И с тех пор — ничего.

Он не хотел делать первый шаг, пытаясь исправить ситуацию, предполагая, что её вообще можно исправить. Это Джон ушёл, так что это Джон и должен вернуться с извинениями. Что не означало, что он как минимум по десять раз на дню подавлял порыв разыскать Джона и умолять, только бы Джон снова поговорил с ним.

И всё это было таким глупым, непереносимо и досадно глупым, потому что, он знал, что Джон был очарован им так же, как и он Джоном. Он замер на секунду, чтобы осознать мысль, что Холмс вовлёкся в нечто такое обыкновенное как «очарование» другим человеком. Он тут же понял, что это не имеет значения. Вообще-то он решил, что если Джон Уотсон внезапно появится прямо перед ним, он не колеблясь скажет: «Я очарован тобой». Шерлок так глубоко затащил его в чертоги разума, что Джон не сможет выбраться обратно, даже если захочет.

Затем он задумался, что если это, возможно, было некой кокаиновой грёзой.

Мгновением позже, он решил, что если и так, то без разницы.

Они обречены. Это судьба.

Однако у него остались вопросы к судьбе, которая свела его с таким идиотом как Джон Уотсон. Который ушёл.

Хотел бы Шерлок разозлиться.

Но вместо этого он испугался, и, очевидно, из-за страха разорался на несчастных французов-чернорабочих.

Спустя несколько минут Лестрад подошёл к нему.

— Ты вот так хотел?

Шерлок поднял голову и посмотрел на картину, которая теперь висела на самом видном месте.

— Да, — сказал он мягко. — Так я и хотел. Спасибо. Долго же ты не мог сделать, как надо.

Лестрад лишь смерил его взглядом.

— Это же он, да? С вечеринки той ночью?

Шерлок едва кивнул в ответ.

— Так ты знаком с ним с войны?

Что ж, существовало так много ответов на этот простой и ясный вопрос.

— Я видел его в тот день, — наконец отозвался Шерлок, кивая в сторону картины. — В больничной палатке. Вот и всё.

— И ты запомнил его?

Если бы он не выработал свою норму по слову «идиот» на сегодня, то он бы употребил его снова. Неужели Лестрад не видел Джона на вечеринке? Он вообще смотрел на картину?

— Конечно, я запомнил его, — всё, что ответил Шерлок. Внезапно это стало последней каплей. Довольно, он не мог вынести здесь ни минуты. Он вскочил и бросился к двери.

— Шерлок! — крикнул Лестрад ему в спину. — Мы ещё не закончили.

— О, делай, что хочешь. — Он лишь на секунду притормозил. — Только не трогайте…

— Мы и не станем. Не забудь явиться на открытие.

Шерлок отмахнулся от него, прежде чем исчезнуть за дверью.

Оказавшись на тротуаре, он остановился, чтобы вдохнуть полной грудью.

«Я знал его», — вот, что он хотел ответить Лестраду. «Я сразу же узнал его лучше всех в своей жизни. Лучше, чем захочу кого-либо узнать».

«И в то же мгновение он узнал меня».

Вот и всё, что Шерлок хотел бы сказать.

Но, может, это всё неправда. Да и вообще, как это может быть правдой, ведь если так, то почему Джон ушёл? Он бы не мог уйти. Шерлок бы не смог. Он чувствовал, словно в некотором роде всё ещё стоит там, на мосту, глазам не веря, что Джон его бросил.

Шерлок задумался, может ли он страдать от ранее недиагностированного физического недуга, который объясняет почти постоянную тупую боль, которую он испытывал. Он потёр рукой грудь. На миг он подумал, что всего лишь толика кокаина спасла бы его. Но затем яростно отверг мысль.

По крайней мере, пока.

В конце концов, он уселся за столиком в уличном кафе и заказал крепкий чёрный кофе. Когда чашка оказалась перед ним, он вытащил из кармана роман Джона. Он прочитал почти две трети. Шерлок не часто читал художественную литературу: по большей части та была пустой тратой времени.

Но эти слова написал Джон, и они имели значение.

«Это был сон. Боль и наркотики отправили меня в страну грёз, и вот что мой разум породил. Его глаза нашли мои, и я больше не был потерянным. Его взор излучал тепло, и мне больше не было холодно. Его взгляд оставался со мной, и я больше не был одинок.

Словно на меня смотрел ангел. Я никогда не забуду те глаза».

