В душе проделан вслед за своей судьбой.

— Даг Хаммаршёльд

Они приехали в старый портовый городок Нант в солнечный полдень на несколько часов позже, чем планировали из-за происшествия со взорванным колесом. Но, как и говорил Шерлок, после того, как они весьма приятно прогулялись около километра в сторону задрипанной бывшей конюшни, которая теперь служила гаражом, там их ждала замена покрышки.

Бесспорно, этот брат оказался полезным.

Хотя и не менее пугающим.

Шерлок только фыркнул и пробормотал что-то насчёт чрезмерного увлечения пирожными с кремом. Они пили отвратительный кофе и наблюдали, как угрюмый мужчина с носом, судя по всему, сломанным несколько раз, менял покрышку. Он также пополнил их запасы топлива, и они вернулись на дорогу.

Джон размышлял, должен ли он немного смущаться из-за того, как сильно наслаждается, просто глядя, как Шерлок ведёт, но в итоге решил, что это не имеет значения.

— Могу я кое-что спросить? — внезапно заговорил Шерлок.

— У меня во рту был твой член, — с усмешкой ответил Джон. — Трижды. Спрашивай уже.

— Ты делаешь чай?

Джон прищурился и посмотрел на него, хотя Шерлок всё ещё глядел на дорогу.

— Делаю ли я чай?

— Приятно знать, что у тебя нет проблем со слухом.

— Очень приятно. Да, Шерлок, я в самом деле известен своим умением заваривать чай. Хотя моя техника подвергалась критике.

— Уверен, твоя техника великолепна, — убедил его Шерлок. Затем он слегка повернул голову в сторону Джона и одарил его улыбкой.

Джон лишь улыбнулся в ответ.

Как только они заселились в старую гостиницу возле порта, то отправились с прогулкой до Королевской площади и присоединились к толпе туристов, наслаждавшихся погодой. Джон решил, что посещать достопримечательности гораздо приятней будучи туристом, а не солдатом.

Он вздохнул с полным удовлетворением. Со скамейки, на которой он сидел, открывался вид на красивую оживлённую площадь, основанную, как ему чуть раньше сказал Шерлок, в 1790 году.

— Подрабатываешь экскурсоводом в свободное время? — слегка поддразнил его Джон.

Шерлок нахмурился.

— Конечно, я изучил всё. Но теперь, когда я использовал данные, я сотру их.

— Сотрёшь?

— Не хочу загромождать свой разум посторонней информацией, — решительно ответил Шерлок. — Комнаты переполнены. — Он не пояснил эти слова. — Сиди здесь, — затем велел он. — Принесу нам мороженого. — Шерлок глянул на Джона. — Клубничное, если я не ошибаюсь.

Джон усмехнулся.

— Ты вообще когда-нибудь ошибаешься?

— Редко, — ответил Шерлок, без тени бахвальства, просто озвучивая очевидное.

Сейчас, глядя сквозь снующую толпу, Джон видел, как возвращается Шерлок с креманками мороженого в каждой руке. Джона на секунду обдало чувством невероятности происходящего. Этот исключительный мужчина, высокий и невозможно стройный в льняном костюме цвета экрю, бледно-жёлтой рубашке и, как и всегда, в отлично сидящем жилете (том синем с золотыми звёздочками), с кудрявым беспорядком на голове и совершенно уникальным лицом принадлежал Джону. Во всех смыслах.

Джон осознал, что всё ещё немного встревожен, как быстро и всеобъемлюще изменилась его жизнь. Не то чтобы он хоть капельку сожалел, но требовалось время постепенно привыкнуть.

Затем Шерлок подошёл прямо к нему, улыбнулся и протянул мороженое. Джон взял креманку, и Шерлок изящно уселся на скамейку рядом с ним.

— Ты не обидишься, — начал Джон, съев несколько кусочков холодного лакомства, — если я скажу, что ты самый привлекательный мужчина из всех, что я видел? — Его слова звучали смехтворным преуменьшением, но это всё, на что готов был пойти Джон средь бела дня в окружении болтливых туристов.

Шерлок задумчиво облизал ложку с шоколадным мороженым, Джон решил, что такое зрелище нельзя пропускать.

— Почему я должен обидеться на твои слова? — спросил он. — Учитывая, что я сам считаю также в отношении тебя.

— Правда? — Затем Джон покачал головой. — Мы оба совершенно нелепы.

