной молочно-белой кожей, полыхающими янтарно-медовыми глазами и развевающимися лаково-черными волосами. Каждое её движение, каждый взмах густых ресниц до одури умилял меня. Стефани Ховард — прелестная девушка и моя лучшая подруга. Всего лишь подруга.

— Лорен, я отойду на минутку, — ласково произнёс я, пронзая озадаченную Лорен улыбкой. Стивенс красноречиво улыбнулась в ответ лишь уголками рта и принялась листать меню. Я непроизвольно хмыкнул и последовал к двери, всячески изображая на лице лишь ледяное спокойствие.

Ховард, видимо, раньше меня заметила нас с Лорен, но почему-то резко направилась к выходу. Я ускорил шаг, дыхание стало прерывистым, а глаза застилала пелена тревоги. Я ничего не видел перед собой, кроме спины Стефани, которая всё быстрее отдалялась.

— Стефани, постой, — громко крикнул я, когда входная дверь громогласно хлопнула за моей спиной. Теперь Лорен точно не могла меня ни видеть, ни слышать. Мне по неизвестной на то причине не хотелось, чтобы моя девушка знала о том, что я оставил её одну ради того, чтобы поговорить со Стефани. Я испытывал неутолимую жажду поговорить с ней прямо сейчас, потому что не видел её почти три дня. Было бы гораздо проще, если бы у нас были телефонные номера друг друга, но я побоялся попросить её номер у Лорен. Такие вещи делаются лично, да к тому же реакция Стивенс могла быть совершенно непредсказуемой.

— Дилан? Привет, — Стефани мгновенно повернулась ко мне лицом, и на её бархатном лице расцвела счастливая улыбка. Ховард усиленно пыталась сделать вид, что наша встреча была вполне случайной, но врать она никогда не умела, точнее её лучистые глаза. В этих янтарно-карих светилах можно было разглядеть всё, что на душе у Стефани: каждую эмоцию, каждое чувство, даже мысль. Может, я ошибался, но от меня ей с трудом удавалось что-то скрывать.

— Что ты здесь делаешь так рано? — я пытался быть предельно обходительным, чтобы не показаться навязчивым. Мурашки бегали по коже, и правая рука подозрительно дрожала. Я ужасно боялся, чтобы Стефани этого не заметила. Её карие глаза сверкали медовым пламенем, нагоняя на меня горечь и страх. Необычное чувство для меня.

— Перед тренировкой решила выпить кофе, как обычно, — неловкая улыбка проблеснула на лице Стефани, но она всячески пыталась быть спокойной. Я не мог не заметить того, что она была чем-то взволнована. Мы стояли возле кафе, опустив глаза, как два идиота, и двух слов даже не могли связать. Да уж, хорошенькие друзья, ничего не скажешь. Мне стало адски стыдно за своё волнение.

— А где же твой кофе? — удивлённо выпалил я, окинув взглядом руки Стефани, в которых ничего не было, кроме коричневой спортивной сумки. Через секунду я уже пожалел о сказанном, потому что мой вопрос явно прозвучал, как укор, и ещё больше встревожил Ховард. Она стояла напротив меня и растерянно смотрела в мои глаза. Мне показалось, что она сейчас расплачется от стыда. Зачем я так нападал на неё? Мы же друзья.

— Я пойду, Дилан, а то точно опоздаю, — дрожащим голосом протянула Стефани, тяжело вздохнув. Я заметил, как поникли её лучистые глаза, как помрачнело лицо. Чёрт, какой же я кретин — так ужасно взбудоражить подругу одним нелепым вопросом. Я ведь просто хотел с ней поговорить по-дружески, потому что соскучился, а вместо этого всё испортил. Впрочем, как обычно. Так тоскливо смотреть, как она уходит.

