— На кладбище переполох тоже получился не меньше. У него потрясающая сопротивляемость атакам и до определенной степени самовосстановление.

— Кажется вы не были тихим и спокойным ребенком.

— Никогда! И эту школу годами разносил по кусочку, пока не закончил. Да и потом, пару раз, когда меня путали с учеником и приглашали на пьянку.

— Постараюсь так не делать.

— Монету зачем повесил?

— Какую монету?

— ту, за которую передрались лига превосходства и мои мальчики.

— Не знаю я не про какую монету.

— Зато я знаю. Охранный знак от демонов сохранил твою силу.

— А чего там лига забыла?

— Что бы работать с монетой, наши подтащили к ней какой то старый стул, случайно оказавшийся троном лиги. Те не очень оценили, что на их троне стоят ногами.

— Совершенно не представляю о чем речь!

— Нет ничего странного, что тебе хочется, что бы тебя заметили. Ты сильнее и талантливее многих учеников, при этом тебя даже похвалить некому. Даже заметить. — Грегг еще раз по крепче прижал, и потрепал волосы. — Как выйдешь, тебя ждет работа по сортировке костей. Мне нужен скульптор, который способен собрать костяного дракона.

— А магов вы где на него взяли?

— Да так, накопал. Говорят, ты знаешь команды погонщика, и даже читал, как на них правильно летать?

— Я много что читал.

— Поможешь с драконом?

— Почту за честь… но что мне за это будет? Сортировать и сращивать кости длительная и изматывающая работа. Причем ошибаться нельзя. Это не собачек собрать.

— Если ты поможешь, сможешь на нем по кататься.

— а если я попрошу что то другое?

— Что?

Вынырнул из объятий, выложив на пол нож, средство для заживление ран, со стола, и отстегнув крылья от Истерички, повернулся спиной, снимая рубаху.

— Я сам не смогу. Нужна помощь. С меня сборка всего дракона. Даже призыв, если надо.

— Так уверен в себе?

— Абсолютно. Могу хоть сейчас на память перечислить каждую косточку, из чего делается и куда ставиться. Я всю схему наизусть заучивал.

— Я про крылья. Это больно. И опасно.

— Если боитесь ошибиться…

— Дурак великовозрастный — выругался на себя Грегг — Давай девять ключей тишины и начнем.

Выпрямил спину, поднял руки перед собой, и сложил все девять ключей по очереди.

Грегг не смело провел по спине ножом. Я даже не дернулся. Второй разрез был глубже.

Больно было, но я не обращал внимание. Ши очень интересная техника. Грегг резал, отгибал кости лопаток, соединял живую и мертвую плоть. Я направлял силу, принимая чужеродную ткань и вживляя в себя. Подсоединяя каналы, управляющие нити, наносил заклинания. Тончайшие кости крыльев, оставались сверху кожи, складываясь как мозаика в подобие вторых лопаток.

— Все. — сказал Грегг, намазывая последний разрез мазью. — теперь тебе нужно поспать.

— Спасибо!

— Постарайся не делать глупостей.

Мышь так и уехал на голове некроманта. А я остался. Лег на кровать, спиной к верху. Только рубашку одел, что бы не заметили ничего.

Два дня пролетели как один. В скуке и чтении. Всего полезного что сделал, так только активационные амулеты разрядил пока все спали. Делать глупости просто не было сил. Адоптация к изменениям организма шла быстро, но все равно медленно. Еду доставляли с кухни прямо в палату. Осматривали меня всего раз, но ничего особенно плохого не нашли. Крылья лекарь видел, но ничего не сказал.

— Подними руки, расправь крылья. Ноги на ширину плеч и замри. — не мудрствуя с заклинаниями, лекарь просканировал всего меня разом выставив ладонь — три дня постельного режима и последствий не останется. Удивительно даже.

— Что удивительного?

— У тебя стойкость к повреждениям как у хорошего целителя. Все быстро зарастает и восстанавливается. При этом и капли целительского в тебе нет. Но с возрастом это проходит. Не волнуйся.

Стоило целителю уйти, как решил проверить крылья. Раз все в порядке, то можно и по махать. Махнул раз, второй, и сложил обратно. Что бы не повредить! И все! Дела кончились.

