– Надо хотя бы похоронить его, – тихо произнесла она. – Он… он не должен остаться вот так.

– Твой друг хотел меня убить.

Черный Рыцарь покачал головой и больше не прибавил ни слова. Все и так понятно – он не станет копать Криштофу могилу. Нечистые не хоронят своих жертв.

– Тогда я. – Мила поднялась на ноги и отряхнула колени. – Я сама.

И пусть попробует остановить или сказать хоть слово. Да, она теперь его собственность, игрушка, украденная из Верховин для потехи, но никто не вправе запретить ей то, что она собиралась сделать. Мила отыскала свои башмаки и спустилась обратно к речке. Криштоф все так же лежал на животе, неестественно вывернув шею. После смерти он, казалось, сделался еще огромнее. Чтобы выкопать такую яму, наверное, уйдет часа три. Или пять. Или вообще целая вечность… Мила опустилась на колени и принялась рыть. Как собака, отбрасывая горсти земли и вырванную траву в сторону. Обломав все ногти, она подобрала топор Криштофа, и дело пошло быстрее. Мила копала и копала, вспарывая лесной ковер острым лезвием. Солнце нежадно кусало шею, пот заливал глаза, но она не останавливалась. Через половину локтя в глубину земля стала твердой, и ее приходилось рубить с размаху. Конечно, можно бросить все и начать рыть заново чуть ближе к берегу, в мягком песке, но тогда в половодье могилу непременно размоет… Нет, только здесь, в паре десятков шагов от воды. И не на локоть вглубь, а хотя бы на два – чтобы не достало лесное зверье. От грубой рукояти топора кожа на ладонях сначала загорелась огнем, а потом вздулась волдырями. Мила оторвала от подола платья пару полосок, намочила, намотала на гудящие от боли и усталости руки и продолжила копать. Пока не силы ее окончательно не оставили. В глазах потемнело – или она просто не успела заметить, как наступил вечер?..

Мила прислонилась спиной к дереву и медленно сползла на землю, царапая спину шершавой корой. Все. Теперь она не могла даже пошевелить руками – не говоря уже о том, чтобы вновь взяться за тяжелый топор. Работа так и осталась незаконченной. Криштоф лежал в паре шагов от глубокой ямы. Огромный и тяжелый – не поднять. Даже не сдвинуть с места. Все напрасно.

– Ты очень сильная.

Черный Рыцарь поднялся на ноги, ухватил тело Криштофа за шиворот и легко стащил в вырытую яму. Потом протянул руку к коню и сложил ладонь в горсть, будто зачерпывая что-то. Миле показалось, что тяжелая седельная сумка чуть встрепенулась. Глаза Черного Рыцаря на мгновение потемнели, он простер растопыренные пальцы над могилой, и сырые угловатые комья вдруг сами поползи к неровному краю. Когда Криштоф полностью скрылся под землей, Черный Рыцарь поднял с земли тяжелый камень и водрузил у изголовья могилы.

Мила закрыла глаза. Наверное, ей уже стало все равно. Болело все, что могло болеть – истертые в кровь руки, плечи и шея, сожженные солнцем, спина, ноги – все.

– Дай руку.

Голос Черного Рыцаря прозвучал совсем близко – он, как всегда, двигался неслышно.

– Не трогай меня, – простонала Мила.

Разумеется, он не послушал. Она попыталась вырваться, а потом просто безвольно откинулась назад. Пусть делает с ее телом все, что хочет. Черный Рыцарь осторожно провел по лбу прохладной ладонью, отодвигая налипшие волосы.

– Постарайся не дергаться. – Он взялся за кончики пальцев, разжимая их. – Будет немного щипать.

Мила кое-как открыла один глаз. Неведомо откуда в руках Черного Рыцаря появилась крохотная стеклянная баночка с какой-то вязкой зеленоватой жидкостью. Странная мазь действительно чуть щипалась, но от нее кожа на ладонях сразу перестала полыхать, будто Мила окунула их в холодную воду. Убрав снадобье, Черный Рыцарь наклонился к ней и осторожно просунул руки под пояс и под согнутые колени.

– Отпусти сейчас же… – Мила изо всех сил уперлась кулачками в широкую грудь. – Не прикасайся!

– Возражение отклоняется. – Черный Рыцарь легко, словно пушинку, подхватил ее на руки и зашагал вверх по склону. – Поколотишь меня позже, а пока надо привести тебя в порядок.

