Куда ж тут денешься? Уговор есть уговор! А я с довольной миной продолжал испытывать возможности ее ротика. Моя же игрушка! Как хочу, так изучаю!

Подключил свои бедра. Мне тоже хотелось поучаствовать в этом разврате. Ускорился. Черная мысль о том, что я имею Персика в рот, вскружила голову. Мне понравилось превосходить. Хочу доминировать над девочками!

Собрав ее волосы в хвост, я дергал за них, как за поводья кобылки. Руководил Персиком. Сам контролировал проникновение. А потом, только ощутив, что мой член окаменел, прижал ее лицо вплотную и кончил прямо в горло с протяжным стоном.

Мой первый опыт! Уже что-то! Можно начинать хвастать!

Персик вытерла рот рукой и отсела от меня подальше. Ждала, что прикажу делать. Но меня сейчас кое-что другое интересовало больше, чем секс. Должен был понять одну простую истину.

– Эй, Персик! Скажи, почему пошла на это? Имею в виду рабство. В твоей жизни случилось что-то плохое? Горе? – и впрямь недоумевал я, почему девственница додумалась продавать себя? – Болезнь родных или может какой-то спор?

– Мне не дозволено распространяться об этом. – Персик опустила голову.

– Я твой хозяин! – думала, так я и сдамся. Норват всегда добивается того, чего хочет! Персик совсем обо мне ничего не знает. – Жди дозволения от меня, а не от кого-то другого. Говори, иначе выброшу из окна!

Персик подняла на меня глаза. Дернула бровью. А затем гордо задрала нос кверху.

– Ради денег и интереса! – вот какую гнусность вымолвили ее нежные губки! – Продолжайте изучение, господин! Мое тело – ваш чистый лист.

Меня будто бревном долбанули сейчас! Персик решилась на унижение ради банального интереса? Не самопожертвование, не отчаяние, а просто интерес и деньги?! Интерес девственницы стать подстилкой???

– Пошла отсюда! – я быстро натянул джинсы и подскочил с кровати.

– Я должна…

Плевать на то, что она там должна по условиям контракта! Схватив за запястье, я выволок служанку в коридор и замкнул дверь. Взмахнул кулаком и со всей силы стукнул по стене. Аж воротило от признания Персика! Вот и начальная стадия моей неприязни к женщинам. Непорочность и та продается! Как следует принимать ту истину? Зачем вообще нужны эти чертовы женщины?!

Отсиживаться дома после всего произошедшего оказалось крайне ненавистно. Выкатил из гаража мотоцикл, решил уехать куда-нибудь подальше от того кошмара! Прихватил с собой гитару. Закинул ремень с музыкальным инструментом через плечо и рванул навстречу приключениям.

Колесил по городу в поисках ответов на риторические вопросы, не дававшие покоя. Но во мне тех ответов так не нашлось…

Не понимаю этот мир. Зачем так жить? Где же гордость? Зачем нужна сила, власть? К чему? Не вижу ничего светлого. Кругом лишь порок и грязь!

«Елена… – мыслями снова вернулся к девушке. Только она и не давала окончательно разочароваться в людях. – Елена, как оазис веры посреди выжженной адским огнем пустыни. Вот, кто нужен мне сейчас! У меня появился друг. И хорошо. Первый друг, которому плевать, что мой отец угольный магнат. Для Елены мой отец – такой же обыкновенный человек, как и любой другой. Я обязан произвести на Елену только положительное впечатление! Да, ушел я в прошлый раз. Но теперь не уйду!»

И вот я снова на крыше дома. Жадно поглощаю последние лучи заката в красном небе. Достал гитару, разместился поудобнее и запел.

Вот бы в миг чудесный

Навсегда бы тьма дала отбой,

Там, где дети будут жить вечно,

Жить мечтой, как мы с тобой.

Вот бы в мир чудесный

На мгновение нас

Впустила ночь,

Где по-детски окунуться в плен мечты – и ветра прочь…

Scorpions, «Wind of changes».

– Суховато поешь! Будто не понимаешь смысла тех перемен!

Я прекратил играть и повернулся на женский голос. Елена. Значит, это крыша ее дома.

Елена помахала рукой, подошла и присела рядом.

– Ты веришь в любовь с первого взгляда, Майк?