Закончив подрезать ногти ножом, лежа на кровать, в неестественной позе закинув ногу к самому лицу, я уже почти хотел заказать в библиотеке пару новых книжек, как друг стукнуло! Ну вот прям сейчас! Так что отложив кусок сладкого пирога, и сняв с головы книгу, которая там лежала уже добрые пол дня, понял, что в моем послесмертии что то пошло не так, даже больше чем у Истерички. И если раньше с книгой, я бы и месяца не заметил, то вот теперь скучно.

Истеричка смотрела на меня с недоверием. Вот прям как кошка, которую решили по тискать против ее желания и теперь медленно подкрадываются.

Лег по удобнее, положил меч на грудь, вот прям как на ложе высокородному в последний день. Даже одело подогнул красиво. И закрыл глаза.

Заклинание буркнул второпях. И угадал. Покой? Да какой там покой! Меня распирало от скуки как самонадеянную девку на тролле! И чесалось в том же месте, в заднице!

Не ожидающая такого подвоха истеричка открылась и я смог получить контакт. На угад ткнул в воспоминание раннего детства.

Сознание медленно отделялось, проваливаясь в пучину чужой жизни. Мертвые не умеют хранить тайн. Не зря столь часто некромантам заказывали именно провести усопшего к воротам забвения, что бы даже вызови его с того света, он бы уже ничего не смог рассказать.

Сотня запахов, блики солнца, радостный смех и чувство эйфории от осознание красоты этого мира и чудесности момента накрыло с головой. Истеричка, в простом легком платье, хохотала, тиская леманского мирку, животное с очень дальнего юга, чем то отдаленно похожего на странного маленького человечка, только волосатое и очень любопытное. Всего с ладонь ростом. Мирку ел сладкий сушеный виноград, и смешно подпрыгивал, каждый раз, как Истеричка давала ему новую ягоду.

— Линьриньяръна! — позвал звонкий девичий голос.

Мирка завопил, смело бросился вперед, выхватил из кулачка столько сколько смог и бросился проч. Истеричка закинула остаток себе в рот.

— Мрьяръна! — я думала ты не придешь! — красивая юная орчанка в традиционных шкурах на самых не скромных местах цветом кожи только чуть чуть отличалась от свежей травы.

— Как я могла, пропустить наши тренировки.

— Мата все еще отказывается взять меня — Истеричка, погрустнела. Было понятно, что куда бы ее не отказывались взять, ее это сильно расстраивало.

— Смотри, что я тебе принесла! — орчанка протянула деревянный меч. Простой, но в этой простоте очень красивый. Прямой, под длинную рукаять и заточенный только с одной стороны.

— Где ты взяла железное дерево?

— Один воин подарил.

— Ты с ним легла?

— Конечно! Зачем еще они нужны! Держи меч. Сможешь побить меня, и Мата не откажется тебя взять.

Истеричка хмыкнула, взяла меч и положив на него обе руки, проверила ровность, посмотрев вдоль него в даль. Прошлая деревяшка с пояса полетела в кусты.

Магия, теплая как солнце, и прохладная как сырая земля, прокатилась по спине. Цветы и травы потянулись вверх, переплетая волосы в длинную косу. Истеричка прокрутила меч на вытянутой руке слева от себя, справа и довольно кивнула.

Орчанка отстегнула от пояса свой деревянный меч.

— Ты очень быстро учишься, Линьриньярън. Особенно для мага.

— Мрьяръна, если бы не твои тренировки, я бы ничего не смогла. Человеческие девочки не созданы для войны.

— не говори глупости! Ты не похожа на этих слабачек.

Истеричка перехватила меч обратным хватом, и бросилась вперед. Не к орчанке, рядом.

Земля несла ее, словно ветер пушинку. Трава расступалась и сходилась вновь. Меч двигался так быстро, что ветер свестел, разрываемый его кончиком. Техника была потрясающе красива и необычна. Обратным хватом Истеричка срезала ударами представляемые ей атаки. Красивыми выпадами, и мельницей идя на противника.

Орчанка вплелась в танец. Ее удары были скорее мужскими. Резкими, сильными, открытыми. Девочки сходились словно ветер и скала. Истеричка протекала мимо, обмениваясь серией ударом. И все это время ее меч не переставал вращаться. Казалось, она танцует, а не дерется. Но орчанка не могла и коснуться. Деревянный меч подчиняясь магии менял форму. Удлинялся, утончался, становился кривым или просто огромным. Дерево в руках мага жизни жило! Самая твердая древесина, тверже железа, текла и менялась как вода.