- Надеюсь, вам будет достаточно помощи Жози и Каллена с делами в котловине, - говорит орлесианка, и в ее голосе все-таки проскальзывает грусть. – Я вернусь, как только смогу.
- Да, конечно, - кивает Инквизитор.
Повисает неловкая пауза.
- Пожалуй, на этом надо закончить, - предлагает Кассандра. – Нам надо хорошенько отдохнуть перед завтрашним днем. Большинству из нас предстоит долгая дорога.
Остальные кивают и собираются было разойтись, но вдруг эльф останавливает их.
- Не надо так торопиться, Кассандра, - говорит он, улыбаясь. – Мы ведь надолго расстаемся, и когда свидимся в другой раз, еще неизвестно.
- Твоя правда. – Неваррка тяжело вздыхает. – Мне, наверное, больше не удастся вырваться из Великого Собора. Конечно, я всех вас приглашу на коронацию, но это будет уже не то…
- Вот и я тоже так подумал. В конце концов… – Улыбка Инквизитора теплеет. – Мы с вами через столь многое прошли, рука об руку сражались с врагом, построили Инквизицию – а расходимся в стороны, как будто почти не знакомы. Разве так можно?
Прежде чем Каллен успевает что-то ответить, Фарель ныряет под стол и достает оттуда несколько бутылок вина.
- Как ты их сюда протащил?! – не выдерживает антиванка.
- Просто пришел пораньше, - невозмутимо отвечает эльф, доставая из-под стола бокалы и ставя их прямо на карту Орлея. Леди Монтилье отмечает, что он принес выдержанное гислейнское вино, которое она выбирала с особым тщанием…
- То-то здесь раньше не было стульев, - замечает Лелиана, улыбаясь, и занимает место за огромным столом.
- А… мы будем сидеть прямо здесь? – осторожно уточняет Каллен. – Мы могли бы пойти в таверну…
- В прошлый раз, командир, о посещении вами таверны мне рассказывали пять или шесть агентов. И еще Сэра, в особенно колоритных выражениях.
Командир краснеет, вспоминая свой бесславный проигрыш в «порочную добродетель», но Фарель тут же встает на его сторону:
- Если бы не командир, то свое исподнее Жозефине проиграл бы я.
- Ничего подобного! – возражает антиванка, беря в руки бокал. – Я бы не позволила тебе проиграть.
- А мне, значит, позволили! – негодует Каллен, и Кассандра со смехом хлопает его по плечу:
- Полно, командир. Считайте, что вы защитили честь Инквизитора, который играет в «порочную добродетель» немногим лучше вас.
Командир хочет было разозлиться, но эльф поворачивается к нему с улыбкой:
- На самом деле мы не пошли в таверну потому, что ее оккупировали «Быки». У них нынче Пятница-Без-Штанов. Конечно, мы могли бы пойти и туда, Бык не обидится…
- Нет-нет, спасибо, Инквизитор, - улыбается Каллен, пододвигает дамам стулья и садится за стол сам. – Как-нибудь в другой раз.
Леди Монтилье занимает место рядом с Фарелем: от ближнего круга она их отношения не скрывает. Неваррка пододвигает к себе бокал и спрашивает:
- Полагаю, первый тост – за победу?
- Нет. – Стоя с бокалом в руке, Инквизитор обводит их счастливым взглядом. – Мы одержали победу, это правда. Мне кажется, мы нанесли удар всему злу Тедаса – и при этом смогли помочь тем, кто нуждался в помощи. Некоторые приписывают эти заслуги лично мне, но без вас я бы ни за что не справился. Без вас не было бы ни нашей военной победы, ни дипломатического триумфа в Орлее, ни соглашения со жрицами Церкви. Лучших советников – и друзей – у меня и быть не могло. – Фарель одаривает Жозефину нежной улыбкой, и она может лишь счастливо вздохнуть в ответ. – Поэтому первый тост – за вас. За лидеров Инквизиции, сделавших ее непобедимой.
- А также за Инквизитора, который многому нас научил, - прибавляет Кассандра. – Например, не размахивать кулаком перед носом каждого встречного.
Они с эльфом смеются над понятной только им дружеской шуткой, остальные улыбаются, вполне соглашаясь с дополненным тостом, и чокаются бокалами. Гислейнское приходится по вкусу даже неразборчивому Каллену.
- Сказать по правде, - говорит он, подливая себе еще, - я поначалу не думал, что мы все так хорошо сработаемся. А теперь вот не представляю, как мы с Жозефиной без вас продержимся.
