Это – было сносно, терпимо. Вы понимаете, что судьба могла сложиться намного хуже. Но в то же время такую жизнь счастливой не назовёшь.

Желая убить время от скуки, Вы…

– Решаете пообщаться с кем-нибудь из собратьев по безумию – 91

– Решаете пообщаться с кем-нибудь из дежурных – 66

– Решаете пообщаться с самим собой – 25

То поистине было место скорби и боли. По большей части, безумцы, имевшие богатых родственников, ещё могли надеяться на надлежащий уход и имели некоторые шансы на выздоровление. Остальным же приходилось в разы хуже.

И хотя здесь, и правда, трудились люди, желавшие облегчить полную невыносимых страданий жизнь умалишённых, их возможности были весьма ограниченны.

В массе монахи не были профессиональными врачами, но делали всё, что было в их силах, чтобы изменить положение сумасшедших к лучшему: как минимум – старались оказать уход и снабдить хотя бы самым необходимым.

У некоторых имелись отдельные комнаты (или правильнее называть их кельями, поскольку ранее в этих помещениях проживали монахи), а большинство же обитало в общей (или, раз уж на то пошло, дормитории). Особенно буйных безумцев приходилось связывать или даже сажать на цепь, чтобы они не причинили вреда себе или другим.

Вам определили кровать и настоятельно попросили не покидать помещение без спроса и, тем более, не уходить за пределы лечебницы.

Осмотревшись, Вы сделали вывод, что большинству присутствующих, по большому счёту, нет до Вас никакого дела: кто-то пускал слюни или неестественно смеялся, кто-то царапал своё лицо, пытался кукарекать или называл себя Папой Римским и приказывал всем целовать край своей ризы.

Пара молодых облатов тихо обсуждала то печальное известие, что Ваша крыша окончательно поехала после того, как король Гунфрид Безволосый изгнал Вас из замка и лишил синекуры за то, что Вы так и не научились лицемерить и подхалимничать, вместо этого изобличая пороки и делая монарху неуместные замечания.

Всё-таки Вы не просто так носите прозвище Честный. Конечно, к этому всё шло уже давно, и сумасшедшим Вас называли ещё задолго до этого дня, но изгнание, по-видимому, стало последней каплей.

В настоящий момент – в Ваш разум вернулось просветление, и Вы сравнительно чётко осознаёте картину происходящего. Вы решаете, что…

– Вам необходимо во что бы то ни стало валить подальше из этого бедлама и искать своё место под солнцем – 166

– Вы можете пожить здесь некоторое время, пока будут кормить, давать кров над головой и койку для сна – а о большем пока и мечтать нельзя – 184

Когда-то, лет тридцать тому назад, подобный трюк срабатывал без сучка и задоринки. Но вот так, нахрапом, без практики (поскольку Вы долгое время были заняты массой других, более важных дел) повторить подобное сложно даже такому маститому жонглёру, как Вы.

Что и говорить, раз на раз не приходится. Шарики рассыпались по грязи, и теперь Вы вынуждены ползать, собирая их под глумливый хохот босяков и стражи.

Ну и шут с ними. Вернее, они недостойны общества шута.

Поэтому, собрав шарики, Вы молча и спокойно уходите восвояси на 88 параграф, потеряв из-за досады 1 пункт Шутовства.

Публика явно не ожидала от «старой развалины» ничего подобного. Даже Ваши недоброжелатели вынуждены нехотя проникнуться к Вам определённым уважением и признать Ваши таланты и способности.

Тем более, что Вы уже давно не мальчик, а на подобные трюки не хватит сил и сноровки и у большинства молодых. Босяки радостно галдят, и даже стражники рассмеялись и захлопали в ладоши.

– Ну, ладно, ладно, убедил. Может быть, и выйдет из тебя толк. А ты ничего так, я смотрю, для старичка, – замечает главарь бедноты, и в его голосе отчётливо звучат нотки одобрения.

Добавьте 2 пункта Шутовства, 1 пункт Вдохновения и 1 пункт Героизма!

– Хорошо, повеселились – и хватит. Пошли отсюда, пока всем не всыпал, – беззлобно, но достаточно серьёзно потребовал высокий стражник, направляясь в сторону всей честной кампании и делая замах древком своей алебарды.

