Харрис не успел и глазом моргнуть, как сочный удар сокрушающей силой свалил его с ног. Пол коснулся полыхающей щеки, окидывая Дилана возмущённым взглядом. За долю секунды Харрис подорвался с пола, встряхивая головой, и бросился на ОʼБрайена с кулаками. Стефани с ужасом наблюдала за парнями, катающимися по полу, которые ни на секунду не переставали колотить друг друга. Девушка с перепуганными глазами вскрикнула и бросилась разнимать Дилана и Пола, но оба, запыхавшиеся и разъяренные, продолжали драться. Дэвид оказался рядом как нельзя вовремя и оттащил Дилана в сторону. Неожиданно образовавшаяся драка чудом осталась незамеченной, потому что старшеклассники, опьяненные значительной дозой алкоголя, по-прежнему дергались в ритме неугасающей музыки.

— Она же тебя любит, идиот, — нахмурился Пол, потирая посиневшую щеку. Его серые глаза всё ещё рдели от негодования, и дыхание было утруднённым, но голос был идеально ровным и твердым.

Дилан пытался перевести дыхание, отряхивая джинсы от пыли, а потом сосредоточил вопросительный взгляд на Харрисе. ОʼБрайен понял, что допустил очередную ошибку, увидев исчезающий в дверях клуба силуэт Стефани. В висках барабанила зудящая боль, а пот застилал глаза. Шатен поймал на себе оторопелый взгляд изумрудных глаз.

Лорен смотрела на него с острым осуждением, с трудом сдерживая слёзы. Она не могла поверить, насколько близок был конец их с Диланом отношений. Стивенс смахнула со щеки горькую слезу и направилась к выходу, сильно толкнув ОʼБрайен в бок. Ему не было больно, хотя Пол немного помял ему бока и оставил кроваво-красную ссадину под глазом. Немая сердечная боль оглушала его тело, вколачиваясь в сознание убийственным свинцом. Он снова развалил свою жизнь, снова глубоко ранил близких людей, снова ошибся, за что поплатиться новой волной чувства вины. Эта доза будет более опасной, практически смертельной, если не изменить всё, пока не поздно.

*

От лица Дилана

Я не помнил, как добрался домой после этой злосчастной вечеринки. Мне просто хотелось закрыться в своей комнате, завалиться на кровать и погрязнуть в одиночестве. Брианна, с которой я пересекся в коридоре, не стала ничего спрашивать и лишь обеспокоенно посмотрела на моё лицо. Я плюхнулся на кровать и просто закрыл глаза. Мучительная тишина дико давила на сознание, отбирая возможность трезво думать. Я был растерян, потому что оказался в тупике.

Мои отношения с Лорен давным-давно разрушились, а я до сих пор не решался с ней серьёзно поговорить. Не знаю, что послужило этому причиной: то ли гложущее чувство вины, то ли необузданный страх. Когда-то Стефани мне говорила, что ни за что на свете не смогла бы сделать человеку больно, вот и я побоялся. Только вот мой безрассудный поступок все равно подвергнул страданиям ещё большее количество людей: Лорен, Марк и … Стефани. Вспоминая о ней, мне хотелось выть от боли, которая отравляла моё сердце.

Я лежал на кровати, упираясь головой в подушку, и не мог перестать думать о Ховард. Её огорченные глаза наваждением висели в моей голове, от которого невозможно было избавиться, да и хотел ли я этого? Когда я увидел её сегодня — улыбчивую, беззаботную — приятное томление растеклось по венам. Я готов был пожертвовать всем ради кроткой улыбки на её лице. Я натворил много глупостей, причинил Стефани жуткую боль, испортил ей жизнь, но любовь к ней становилась только сильнее, и я не собирался бороться с этим безумным чувством.

Резкий стук в дверь нарушил мои тревожные мысли. Я был более чем уверен, что это была Бри. Сестра никогда не упускала возможности разговорить меня, развеять мои гнетущие мысли. Я был благодарен ей за отчаянные попытки меня поддержать, хотя часто они были безуспешными. Когда мне было плохо и тяжело на душе, я просто закрывался от окружающего мира, тщательно избегая поддержки. Мои глаза округлились от удивления, когда я открыл дверь. В дверном проеме застыла Лорен. Огненные волосы были растрепаны, а ярко-зеленые глаза блестели от слёз. Я пропустил её в комнату небрежным движением руки. Я хрипло вздохнул, откашлялся и опустился на кровать. Стивенс последовала моему примеру.

