Учитель тоже заметил пташку.

— Прошу прощения, но мы с милой Нубией отойдем, — Орфео подхватил меня под локоть, уводя от опасной толпы, которая не решалась заговорить, лишь перекидывалась настороженными взглядами.

— Орфео, — вроде голос звучал спокойно, но смотрел Катакури на Учителя, будто горит желанием уронить на него тяжелую плиту. Раза два.

— Да-да, — легкомысленно махнул рукой Учитель. — Я помню о долге. Верну, как соберу.

— Ты его уже… девять лет собираешь, — генерал Шарлотта сложил руки на груди.

— Он слишком большой, — отметил мужчина и поспешил скрыться с глаз долой со мной в охапку.

Я же была абсолютно против и с горящими от предвкушения глазами смотрела на мужчин.

Как-то Катакури говорил, что знаком с Учителем! И был свидетелем получения того прозвища! А тут еще выясняется, что он и должен что-то генералу!

— С тебя рассказ! — я потребовала у Орфео, ткнув его пальцем в бок.

— А с тебя отчет по лаборатории, — мне прилетел щелбан, отчего я надулась, потирая лоб.

И, не обращая внимания на недоуменные взгляды и шепоты гостей, мы покинули зал, вывалившись на задний двор, где раскинулся сад, а в его глуби пряталась речка, срывающаяся далее с клифа в море.

Когда мы отошли достаточно и остались одни, то дружно вздохнули с облегчением.

— Я думал, не выдержу, и еще секунду и позорно сбегу, — признался Учитель, сев под деревом на траву.

— А каково мне терпеть все это из раза в раз, — вздохнула я и устроилась под боком, поджав под себя ноги.

Мужчина погладил меня по голове.

— Ничего. Осталось недолго. Ты выдержишь, — он мягко улыбнулся. — А потом тебя ждет приключение.

— Приключения! — поправила его, вздернув гордо нос.

— Да-да, — рассмеялся Орфео. — А теперь давай рассказывай, что уже успела нахватать, и как прошла поездка в гости к Линлин.

К нам подлетела та самая птичка, похожая на ало-зеленую канарейку, и приземлилась на ладонь Учителя. Что-то прощебетав, та вспорхнула и скрылась среди ветвей. Мужчина мягко улыбнулся и вернул внимание на меня.

Не знаю, что скрывалось за этим, но явно что-то теплое.

Я принялась красочно и с жестами повествовать о походе по Подземелью, о том, что там выяснила и что нашла. Потом рассказала о чаепитии у Мамочки и о случае с Фарфалле.

Теперь вот Учитель задумчиво переваривал услышанное, хмурясь.

За это время нас успел найти Риппер и теперь возлежал рядом, положив голову мне на колени. Кораки скрывался средь листвы и бдел по округе, чтобы ни у кого не возникло желания подкрасться и погреть уши.

— Ты все-таки уверена, что первая часть Карты на Зунеша? — уточнил мужчина.

— Драко упоминал минков. А там их родина, — я пожала плечами. — Точно это или нет, но проверить стоит.

— Да, — согласился Орфео. — Все равно там хранится один из путеводных понеглифов.

— Но туда лучше идти Нуби, — напротив нас проявилась Настя, сидя в траве скрестив ноги. — Она со своей Харизмой не оставит минков равнодушными. Остальных же ждет довольно горячий прием.

Я напряглась — все-таки Орфео думает, что Настя — это проявление памяти предков, предыдущих Хранителей, которые так вот воплотились с помощью фрукта. А девушка снова болтает лишнее.

Но Учитель просто задумчиво кивнул.

— Как бы то ни было, я все равно не смогу найти Карту, а минки сами не преподнесут ее, — подвел итог мужчина.

— Минки были в команде Роджера, так что могут принять Нуби довольно дружелюбно, особенно, когда узнают, что она племянница Драко, — улыбнулась Стася.

— Одно не могу понять — почему он скрывался? — вопрос звучал риторически от Орфа, но Настя не сдержалась.

— На это могут ответить только бывшие члены команды.

— А также, почему он погиб, — кивнул мыслям мужчина и вздохнул, повернувшись ко мне. — Ты не замерзла? А то с реки поднялся холод.