Что ж, делать нечего, раз прогоняют, придётся идти – 13

Если где-то Ваша душа и обретёт покой, который сейчас так Вам ну жен, то только здесь. Поэтому, покряхтев и посетовав на старость и на невзгоды, свалившиеся на Вашу седую голову, Вы тихо начинаете брести в сторону кафедрального собора Кокани. Это на площади в самом центре города, куда ведут все основные дороги.

Вам становится чуточку спокойнее, и пусть Ваши проблемы ещё не решены, Вы чувствуете, что уже встали на правильный путь. Возможно, бремя придворных обязанностей должно было оставить Вас, чтобы Вы начали больше думать не о брюхе, а о духе.

В грязи на дороге что-то блестит (если у Вас проблемы со зрением, или Вы рассеянный, и Вы не выдержали соответствующие проверки – Вы всё прошляпили, а если всё в порядке – нашли горсть монет: бросьте кость и определите, сколько именно).

Вообще, все эти помои, которых в избытке хватает на улицах, источают омерзительный аромат, но Вы слишком увлечены своими мыслями, чтобы обращать на это внимание (если Вы рассеянный или у Вас проблемы со зрением, и Вы не выдержали проверку – Вы вляпались ногой в экскременты какого-то животного, почистились от них, но расстроились – потеряйте 1 пункт Шутовства).

Потихонечку и без особых приключений Вы мирно добредаете до площади – 525

Да Вы что, смеётесь? Ладно бы там хотя бы на площади перед кафедральным собором, при огромном скоплении народа.

А кого Вы надеетесь поднять на восстание в таком месте? Сколько людей там соберётся? Человек пять? Десять? Двадцать? И кто это будет? Пьяницы? Потаскухи? Шулера? Солдаты в увольнении? Ну, ещё, может быть, шпионы и наёмники. Смех да и только. Впрочем, вольному – воля.

– Если Вы владеете красноречием – 601

– Если Вы нет – 596

Да, это может сработать. У Гунфрида Безволосого достаточно натянутые отношения с духовенством и окончательно усугблять их ради Вас не станет даже такой кретин. Наверное. А те, в свою очередь, будут рады любой возможности поступить наперекор его желаниям и напомнить о своей власти, на которую ему опасно посягать.

С другой стороны, недовольных Гунфридом – пруд пруди. Целая страна. А кто Вы? Так, мелкая сошка. Почему именно ради Вас они должны идти на конфронтацию с королём? Почему не ради того, или этого, или всех с вокруг? Вон сколько голов надето на колья.

Значит, Вы должны представлять для них какую-то ценность. Деньги для пожертвования (и, естественно, речь идёт не о символической сумме), ценные сведения, документы, предметы или связи. Хоть что-нибудь. Нет, конечно, есть шанс, что Вам помогут и так, по доброте душевной.

Даже в самом худшем случае Вас не выставят на улицу прямо сейчас (и никто не имеет права ломиться в храм даже для того, чтобы задержать беглого каторжника, или убийцу, приговорённого судом к смерти).

Даже если Гунфрид отдаст такой дикий приказ – солдаты ослушаются, потому что в противном случае будут отлучены от Церкви (а это значит, что человек де факто и де юре лишается всех прав, положений и привилегий, включая право на жизнь, после чего убить его – священная обязанность любого католика, а обокрасть – уже и не грех).

Хотя от швейцарцев можно всякого ожидать – кто их разберёт, среди них бывают и протестанты, и католики, но по факту для них имеют значение лишь деньги. Конечно, история знает примеры того, как швейцарские наёмники проявляли героизм и отвагу, не предавая нанимателя даже в безнадёжном сражении, но встречаются и обратные ситуации.

Прежде всего, это очень практичные люди, заставившие всех считаться с собой, и жить по своим специфическим принципом: своих дворян у них нет, чужих они не берут в плен, а убивают на поле боя, против войск, в состав которых входят другие швейцарцы – не воюют, а в бою зарекомендовали себя так, что их то и дело нанимают все стороны конфликтов во всевозможных войнах, полагаясь на них едва ли не больше, чем на собственное войско.