Что Мила могла поделать? Он был сильнее, во сто крат сильнее ее, маленькой и измученной. Она не успела заметить, как вновь оказалась на меховом одеяле, расстеленном прямо на земле. Черный Рыцарь бесцеремонно распустил завязки на боку платья и размазал целебное снадобье по сгоревшей спине и плечам, а потом вытащил из седельной сумки сверток мягкой белоснежной ткани и принялся перевязывать Миле руки. Она почти не сопротивлялась. Ей уже приходилось залечивать царапины и волдыри у деревенской повитухи из Верховин или у самой Матушки Яны. Черный Рыцарь справлялся нисколько не хуже. Сильные пальцы, привыкшие к оружию, оказались на удивление чуткими и аккуратными. Он бережно замотал ладони и каждый стертый рукоятью топора пальчик, а потом снова положил ладонь Миле на лоб и прошептал несколько слов на незнакомом языке.

– Я не умею врачевать раны. – В его голосе прорезалось что-то, похожее на вину. – Только унять боль. Тебе нужно поспать.

Поспать? Наверное, нужно. Боль действительно отступила. Голова больше не раскалывалась на части, и даже натруженные мышцы перестали ныть – только немного гудели, но по сравнению с тем, что Мила чувствовала четверть часа назад, это казалось почти приятным. Она послушно выпила из рук Черного Рыцаря кружку какого-то кисло-сладкого варева и сразу почувствовала, как глаза начинают слипаться. Он так ее и не выпустил – держал на руках, слегка покачивая, и только когда она уже почти задремала, осторожно опустил на постель и накрыл одеялом.

* * *

Девчонка заснула не сразу. Сначала ворочалась несколько минут, бормотала что-то себе под нос и только потом свернулась под одеялом в клубок, словно кошка, и задышала ровно. Ричард осторожно отодвинулся, хотел было встать, но тут же опустился обратно на снятое с Келпи седло. Спать пока не хотелось.

– Ну и что мне теперь с тобой делать? – тихо пробормотал Ричард, снова поворачиваясь к Миле.

Во сне ее лицо стало другим. Разгладились морщинки на лбу и тревожная складочка между глаз. Мила больше не сердилась и не боялась. Наверное, ей снилось что-то хорошее – уголки ее губ чуть приподнялись вверх в мягкой улыбке. Пусть не здесь, не сейчас, а где-то далеко отсюда в Стране Снов, девчонке было хорошо. Хотя бы до утра.

Если бы эти деревенские болваны не взялись за топоры! Ричард сердито тряхнул головой, сгреб пятерней и закинул назад отросшие волосы. Какого Дьявола им понадобилось изображать из себя героев? Черные Рыцари не гнушались любой наградой. Золото, серебро, медь. Лошади, еда, одежда или пара новых сапог – почему бы и нет? Женщин брали нечасто – слишком много возни. А уж Ричард и вовсе не нуждался в подобном. Любая девка из Верховин пошла бы с ним и так – разумеется, не появись он в ратуше в Доспехах. А теперь все понеслось кувырком – с того самого момента, как его угораздило потребовать Милу вместо старых, добрых и неизменно надежных монет.

А ведь он бы отпустил ее. Через день или два. Возможно, даже не слишком-то и пытаясь затащить в постель… Если бы рыжеволосый переросток не принялся размахивать топором.

Черный Рыцарь может позволить себе почти все, что угодно.

Кроме милосердия.

– Собираешься проспать до полудня?

На самом деле Мила не спала. И уже давно не спала – просто притворялась. С закрытыми глазами проще поверить, что все это – и Черный Рыцарь, и его страшный конь, и навсегда застывшие глаза Криштофа – только страшный сон.

Но реальность стремительно брала свое. И если Мила и могла убедить себя, что ветер гудит вовсе не в кронах деревьев, а в печной трубе дома, то тяжелые шаги и громкий голос – это уж точно не крохотная Матушка Яна.

Черный Рыцарь передвигался неслышно – когда хотел. Но, видимо, сейчас был не тот случай.

– Хватит притворяться, – проворчал он. – Ты уже почти час, как проснулась. Или мне окунуть тебя в речку?

– Не надо, мой господин. – Мила тяжело вздохнула и открыла глаза. – Я сейчас же встану.