Я прислушалась к ощущениям — стало довольно влажно, но до прохлады гор Велии далеко. Только вот, кажется, в словах Учителя звучал какой-то намек. А я его не поняла.

Так! Стоп!

Я с подозрением прищурилась и уставилась на умиротворенное лицо мужчины. Он даже побрился в кои-то веки, выходя в свет.

— Так что там у вас с генералом Катакури приключилось?..

Орфео неловко засмеялся и почесал затылок:

— Это не самая лучшая история из моей жизни.

— Но мне интересно! — не отступала я.

— Ну-у, — он замялся и отвел взгляд. — Как-то раз, на Сабаоди я хорошо отметил с приятелями свой день рождения. Только вот, возвращаясь назад на корабль, спутал свой с чужим. Понял я это поздно, да и не до конца осознал, кому принадлежала посудина. Да и… слегка подебоширил, пытаясь отбиться от пиратов. Пока на шум не появился их командующий. Мне вписали долг в двести миллионов белли либо вступление в команду Большой Мамочки. Я… выбрал долг, но успешно смылся от них в ночи и вполне удачно скрывался все это время.

— Двести миллионов! — я в изумлении уставилась на Орфео. — Ты там что, корабль потопил или любимый сервиз Катакури разбил?..

Учитель нервно рассмеялся.

— Задел грузовой отсек, где была их часть сокровищ, которые успешно пошли на дно из-за пробоины.

Я спрятала лицо в ладонях, пытаясь сдержать смех.

Мой Учитель…

— Это была случайность! — видя мою реакцию, делал безуспешные попытки оправдаться мужчина. — Правда!

— Кажется… я где-то это слышала, — задумчиво пробормотала Настя, потирая подбородок и сверля меня взглядом. — А в конце ты не говорил «ой»?

— Этого не помню, — покачал головой Орф, а я до сих пор сквозь пальцы смотрела на него. — Я был пьян.

— Нет, все-таки Катакури почти святой человек, — пробормотала я, пытаясь не засмеяться. — Столько лет терпеть такой долг. И так спокойно реагировать…

— Ну, в то время награда за меня была двести двадцать миллионов. Так что намек был на то, что меня сдадут Дозору, — объяснил Орфео.

— Но ты оказался слишком ловким и избежал данной участи. А тут, на острове, временное перемирие, поэтому тебя с порога не закатали, — задумчиво покивала я.

— Да не, — махнул рукой Учитель. — Сейчас за меня пятьсот семьдесят миллионов дают.

— А проценты? За девять лет? — я вскинула бровь в легкой насмешке, отчего мужчина скривился.

— Сразу видно королева какой страны ты…

И мы дружно рассмеялись.

И как-то все равно, что я должна быть в другом месте с вежливым лицом гулять по залу и общаться с гостями. Плевать, что завтра меня ждал трудный день.

Что еще надо, когда можно побыть самой собой и тебя поймут?

Утро началось с необъяснимого беспокойства.

И делиться им я пошла к Катакури. Почему? Сама не знаю. Но что-то подсказывало, что это будет правильно. Генерал сдержанно выслушал мои невнятные объяснения, когда я пыталась донести то, чего сама понять не могла, и просто кивнул. Ну, и мы заодно позавтракали — чего время зря терять? А в хорошей компании и еда вкусней.

А потом… стало как-то не до лишних волнений.

Меня выловил Пьетро, когда я пыталась под шумок улизнуть в сад, и отвел в конференц-зал, где уже находился Джаджи, сидя в кресле и нервно тарабаня пальцами по столешнице.

Я мельком глянула на огромный круглый стол из светло-серого дерева, на котором стояли графины с водой и стаканы. Высокие стулья, больше похожие на троны разных размеров под каждого. По углам удобные диваны, где будут сидеть наблюдатели — видно, что те недавно в спешке заносили. В распахнутые широкие окна задувал морской ветер, и доносились звуки с улицы, в основном щебет птиц.

Мы находились на третьем этаже, откуда открывался чудесный вид с высоты на море и соседние скалы с шапками-лесами — мне они сразу не понравились, ведь там можно было отлично спрятаться и остаться незамеченным. Что, в принципе, и делала Акелла, скрываясь среди тех деревьев с винтовкой и биноклем.

— Может, у тебя есть еще пара сюрпризов? — со вздохом спросил Пьетро и сел на стул через один от Джаджи.