Андрей Васильевич Большой (1446 — 1493) — князь Углицкий и Звенигородский, третий сын великого князя Василия И. До 1480 г. беспрекословно подчинялся старшему брату — великому князю Ивану III, участвовал во всех его походах, в том числе на Новгород в 1471 г., но после смерти князя Юрия Васильевича потребовал доли в его наследстве, вступил в конфронтацию с Иваном III, завершившуюся тем, что в 1492 г. князь Андрей был заточен в темницу, где вскоре и умер. По легенде, Иван III любил Андрея Большого больше всех своих братьев и очень сожалел о его заточении, но не мог освободить князя Андрея, так как считал, что это привело бы к новой междоусобной войне.

Борис Васильевич (1450 — 25.05.1494) — князь Волоцкий, шестой сын великого князя Василия II. До 1480 г. беспрекословно подчинялся старшему брату — великому князю Ивану III, участвовал во всех его походах, в том числе на Новгород в 1471 г., но после смерти князя Юрия Васильевича потребовал доли в его наследстве и с тех пор время от времени вступал с ним в споры, отстаивая свои удельные права. В 1492 г. после заточения князя Андрея Большого, опасаясь подобной участи, бежал в Литву, но скоро вернулся, был прощён и княжил в своём уделе до смерти.

...посадника и московского боярина Дмитрия Борецкого, с ним Василия Селезнёва Губу, а от житьих людей — Киприяна Арбузьева да Еремея Сухощёка казнить немедля отсечением главы!.. — Во-первых, казнены были не четыре человека, а больше: Софийская II и Типографская летописи упоминают имена Борецкого, Селезнёва, Арбузьсва и Сухощёка «сотоварищи» (Полное собрание русских летописей, СПб., 1853, т. 4, с. 193; Пгр., 1921, т. 24, с. 190). Во-вторых, автор передал не все тонкости казни начальников новгородского войска. Случай этот был беспрецедентным в российской истории: военнопленных бояр, знатных людей никогда не казнили, но всегда назначали за них выкуп или, в очень редких случаях, посылали на время в заточение. Иван III решился на казнь новгородцев, поскольку стремился всеми возможными способами продемонстрировать, что его поход не обычное, не раз бывавшее ранее, наказание Новгорода за «непокорство» и несвоевременную уплату дани. Иван III желал раз и навсегда покончить с самостоятельностью Новгорода и самоуправством новгородских бояр. Поэтому он и приказал произвести невиданный ранее акт устрашения — казнь военачальников. Но тем не менее Иван III не мог полностью преступить старинных традиций и предать смерти всех воевод. Были избраны лишь четверо, казнить которых Иван имел право в соответствии с юридическими нормами того времени: Дмитрий Борецкий был боярином великого князя Московского, его выступление против своего господина, естественно, рассматривалось как измена, и Иван III имел право наказать своего слугу. Василий Губа Селезнёв находился в прямом подчинении Дмитрия Борецкого, был фактически его слугой и, но нормам средневекового права, должен был наравне со своим господином отвечать за все их совместные Действия. Еремей Сухощёк находился на службе архиепископа Новгородского и, позволив части своих войск участвовать в сражении, нарушил тем самым запрет своего господина (архиепископ позволил своему полку сражаться только против псковичей и запретил поднимать оружие против Москвы), то есть мог рассматриваться как изменник и обманщик. Иван III повелел казнить его от имени архиепископа, и Феофил позднее одобрил это решение. Киприан Арбузьев в 1460-х гг. жил в Москве и служил в войске великого князя. Его выступление против бывшего своего господина также было рассмотрено как измена, за которую Иван III мог наказать своего неверного слугу. Таким образом, выбор приговорённых к смерти был не случаен и объяснялся не тем, что казнённые были самыми ярыми противниками Москвы, а тем, что только их Иван III имел право наказать смертью.

Из двенадцати тысяч ратников большинство составляли заволочане и двиняне, которых и ратниками-то язык не поворачивался назвать. Набранные силой, вовек не бравшие меча в руки, промышлявшие всю жизнь рыбною ловлею да охотой, они не понимали, чего от них хотят новгородские воеводы, за что ведут сражаться. — Автор допускает ряд неточностей. Во-первых, заволочане и двиняне — лесные охотники, рыболовы, промысловики, всю жизнь проводили в суровых северных лесах, где им приходилось бороться с негостеприимной природой, голодом, непогодой, опасным зверем, местными жителями-дикарями, своими же соплеменниками-конкурентами. Такая жизнь воспитывала из северян закалённых и умелых воинов. Во все времена заволочане и двиняне были лучшими бойцами новгородских войск, особенно же сильны они были, когда им приходилось вести войну на своей земле — в непроходимых лесах Севера. Во-вторых, они отлично понимали, чего от них хотят «новгородские воеводы, за что ведут сражаться», и именно поэтому они неохотно шли на войну. Дело в том, что основные богатства Новгорода происходили из северных земель — здесь добывали бесценные меха, промышляли мёд, воск, курили смолу, через эти земли в Новгород попадал баснословно дорогой моржовый бивень. Все эти богатства попадали в руки новгородских бояр, владевших двинскими и заволочанскими землями и обкладывавших местное население громадными налогами. Естественно, новгородское владычество не пользовалось популярностью на Севере и Заволочье, и Подвинье охотно обращались к великому князю Московскому. В 1450-х гг. Север добровольно перешёл в состав владений великого князя Василия II Васильевича, но Василий II не сумел удержать эти земли, и Новгород отвоевал их обратно. На рубеже 1470-х гг. промосковские настроения в Подвинье и Заволочье снова усилились.

Следовало отказаться от любых договоров с королём Казимиром, а также не принимать ни под каким предлогом злейших недругов великого князя: князей Ивана Можайского и Ивана Шемячича, сына князя Дмитрия Юрьевича, и ни детей их, ни зятьев, ни прочих родичей. — Князь Иван Андреевич Можайский (около 1410 — 1483 г.) сын князя Андрея Ивановича Можайского, непримиримого противника великого князя Василия II и верного союзника князя Дмитрия Шемяки. Активно содействовал отцу в его борьбе с Василием II, в 1457 г. после подчинения Можайска Москве был вынужден бежать в Литву, где получил от Казимира IV небольшой удел, в котором концентрировались противники Москвы. Не оставлял надежды возобновить борьбу за дело своего отца, до самой своей смерти.

Князь Иван Дмитриевич Шемячич (Шемякин) (1430 — 1507) сын злейшего врага великих князей московских галицкого князя Дмитрия Шемяки. После гибели отца в 1453 г. бежал в Литву, где получил от Казимира IV небольшой удел. Мечтал отомстить за отца, вместе с князем Иваном Андреевичем Можайским был душой зарубежной оппозиции великим князьям московским.