— А вот на это я могу обидеться, — заметил Шерлок, но говорил он мягко, с улыбкой в глазах.

Когда они доели мороженное и вернули креманки в лавку, то погуляли ещё, на этот раз отправившись полюбоваться неоготической церковью св. Николая. Стоя в тени высокой башни, Шерлок внезапно спросил:

— Ты верующий, Джон?

— Верующий? О, ты имеешь в виду… — он махнул рукой в сторону внушительного фасада. — Некоторые нашли своего бога в окопах, — ответил он. — Другие потеряли свою веру.

Шерлок склонил голову, с любопытством взглянув на Джона.

— Что насчёт тебя?

Он пожал плечами.

— Я решил, что всё это не имеет значения. А ты?

— Я что произвожу впечатление набожного? — проговорил Шерлок. — Если бы я верил, неужели я бы не жил в постоянном страхе, что на меня обрушится кара небесная? — Он прошёлся по кругу, а затем запрокинул голову назад, чтобы посмотреть на верхушку башни. Его голос, когда он снова заговорил, понизился и почти охрип от эмоций. — Джон, если понадобится, я буду вечно гореть в аду ради возможности наслаждаться прелестями твоего тела. И сочту себя счастливчиком.

Джон сглотнул, а затем смочил губы кончиком языка. Прежде чем он сказал или сделал нечто неосторожное, вроде объятий Шерлока, к церкви подошла галдящая группа школьников. Когда их орда исчезла за углом, Джон подошёл ближе.

— Мы можем вернуться в гостиницу сейчас?

Шерлок лишь кивнул.

Они срезали по узкому петляющему переулку, соприкасаясь руками на каждом шагу. Когда они шли, Джон не мог отделаться от чувства, что за ними наблюдают. Затем он понял, что если за ними кто-то и подсматривал, то, скорее всего, связан с другим Холмсом. Чёртов братец.

Да, полезный, но также невероятно раздражающий.

***

— Для парочки безбожных варваров, — задумчиво проговорил Шерлок, — кажется, мы слишком много времени болтаемся среди религиозных достопримечательностей.

Джон, деловито размещавший хрустящий хлеб, сыр, ломтики солёной ветчины, бутылку местного белого вина на одеяле, которое Шерлок расправил на траве, пожал плечами.

— Здесь просто неплохое место для пикника, — ответил он. — И лично я всегда считал себя скорее язычником, чем варваром.

Шерлок рассмеялся про себя: просто удивительно, как часто Джон веселил его. Шерлок подумал, что смеялся за последние дни больше чем… что ж, чем когда-либо в жизни. Он протянул руку в жесте, быстро ставшим привычным, и пробежался по волосам Джона. Это успокаивало.

А Джон был полностью прав: эта маленькая травянистая бухточка оказалась превосходным местом для ужина под открытым небом.

Шерлок решил помочь, открыл вино и разлил его по бокалам.

— Похоже, Пресвятая Богородица Чего-то там не возражает, если мы отведаем вина и сыра в её саду.

Джон посмотрел на обшарпанную мраморную статую, стоявшую в портике крохотной заброшенной церквушки. Никто из них не утрудился прочитать табличку, чтобы понять, что за чудо освятило это место.

— У неё доброе лицо, — прошептал Джон. — Не думаю, что она покарает нас.

— Ты слишком мечтательный, — отметил Шерлок.

— Я рассказчик, фантазии — часть работы над описанием. — Он поднял свой бокал и чокнулся с бокалом Шерлока. — За нас. И за добрых святых, что не покарают нас.

Они выпили.

Ужин прошёл по большей части в тишине, — одна из (бессчетных) черт, которые Шерлок ценил в Джоне. Ему не было нужды бесконечно болтать.

Когда кончились хлеб, сыр и ветчина (а Шерлок поразился, как много он съел, почти охотно, под взором Джона), он взял яблоко и откусил, медленно жуя кусочек.

— Мне нужно поспать, чтобы вино выветрилось, прежде чем я сяду за руль, — прошептал он. — Не хотелось бы врезаться в дерево или корову, или ещё во что.

Джон еле слышно хмыкнул в знак согласия и тоже улёгся, устроив голову возле плеча Шерлока. Шерлок взял руку Джона и прижал её к губам в мягком поцелуе. Затем он отдался клубящейся усталости и уснул.