*

От лица Стефани

Я молила Господа, чтобы эта злосчастная тренировка поскорее закончилась. Было просто невыносимо думать об указаниях тренера и выполнять его задания: мои мысли были заняты совершенно другим. Перед глазами постоянно стоял Дилан с его учтивой улыбкой. Я тщательно избегала встреч с ним и Лорен, чтобы хотя бы пару дней отдохнуть от их бесконечных разговоров друг о друге, пока каникулы не закончились, и мы снова не начали видеться каждый день в школе.

Как только я зашла в свою комнату, гневно бросила на пол сумку и упала на кровать. Я просто зарыдала не в силах сдерживать в себе жгучую боль. Мне надоело видеть счастливые лица Дилана и Лорен, которые в один голос твердят, что я — их общая лучшая подруга. Я не хочу быть лучшей подругой, которой ежедневно жалуются на жизнь, плачутся в жилетку, у которой просят совета и помощи. Я хочу быть любимой — мне просто нужно немного девичьего счастья.

— Стефани, ты дома? — в дверь тихо постучала Джессика, моя старшая сестра. Она неделю назад приехала в Бейкон Хиллс со своим парнем Брендоном, чтобы навестить родителей. Мы с ней не виделись практически целый год, потому она училась и жила за границей. У Джессики всегда была удивительная способность определять, насколько сильно я расстроена. Её чувствительное сердце и на этот раз не подвело.

— Я здесь, — я мгновенно сорвалась с кровати, утирая слёзы, и бросилась открывать дверь. Скрываться от Джесс было бессмысленно, потому что, не узнав правду, она не отстанет. Так было с самого детства. Как назло, я не могла найти салфеток, а лицо было мокрое от слёз.

— Что случилось у моей маленькой сестрички? — ласково протянула Джессика, протягивая мне целую пачку салфеток. Я так и знала, что она слышала, как я плачу. Я судорожными движениями начала вытирать солёные слёзы и села на кровать, пытаясь успокоиться. Но дыхание по-прежнему было клокочущим.

— Джесс, мне уже не десять, а семнадцать, — я сквозь слёзы улыбнулась и тоскливо опустила глаза, пытаясь укрыться от требовательного взгляда сестры. Джессика часто вела себя, как строгая мама, хотя была старше меня всего лишь на три года. Меня это жутко бесило, но в глубине души я любила её за это ещё больше. Моя сестра всегда заботилась обо мне и поддерживала. Мне без труда можно было ей доверить все секреты, хотя какие могут быть у меня секреты. Лишь один, и то — очередной провал из жизни неудачницы.

— Ты очень сильно изменилась с того момента, как мы в последний раз виделись — точно влюбилась, — сдержанно ответила Джессика, поглаживая меня по плечу. Её добрые глаза светились ярким пламенем, постепенно успокаивая моё измученное сердце. Но после её последних слов я разрыдалась ещё больше, чем подтвердила догадки сестры. Слёзы безудержно лились из глаз, и я не могла свободно вздохнуть. Джессика крепко меня обняла.

========== 7. Нежность ==========

Не ищите утешения в человеке, которого можете ранить собственными поступками. Человек, который увлечен и ослеплен, не способен разглядеть ваших истинных мыслей. Если он испытывает к вам тёплые чувства, то пелена опьянения не позволит ему усомниться в искренности ваших слов. Один неосторожный взгляд, одно неловкое прикосновение — и человека не спасти. Непоправимо давать человеку надежду, которую вы никогда не сможете оправдать. Утоляя собственную боль, вы неосознанно топчитесь по чистой душе человека, который вами «одержим». Одержимость не безнадёжна, когда её удалить в корне. Не давайте надежду — не лезьте на рожон — не подливайте масла в огонь. Безумное пламя, которое разгорается всё сильнее с каждой новой искоркой лжи, накроет всех: оно не будет разбираться, кто прав, а кто виноват. Ад не заставляет себя ждать и накрывает с головой всех без разбора: боль постепенно гложет тебя изнутри, не давая шанса на последний свободный вздох.