— О, дорогуша. — Неприятный поддразнивающий голос прервал его чтение. — Я и не думал, что Шерлок Холмс из тех людей, кто довольствуется слащавой беллетристикой. — Мориарти опустился на соседний стул, хотя его не приглашали.

Шерлок закрыл книгу и положил на стол.

Мориарти заметил подпись автора на обложке.

— Ах, понимаю, — сказал он со странным ликованием в голосе. — Это же парнишка с портрета, который я видел в твоей студии. — Он уставился на Шерлока. — Похоже, ты ещё более сентиментален, чем я думал. — Затем он просиял. — Но уверен, это преодолимо.

Шерлок пожалел, что не убрал книгу в карман.

— Прошу прощения, — бесцветно произнёс он. — Но не припоминаю, чтобы я спрашивал твоего мнения о моих читательских пристрастиях. Или о чём-либо ещё.

Мориарти лишь сдавленно рассмеялся, словно Шерлок слегка позабавил его. Затем оттолкнул книгу с гримасой отвращения.

— Думаю, что все эти бывшие солдаты уже покончили со своими несчастными переживаниями.

Шерлок взял книгу и бережно спрятал её.

— А, говоришь, основываясь на личном опыте? Ты служил?

— О, боже упаси, нет. Я не озаботился. Было так много других вещей, требующих моего внимания. — Он вертел в руках золотые карманные часы. — У меня множество интересов.

— Действительно. И как поживает мисс Хупер?

— Обычные люди такие забавные. Во всяком случае какое-то время, пока не становятся смертельно скучными. — Улыбка Мориарти стала отчётливо неприятной. — Думаю, её парижское приключение подошло к концу.

Шерлок посмотрел на него. Хотелось надеяться, он имел в виду возвращение мисс Хупер в Лондон. Хоть и без сомнений с разбитым сердцем. Учитывая то, что он уже вывел о Мориарти, это было удачным исходом для наивной молодой женщины.

— Довольно позорно, что ты направил свой очевидный интеллект в грязный мир преступности, — пробормотал Шерлок.

Всего на мгновение Мориарти выглядел удивлённым, а затем ухмыльнулся.

— Ах, всё что мне говорили о тебе — чистая правда. До чего же прелестно. Мы отлично повеселимся вместе.

— Да неужели?

— И позволь мне убедить тебя, что я не делаю ничего грязного. Ни в малейшей степени.

— Зависит от точки зрения, конечно?

Мориарти открыл свои часы, чтобы посмотреть время, захлопнул их и убрал в карман.

— Хочу, чтобы ты написал мой портрет. Грядущие поколения оценят.

— Не сомневаюсь. Но если ты знаешь о моей репутации, то должен понимать, что для мужчины с таким большим количеством тайн, несмотря на твои протесты, многие из них весьма грязные, позировать мне — опасно.

— Опасность делает жизнь захватывающей. — Мориарти встал. — До скорой встречи, Шерлок, — сказал он, наклоняясь слишком близко.

— Наконец-то. Есть ради чего жить, — недобро отозвался Шерлок.

С изысканным взмахом Мориарти удалился.

Подождав, пока из воздуха исчезнет неприятный дух одеколона Мориарти, Шерлок снова вытащил книгу из кармана. Он посмотрел на лицо Джона и ощутил успокоение.

Джон не мог уйти надолго. Шерлок верил в это.

Шерлок жестом заказал ещё одну чашку кофе и принялся дочитывать книгу.

========== Глава 17. По клочку за раз ==========

Джон понимает, что его жизнь меняется. Не слишком быстро. Можно сказать запоздало.

Я расскажу тебе, как солнце

Поднимается — по клочку за раз.

— Эмили Дикинсон

Джон был полностью истощён, и осознавал это.

Он очень мало спал, а сон слишком часто прерывался грёзами, которые были по очереди то жуткими, то эротическими. К этому времени ужас стал его старым другом, хотя детали, которых он пытался избежать, изменились. О, ему всё ещё снились сражения, дым, шум и кровавая смерть. Но теперь он не пытался спасти Дженкинса, или Морриса, или Тейлора, или кого-то из безымянных сослуживцев, с которыми сражался плечом к плечу. Сейчас у каждого трупа, что он видел, было одно и то же лицо: острые скулы и глаза странного цвета, взирающие на него пустым взглядом. И даже в этой пустоте читалась грусть и обвинение, и Джон испытывал ужасные муки совести, потому что не сберёг Шерлока. Из-за этих кошмаров он просыпался весь в слезах и насквозь мокрым от пота.