Море был огромным. Но Чарльз понимал, что не сможет долго держать столь быстрый темп. А запах крови мог привлечь кого-то менее человечного, чем Эрик.

Русал выбрал путь между заостренных скал, не слишком любимый морскими хищниками. Он плыл все дальше, к самой глубокой расщелине моря, где вода была совсем студеной, а солнечного света хватало только для такого растения, как темный остролист… Чарльз рассчитывал, что холод убавит акулий пыл, а небольшая пещера почти у подножия сможет послужить ему укрытием. Он не раз прятался в ней, оставаясь на ночь, или чтобы передохнуть.

Пока они плыли, Чарльз пытался докричаться до человека, запертого в теле акулы.

«Эрик? Слышишь меня? Я знаю, что ты гораздо сильнее. Ты должен сдерживать акулу! Эрик!»

Челюсти клацнули в нескольких сантиметрах от хвоста Чарльза, и тот, оставив попытки телепатической связи, прибавил скорости.

Стало ощутимо холоднее. Зрение на такой глубине было бесполезно, тем более ночью, и Чарльз ориентировался только на слух и ощущения от боковых линий. Пришлось резко нырнуть вглубь и постараться дышать спокойно, пропуская через жабры холодную воду. Акула, на миг потерявшая свою цель из виду, вскоре снова замелькала позади.

Быстрее-быстрее. Зигзагами. Обогнуть этот выступ. И вот здесь. Чтобы заплыть в пещеру, нужно будет притормозить, но акула ждать не станет…

Чарльз прикоснулся к виску и, сосредоточившись, мысленно изо всех сил крикнул: «Стой!»

Это сработало. Пусть он не мог управлять разумом акулы, но немного сбить с толку был способен. Хищница растеряно застыла, и этой пары секунд хватило, чтобы русал юркнул в узкое извитое углубление в скале.

Внутри пространство было расчищено от камней, и места хватало как раз на одного русала.

Чарльз развернулся, но тут же шарахнулся назад. Акула врезалась мордой прямо в камни, закрывающие вход в пещеру. Раздался хруст, но скала осталась прочной, а носа Чарльза коснулся запах крови.

Поняв, что проникнуть в укрытие не получится, акула закружила туда-сюда, тычась мордой то в одну, то в другую щель. Она была слишком крупной и неповоротливой, чтобы пробраться через узкий лаз вслед за русалом.

— Эрик, слышишь меня? Ну, возьми же себя за плавники! Ты ведешь себя, как безмозглый планктон!

Акула в ответ ударила хвостовым плавником по камням, сотрясая стены русалочьего укрытия. Голос Чарльза вместо того, чтобы привести Эрика в чувство, еще больше взбесил его.

«Эрик! Прекрати! Ты просто разобьешь себе морду. Успокой свой разум!»

Чарльз сжал запястье. Рана почти не кровоточила, но даже одна капелька крови могла быть учуяна акулой. Он сунул здоровую руку в сумку, которая еще болталась на поясе, и вытащил оставшиеся шарики остролиста, крепко прижимая к порезу и останавливая кровь окончательно.

Эрик оставил попытки добраться до жертвы, пробивая себе путь головой, и снова заскользил туда-сюда у прохода, не в силах оставить вкусную жертву.

Расщелина, в которой они оказались, гулко вибрировала, еще больше дразня нервные окончания. А где-то чуть дальше можно было ощутить большое металлическое сооружение. Вышка? Нефть?.. Смутные образы мелькнули в памяти, но были стерты голодной злостью акулы.

Эрик в ярости клацнул челюстями, проплыл еще туда-сюда. Он не мог бросить свою добычу!

Вибрация вдруг усилилась, словно сами земные породы пошли волной. Тела акулы коснулся поднявшийся со дна ил, а русалка в пещере забеспокоилась.

Это шанс!

Мысли все еще были покрыты туманом акульих инстинктов: находиться там, где работают люди, не лучшее решение. Но… Русалка тоже это знала, поэтому, наплевав на опасность, могла выскользнуть прямо в сильные акульи челюсти. Он сожрет русалку и тогда уплывет прочь. Все просто.

