В Париже в жизнь вторгается действительность. Как и Майкрофт. И Мориарти.

Сегодня ближе к дому я,

Как прежде никогда.

— Фиби Кэри

Сквозь окно ворвались сверкающие лучи утреннего солнца, потому что прошлым вечером они забыли закрыть занавески. Невероятно устав от долгого путешествия, Джон и Шерлок просто скинули грязную одежду и рухнули в кровать, лишь коснувшись губами перед сном.

Солнечный свет рассёк комнату и лёг золотым пятном на постель. Шерлок обычно не обращал внимания на такие детали, только если не собирался рисовать. А это было мыслью. Свет, смятое постельное белье, свернувшийся мужчина в кровати, всё ещё спящий. Неосознанно Шерлок принялся подбирать оттенки и ракурсы, и его пальцы слегка сжались, как если бы он держал карандаш.

Но затем он понял, что на самом деле не желает, чтобы весь мир видел Джона таким.

Позволял ли он раньше чувствам диктовать условия искусству?

Казалось, теперь он жил в новой вселенной, в которой Шерлок Холмс был совершенно другим мужчиной. Мужчиной, сложенным из чувств.

Влюблённым мужчиной.

Что за абсурд, в самом деле, и он был рад знать, что сила рационального мышления не покинула его полностью. Он мог распознать нелепость своего положения, но правда состояла в том, что оно его не заботило.

Не когда он проснулся всем телом, запутавшись в руках и ногах Джона Уотсона, в своего рода нежных путах, против которых он совершенно не возражал.

— Утро, — влажно пробормотал Джон ему в шею.

Шерлок хрипло отозвался.

— В твоей спальне так прибрано, — сказал Джон. — Не то, что в остальной квартире.

— Конечно, прибрано, — ответил Шерлок, считая, что дальнейшие объяснения не понадобятся.

— Чувствую себя виноватым, что нарушил всё это своими вещами.

Шерлок на секунду прикрыл глаза, обнаружив, что его каталог носков пребывал в полнейшем беспорядке.

— Я всё систематизирую, — затем ответил он решительно. — Несколько каталогов можно расширить.

Джон тихонько рассмеялся.

— Даже притворяться не стану, будто понял, что это должно означать, — он прижался губами к виску Шерлока.

— Не бери в голову. Я хочу, чтобы ты был здесь, — ответил Шерлок. — Здесь твоё место.

Через секунду Джон ослабил хватку и откинулся на подушки. Он принялся аккуратно распутывать кудряшки Шерлока.

— Мне нужно увидеться с Мэри сегодня, — сказал он. — Нам необходимо кое-что обсудить, и мне надо собрать вещи. И я знаю, что тебе нужно встретиться с Лестрадом. Записка, оставленная для тебя, звучала срочно.

Шерлок презрительно фыркнул.

— Лестрад — француз. У него всё срочное. — Затем он тоже сел и посмотрел на Джона, который всё ещё не отошёл от сна и слегка порозовел от испанского солнца. — Она попытается переубедить тебя, — сказал он бесцветно. — Заставить тебя вернуться к ней. — Вполне логично, потому что, кто, проснувшись однажды рядом с Джоном и увидев его мягким и порозовевшим, сможет вынести расставание с ним?

Джон покачал головой.

— Нет, она точно не станет. Мэри готова двигаться дальше.

Шерлок нахмурился.

— Она правда отпустит тебя?

Джон издал тихий смешок.

— Вполне вероятно она уже уложила мои вещи в чемодан.

Женщина очевидно была идиоткой, и Шерлок тут же стёр её из своей только что созданной вселенной.

— Ты же знаешь, что это всё больше не имеет значения для меня? — серьёзно спросил Джон. — Есть только один человек, с которым я хочу быть.

Долгую минуту они просто смотрели друг на друга.

— Господи, мне нужен чай, — затем сказал Джон. — Я заварю нам обоим?

И Шерлок лучезарно улыбнулся ему.

***

Хотя на самом деле Мэри и не собрала его вещи, как только Джон вошёл в дверь, в груди всё равно поселилось чувство, что он больше здесь не живёт. Ещё до того, как он увидел незнакомую бритву в ванной или трубку и кисет на столе у окна.