— Я не ожидал, что ты придёшь, — сдавленно проговорил я полушёпотом, чувствуя тяжелое дыхание Лорен. Она тихо всхлипывала и нервно мяла пальцы.

Красная ссадина на моей щеке начала ужасно зудеть, а от острого напряжения потели ладони. Я искал нужные слова, но всё не находил. Мне было невыносимо смотреть на то, как Лорен мучается. Она была одной из тех небезразличных мне людей, которые напрасно страдали от моих необдуманных поступков. Я не придумал ничего лучше, как погрузить горячую ладонь Стивенс в свои руки, чтобы немного её успокоить. На болезненно-бледном лице проскочила благодарная улыбка.

— Дилан, я так сильно боялась этого разговора, но сегодня поняла, что именно он облегчит наши страдания, — судорожно пролепетала Лорен, и у меня холодок прошёл по спине от её тревожно-глухого голоса.

Моё сердце сжималось в оковах тревоги, но нельзя было ей поддаваться. Я чувствовал острую необходимость изменить свою жизнь раз и навсегда. Расставание с Лорен давалось мне нелегко, воздуха в лёгких катастрофически не хватало, но я был обязан расставить наконец все точки над «і». Мне нужно было отпустить Стивенс, чтобы избавить её от нестерпимых мук.

— Мне тяжело сейчас говорить, но я хочу, чтобы ты знала правду. Я расстаюсь с тобой не потому, что никогда не любил. Я любил тебя, Лорен, но всё изменилось, — отрывисто вздохнул я, выдавливая из себя правдивые слова едва ли не по слогам. Внезапно во мне заискрилась решительность, что я поступаю правильно. Мучительное признание давалось мне гораздо легче, и теперь я сосредоточенно смотрел на Лорен, смело утирая её слёзы. Стивенс обхватила пальцами мою ладонь и с надеждой заглянула мне в глаза.

— Я знаю, почему ты подрался с Полом. Ты приревновал Стефани, — робко заметила Лорен, потупив глаза в пол. Казалось, будто по её молочно-белой коже бегали мурашки, а сердце вздрагивало от каждого слова, которое так тяжело ей давалось. Я испугался её обреченного взгляда и мгновенно затих.

Громогласное сердцебиение не позволяло успокоиться, а слова Лорен иглами впивались в кожу, разжигая немыслимое пламя. Её сиплый голос заставил меня заметно напрячься и задуматься. Каким же слепым я был, полагая, что Лорен даже не подозревала о моих чувствах. Она знала, что я мучаюсь из-за Стефани, но терпела жгучую боль и оставалась со мной, всячески поддерживая.

— Прости меня, пожалуйста. Я причинил тебе столько боли своим равнодушием и злостью. Я не заметил, как влюбился в лучшую подругу, — разочарованно протянул я, обхватывая голову руками.

Мне было жутко стыдно перед Лорен за ту наглую ложь, которой я продолжал её пичкать последний месяц. Пока сердце пожирала горечь, я настойчиво уверял себя и всех окружающих, что счастлив со Стивенс — самой красивой девушкой, которая просто безупречно мне подходит. Сердце металось в груди, отдаваясь в ушах сокрушительными взрывами, словно моя душа превратилась в минное поле. Хотелось кричать от безысходности и неистовой злобы. Я возненавидел себя за то, каким ужасным человеком я стал. Каким бы пафосным и заносчивым я не был раньше, но я никогда не приносил людям столько страданий. Это было ниже моего достоинства.

— Стефани влюбилась в тебя месяца два назад, когда вы были друг другу почти что никем. Я поняла это, хотя она упрямо пыталась скрыть от меня правду всё это время. Она сильно страдала, но продолжала молчать, пока мы с тобой были вместе. Но на чужом несчастье счастье не построишь, верно? — отчеканила Лорен, глотая коварные слёзы.

Я смотрел на её перекошенное от боли лицо, но продолжал слушать, затаив дыхание. Ей трудно давались слова, голос предательски дрожал, и грудь вздымалась от прерывистого дыхания. От каждого слова, врезавшегося в моё сознание, в глазах темнело, а ноги становились ватными. Я слышал второй раз за день то, что так яро отрицал целый месяц: Стефани меня любит. Мое сердце дребезжало с невероятной силой: жизнь, ставшая для меня адом, больше никогда не будет прежней.