Вторая волна была сильнее. Испуганный голос что-то говорил то снаружи, то словно изнутри, но голод и страх совсем лишили Эрика возможности расшифровать послание. Скала, в которой пряталась еда, вздрогнула и пошла трещинами, откуда-то сверху посыпались камни, а дно океана словно раскололось…

Как бы ни было жаль оставлять вкусный ужин, но Эрик рванулся прочь, когда осколки породы стали падать тут и там, перекрывая выход из пещеры и грозясь разбить ему голову. Уворачиваясь от падающих камней, он уплывал от удушливого облака ила к поверхности. Туда, где безопасней, спокойней, где можно найти рыбу.

Он плыл достаточно быстро и удалился достаточно далеко, когда заметил впереди блеск чешуи. Он не мог больше ждать.

Только когда последних пятерых рыбешек Эрик лишь лениво раскусил, не утруждаясь проглотить, он почувствовал себя сытым и медленно поплыл прочь от разворошенного косяка сельди. Или что там это за рыбы? Он не очень хорошо в них разбирался. Надо будет спросить у Чарльза…

Резко затормозить в воде невозможно. Пришлось ограничиться лишь нервным разворотом на сто восемьдесят градусов.

«Чарльз?!»

Русала нигде не было видно и слышно тоже — ни в голове, ни снаружи.

Эрик сделал несколько кругов. Место было совершенно незнакомым, вода была другой температуры и вкуса, и ни одной русалки по близости не наблюдалось, только открытое темное недружелюбное море.

Водная гладь вокруг прошла волной, и Эрик мысленно вздрогнул. Это уже было. Волны. Нефтяная вышка. Похоже на работу буровой установки или чего-то подобного…

В голове в стройную цепочку выстроились бледные картины произошедшего за последние полчаса-час, больше?

Он бросил свою единственную надежду на спасение в той темной расщелине!

«Проклятье! Тупой телепат! Подводная Мать Тереза!»

Ругая глупую русалку на все лады, Эрик рванулся в ту сторону, где по его ощущению была расщелина и вышка.

Он вплыл в темноту даже не задумываясь, что вокруг ничего не видно. Каким-то образом он мог прекрасно ориентироваться и без зрения. Вибрация отражающаяся от заостренных скал помогала найти дорогу и ни во что не врезаться. Глубже-глубже, левее, правее, за этот выступ, еще ниже. В воде появился знакомый запах.

Эрик на секунду сбавил ход, боясь, что снова озвереет, как тогда, но сытая акула уже не могла взять над ним верх. Ее брюхо было набито рыбой, и снова загонять увертливую русалку морскому хищнику было лень.

Акула безошибочно плыла на запах и вскоре мягко ткнулась носом в заваленный камнями выступ. Здесь пахло сильнее всего.

«Чарльз? Ты жив? Слышишь меня? Отвечай, мать твою!»

Пришлось трижды перебрать в голове все ругательства, которые Эрик знал, да еще и на трех языках — немецком, английском и французском, прежде, чем в его голове раздалось невнятное мычание.

«Наконец-то! Ты там жив?»

«Эрик? Морские боги… Меня придавило…»

«Сильно? Сможешь сдвинуть камни? Я чувствую запах крови, ты ранен?»

Послышалась возня, запах усилился.

«Меня ударило по голове. И хвост прижало. Не могу вытащить».

По склону посыпалась каменная крошка, но ни один крупный камень не сдвинулся с места. Эрик замер, прислушиваясь, и чуть не щелкнул челюстями, когда ему на нос опустилась русалочья рука.

«Еще и без руки решил остаться! Чуть не откусил!»

Ладонь похлопала акулу по морде.

«Ну, не откусил же».

«Чем я могу помочь? Я ни черта не вижу здесь».

«Одна из перегородок в самой пещере упала, ты не дотянешься. Нужна помощь…» Чарльз замялся, не уверенный в своем решении. Старейшина чуть не убил их обоих, как Эрик сможет кого-то заставить плыть за собой? Русалки не поплывут к расщелине во время тряски — рядом с человеческими сооружениями было всегда опасно, и это место было не самым лучшим.

«Я приведу кого-нибудь. Или что-нибудь. Лежи и не высовывайся, пока кто-нибудь помельче не решил тобой полакомиться».

«Э-Эрик стой! Тебе нельзя к русалкам! Стой!»

Подчиненная телепатии, акула зависла в водной толще, медленно виляя хвостом.

«Прочь. Из моей. Головы. Сейчас же отпусти».

Если бы Эрик говорил вслух, он бы цедил слова сквозь зубы, но, кажется, у него это и мысленно выходило довольно угрожающе, потому что давление извне пропало.