Сама Мэри сидела в своём кресле за столом и яростно печатала, очевидно, сроки снова горели. Она рассеянно поздоровалась с ним и спросила о поездке. Ему понравилось?

Он открыл рот, но затем решил сдержать слова, которые у него чуть не вырвались.

Вероятно, они бы прозвучали неуместно в данных обстоятельствах.

— Было неплохо, — всё, что он наконец сказал.

Она лишь кивнула в ответ.

Джон решил закончить сборы, чтобы потом они смогли поговорить.

У него не заняло много времени собрать и положить в чемодан всё, что он привёз из Лондона. Проверив шкафы и полки напоследок, он вернулся в гостиную.

— Я пришлю кого-нибудь забрать мой чемодан сегодня, — проговорил он.

Мэри прекратила печатать и откинулась на спинку стула.

— Итак, — сказала она.

Джон сел в другое кресло, и они долго смотрели друг на друга.

— Мы были так молоды, — вымолвил он, наконец.

— В мире, который сходил с ума, — добавила Мэри. — Нам обоим был нужен кто-то, за кого можно было крепко держаться.

Джон прочертил пальцем невидимую линию по деревянной столешнице.

— Дело было не только в этом, — отозвался он. — По крайней мере, я надеюсь.

Лицо Мэри смягчилось так, как он уже давно не видел.

— Нет, Джон, — ответила она. — Дело было не только в этом.

Слабо улыбнувшись, они стали обсуждать финансы и окончание отношений. Когда разговор подошёл к концу, Мэри сварила кофе, и они сидели в действительно приятной тишине, пили и ели кексы, которые казались остро необходимыми.

— Итак, — наконец сказала Мэри, подобрав крошки кончиками пальцев, а затем облизав их. — Шерлок Холмс.

Джон почувствовал, как лицо слегка обдало жаром.

— Да, — решительно ответил он.

— Немного неожиданно.

— Как и для меня.

Она взглянула на него.

— Но всё по-настоящему?

— Весьма.

— Что ж, тогда я рада за тебя, — он говорила совершенно искренне.

На секунду Джон решил спросить насчёт бритвенного станка и трубки, но потом решил, что если она не упомянула об этом, то и ему не стоит.

Спустя несколько минут они коротко обнялись, и он ушёл из квартиры.

Перед зданием стоял блестящий чёрный Роллс-Ройс, его двигатель рокотал почти беззвучно. Задняя пассажирская дверь распахнулась, и он увидел сидящую внутри молодую женщину в простом, но элегантном платье.

— Добрый день, мистер Уотсон, — сказала она на превосходном английском. — Пожалуйста, садитесь.

— Простите? — спросил он.

— У вас назначена встреча.

Он был полностью уверен, что не назначал никаких встреч.

— Мне жаль, но…

Женщина вздохнула.

— Должна сказать, что это касается мистера Шерлока Холмса.

Джону по-прежнему не нравилось всё это, но спустя мгновение он только глубоко вздохнул и сел в автомобиль.

***

У Шерлока были определённые опасения по поводу вызова от Лестрада, но он умышленно решил не делиться ими с Джоном. Решение вытекало из того факта, что он с недавнего времени понял, как ему важно, чтобы Джон был счастлив. Первый раз в жизни Шерлок Холмс позаботился о себе меньше, чем о другом человеке. На самом деле он и о себе не слишком часто заботился. Он просто влачил существование.

Но теперь, увидев свет в конце тоннеля, он исполнился решимости достичь счастья и разделить его с Джоном.

Как только Джон ушёл на встречу с той женщиной, Шерлок помылся и надел чёрный костюм, бисквитного цвета рубашку и чёрный жилет. Казалось, будто он облачился в униформу перед сражением. Точные детали битвы остались не ясны, но ему стоило подготовиться.

Как только он оделся, то решил прогуляться до галереи пешком, в основном, чтобы дать себе возможность перестроиться. Не стоило являться довольным перед Лестрадом.

Должно быть, перестройка удалась лишь отчасти, потому что Лестрад поздоровался с ним со слишком самодовольной улыбкой.

— Выглядишь чрезвычайно радостным, — сказал он. — Необычно для тебя, но я смогу привыкнуть.

Шерлок лишь фыркнул в ответ, прежде чем подошёл и принялся рассматривать портрет Джона. Спустя долгое время он повернулся к Лестраду.