- Не волнуйтесь, командир, я еще вернусь. – Орлесианка улыбается чаще обычного. Ей тоже приятно это проявление внимания со стороны Инквизитора. – Возможно, даже подвезу вам новую партию предложений руки и сердца.
- Дыхание Создателя!
- Если честно, - продолжает Лелиана, повернувшись к эльфу, - восторженно-романтические письма шлют не только командиру. Несколько орлесианских барышень из мало-мальски знатных семейств готовы выйти замуж за вас, Инквизитор – даже при том, что вы эльф.
- Я… тронут, - смущенно улыбается Фарель. – Но, боюсь, мне придется им отказать.
- Конечно, ведь вашу дуэль с лордом Отранто не обсуждают разве что в совсем уж глухих уголках Тедаса. Наверняка вы уже разбили сердце кому-то из антиванских девушек… кроме Жози, разумеется.
- Давай не будем об этом, Лелиана, - просит антиванка.
Обсуждать эту тему ей неловко: мама явно не собирается давать разрешение на брак старшей дочери с «непонятно кем, будь он хоть сам Создатель во плоти». Конечно, леди Монтилье когда-нибудь ее уговорит – да и прямо сейчас ни Инквизитору, ни Жозефине не до свадьбы – но все же было обидно, что ее родители «при всем уважении» к замечательному эльфу, который практически вытащил их семейство из долговой ямы, готовы оказывать ему всяческие почести, кроме самой необходимой.
Громко кашлянув, неваррка поднимается с места.
- Я предлагаю тост за победу, - говорит она четко, торжественно и с небольшой долей пафоса – как и пристало Верховной жрице. – Еще некоторое время назад все, что с нами произошло, показалось бы нам невозможным бредом. Но мы выстояли против страшной угрозы и смогли защитить весь южный Тедас. Теперь у нас есть надежда на лучшее будущее – и на то, что эта наша победа будет лишь первым шагом в искоренении зол мира. За победу.
От строгого тона Кассандры присутствующие немного тушуются, но отвлечь внимание от предыдущей темы ей удается превосходно. Вино немного разбавляет суровость ее речи.
- Это правда, - кивает Каллен, расслабленно откидываясь на спинку стула. – Работы нам еще предстоит много. Но… сейчас я предпочел бы о ней не говорить.
- И правда, - кивает Жозефина и поворачивается к подруге: - Лелиана, может, споешь нам что-нибудь?
- Ох… – Орлесианка заметно смущается. – Я очень давно не пела, Жози. Да и лютни рядом нет.
- Тогда, - командир немного откашливается, - с позволения, я начну.
И, к несказанному удивлению антиванки, поет:
- Друзья мои бражники, вспомнить пора про подвиг героев – ура им, ура!..
Все смеются, но Фарель и Кассандра тут же начинают подпевать: они, конечно, знают кабацкий гимн наизусть. Завороженная приятным голосом эльфа, леди Монтилье подпевает им в припевах – там, где успела запомнить слова: так же делает и Лелиана. В основном подруги хихикают над словами песни и тем, с какой экспрессией и удалью командир Инквизиции поет: «Зашьем небеса, а врага – в перегно-о-о-о-ой!» Глядя, как генерал, Верховная Жрица и Инквизитор радостно желают уже почившему Корифею: «Умри, хрен чумной!», Жозефина улыбается еще шире. На душе у нее становится очень тепло: все это похоже на домашнее застолье – пусть и куда менее цивилизованное, чем принято в семействе Монтилье.
- Недурно, - смеясь, замечает Лелиана. – Надеюсь, вы пели этот гимн, когда шли в атаку на Корифея?
Повернувшись к Кассандре, эльф восклицает:
- Я так и знал, что мы что-то забыли сделать!
Все смеются.
- Как хорошо, что Варрик уже уехал, - говорит Кассандра.
- Почему?
- Он не услышит вот этого.
И неваррка торжественно затягивает какую-то песню про храброго Нагинса и его подвиги. Теперь уже Лелиана подтягивается и поет вместе с ней, а остальные улыбаются и кивают в такт песне. И впрямь, развеселая песня про нага – совсем не то, что антиванка ожидала услышать из уст Верховной жрицы.
- Предлагаю тост за нагов, - заявляет Кассандра, поднимая бокал. – Вот в частности, за Шмеплза… Шмуплза… как там его?