– Честно? Я вообще не верю в любовь. Ее нет. Всего лишь отговорка для слабины.

– Не соглашусь. – Елена отвернулась от меня и задумчиво посмотрела вдаль. – Любовь – прекрасное чувство! Вечное. Но, порой, тягостное. Любовь может с легкостью убить даже самого сильного.

Я опустил взгляд на гитару. То, о чем говорила Елена, было мне не понятно. Возможно, она права, но я не знал любви, потому и не спорил. Никто не дарил мне любви. Кроме матери, и та ушла. Вот шесть лет, как не вижу ее. Меня никто не любил. Наверное, не заслуживаю, чтобы меня любили. Не знаю, чем насолил тому парню, который сидит на облаках и глазеет на всех. Уверен, он не смотрит на меня. Даже ему нет дела до того, что творится в моей жизни.

– Пойдем, Майк! Угощу тебя пирогом. Только испекла! – Елена поднялась на ноги и протянула мне руку.

Я не люблю сладкое с детства, но из рук Елены даже те булочки показались вкусными. Уверен, ее пирог заставит меня взмыть в небо от восторга!

– Только говори тише, – предупредила она, отомкнув дверь дома и отходя к стене. – Малышка Мари спит.

– Малышка Мари? – я так и застыл в дверях! У Елены есть дочь?

Елена замешкалась.

– Моя племянница. Одна дальняя родственница оставила дочь на некоторое время. Располагайся, Майк! Будь, как дома. А я поставлю чайник! Чай?

– Кофе без сахара.

Я прошел в маленькую гостиную и осмотрелся. Красивый интерьер, но скудный. Елена жила вовсе не так, как я. Достаток ниже среднего. Определенно ниже. Мое внимание привлекла стена комнаты. Вся обклеена вырезками из газет и глянцевых журналов. Самодельные картины. Елена жила прекрасным, только купить настоящую картину не позволяли финансовые возможности, вот и выискивала более доступные способы оживить комнату. Но Елена знает толк в искусстве! Похоже, у нее и впрямь не получится воплотить мечту всей жизни и построить дом в центре города.

– Давно играешь, Майк? – Елена вошла в комнату, отвлекая от раздумий.

– С восьми лет.

Я взял пирог из ее рук и поставил на стол. Присел. Хотел что-то добавить еще, но тут же забыл, застыв от непривычного звука. Детский голос из другой комнаты! Маленькие шажки быстро приближались к гостиной.

Темноволосая девочка лет трех высунулась из приоткрытой двери. Ее большие глазки с интересом разглядывали меня.

– Мари, это Майк!

– Будем дружить? – я приветливо улыбнулся ребенку.

Мари сразу подошла и что-то попросила. Протягивала ко мне ладошки.

– Дать пирога?

Она покачала кудрявой головой. Затем завела ручки за спину и опустила глаза. Грусть ребенка тронула мое сердце.

– Иди-ка сюда! – я поднял девочку и усадил к себе на колени. – Как зовут принцессу?

– Мали… – застенчиво отвечала девочка, пряча личико.

– Мари? Какое красивое имя! А ты знаешь, что принцессы по имени Мари никогда не плачут. Им не позволено грустить! Каждая Мари должна улыбаться и радовать всех, кто ее окружает!

Мари захихикала, а затем прильнула к моей куртке. Маленькие ручки обняли меня.

Не знаю, что происходило в тот момент с тем Майклом Норватом, но я с легкостью мог бы расчувствоваться, не отвлеки меня Елена! Никогда прежде не думал, что люблю детей. Оказывается, я не безнадежен. Душа все-таки есть во мне!

– Ты умеешь находить общий язык с малышами. – Елена присела на соседний стул. Улыбка не покидала ее лица. – Есть брат или сестра?

– Нету. Для самого открытие! Оказывается, действительно умею ладить с детьми.

– А своих бы хотел?

– О том пока рано рассуждать. – мне не хотелось признаваться Елене в том, что решил для себя. Мне не нужны дети. Хочу жить сам по себе. – Лет десять, как минимум! Когда твоя родственница заберет Мари?

– Она пока не звонила. – Елена нахмурилась. – Но уверена, что скоро. У нее какие-то проблемы с пропиской…

– Может, нужна помощь?