Несколько стежков прошли нормально, стянув края раны. На последнем Чарльз с трудом проколол грубую чешую, но потом игла вошла так легко, что он не успел отдернуть руку. Проколотый палец заставил русала охнуть и отдернуться.

— Проклятье! С русалками гораздо проще. А людская кожа, наверно, и вовсе тонкая? Эрик?

Чарльз обернулся как раз вовремя: в том самом месте, где он только что был, яростно клацнули челюсти.

«Эй, спокойно-спокойно!»

Он отплыл в сторону, глядя на то, как огромная акула дергается в сетях и щелкает зубами, пытаясь дотянуться до жертвы. Пары капель крови было достаточно, чтобы взбесить голодного хищника, и сознание человека отступило под натиском инстинктов.

— Морские боги…

Чарльз потянулся пальцами к виску, чтобы лучше сосредоточиться и привести Эрика в себя. Кровь из царапины все еще сочилась, продолжая разжигать акульи голод и ярость. Сеть в двух местах развязалась, и ее лохматые концы болтались в воде, вынуждая Чарльза поторопиться.

«Послушай меня, ты должен быть сильнее…»

— Чарльз! Что ты здесь делаешь?

За шумом и вибрацией, которые создавал Эрик, Чарльз не услышал приближения других русалок. Старейшина и двое его помощников плыли с оружием к акуле, рвавшейся из сетей.

«Стойте там!»

Русалки замерли, повинуясь мысленному приказу телепата. Лицо Старейшины исказилось от гнева. Он долго терпел эти непокорные выходки, на многое закрывая глаза (Чарльз все-таки был полезным членом стаи). Но сегодня молодой мутант перешел всякие границы: применил телепатию к Старейшине, помог какой-то акуле-оборотню, усыпив охранников, и снова Старейшина с помощниками застыл в толще воды, не в силах пошевелиться. Если так будет продолжаться — стая поймет, что даже их Глава не имеет власти над телепатом, и все закончится плачевно для них обоих.

«Мое терпение — не бескрайний океан, Чарльз! И на сегодня оно исчерпано. Я требую, чтобы ты сейчас же отпустил нас и дал закончить начатое. Тебя же ждет наказание за нарушение нашего договора».

Голос Старейшины звенел в голове Чарльза гневной сталью. Русал и сам знал, что перегнул палку, но в сложившейся ситуации времени на раздумья было не слишком много. Акула позади бесновалась, и Чарльз опустил пальцы.

Помощники Старейшины дернулись вперед, но были остановлены его коротким жестом. Русал дал Чарльзу последнюю возможность объясниться.

— Я знаю, что не должен был так поступать. Но это не акула! Эрик — человек, и он попал в тело хищника случайно. Я общался с ним телепатически, видел его прошлое. Он разумен и обещал не трогать русалок!

Не обещал, конечно, но, услышав историю про перемещения сознания и постоянно мелькавшие гневные мысли человека о некоем Шмидте, русал был уверен, что Эрик не станет тратить время на погоню за русалками.

Акула яростно вырывалась из сетей, вспенивая воду. Если бы не крепость узлов, приплывшие уже были разорваны на клочки…

Голос Старейшины был так же тверд, как и его мысли.

— Акула учуяла кровь, текущую из твоей раны, и хочет убить тебя. Ее ведут инстинкты, и по нашему следу она доберется до Багряной Долины. Кровь наших собратьев будет на твоих руках, Чарльз, если ты не дашь уничтожить эту тварь.

Чарльз в отчаянии посмотрел на акулу, чей разум заволокло дымкой голода.

— Я могу показать вам, что видел в голове Эрика!

— Все мы знаем, как ты любишь смотреть за людьми на берегу. Это могут быть воспоминания любого из них, — Старейшина недовольно сжал губы.

Он не мог понять этого мальчишку, который готов был подвергнуть опасности всю стаю.

— Послушайте! — Чарльз в отчаянии выставил руки вперед, понимая, что убедить словами русалок не удастся.

Он не знал, что делать… Если Эрик сейчас вырвется — голодный, потерявший немало крови, — то никакие усилия Чарльза не удержат его от намерения разорвать любую жертву на своем пути. И только точный удар по голове или в жабры сможет успокоить взбесившуюся акулу.

— Я достаточно услышал и увидел, чтобы принять решение, Чарльз. Акула умрет и накормит своим мясом наших детей. А о твоем наказании за нарушение правил мы поговорим завтра утром.

Помощники, только и ждавшие знака от Старейшины, поплыли к клыкастой пленнице, перехватывая поудобней заостренные деревянные гарпуны. Каждый из них за свою жизнь забил не меньше десятка акул, и Чарльз понимал, что пары точных движений хватит, чтобы уничтожить и это тело, и сознание, запертое в нем.

Нет, он не будет просто смотреть на убийство! Не в этот раз!

Он потянулся к виску и вскрикнул, отшатываясь. Руку обожгло болью: острая костяная звезда, выпущенная Старейшиной, вонзилась в предплечье. В воду потекла кровь, рану защипало от соли.

В кулаке разгневанного русала был зажат длинный тонкий кинжал. Глава стаи плыл прямо на безоружного Чарльза…

Пять секунд, чтобы принять решение. Помощники уже занесли копья над акулой: одно в голову, другое под жабры, чтобы наверняка. Полминуты мучений и морской хищник умрет вместе со своей тайной. Остановить их — и Чарльз умрет сам. Остановить Старейшину — умрет Эрик.

— Проклятье!

Сознание послало команду еще до того, как пальцы здоровой руки коснулись виска. Видимо, страх и боль придали ему сил, позволив телепатии работать без физического контроля.

Русалы замахнулись… и заточенные концы гарпунов прошлись по косой, разрезая веревки, сдерживающие акулу. Чарльз еле увернулся от кинжала, и только то, что Старейшина отвлекся, позволило молодому русалу ускользнуть.

«За мной Эрик! Плыви за мной!»

Чарльз промелькнул прямо перед мордой акулы, рискуя быть укушенным и попутно вытаскивая из раны костяную звезду. Струйка крови, подгоняемая волнами от его плавников, достигла носа хищника. И уже ничем не сдерживаемый, он рванулся следом за жертвой, мелькавшей прямо перед носом своим ярким хвостом.

Эрик не слишком доверял доморощенному русалочьему ветеринару, но выбора не было. Рваные бока надо было зашить и воспользоваться любой предложенной помощью. Вряд ли Шмидт и Фрост, поставившие на нем свой извращенный эксперимент, захотят добровольно вернуть его назад. Зато Чарльз мог бы попытаться. Дело за малым: уговорить селедку сотрудничать.

Боли и в самом деле не было, хотя Эрик ощущал, как толстая игла прокалывает чешую. А потом Чарльз охнул, и что-то произошло, потому что его пострадавшего во время боя носа коснулся самый вкусный запах на свете. Он вспомнил, что чувствовал его, пока был в клетке с другими русалками. Но тогда Эрик был сыт и здоров, а противники вызывали лишь бешенство и желание уничтожить.

Сейчас все было иначе. И прежде, чем Эрик смог остановить себя и свои зубы, он почти укусил Чарльза.

А потом все заслонила кровавая пелена…

Чарльз? Кто это? Перед ним было восемьдесят килограмм вкуснейшего мяса и самой сладкой во всем океане крови. И все, о чем он мог думать сейчас, это собственный голод, который утолить могла только эта полурыба.

В голове смутно проплыл чужой голос, но Эрик не смог разобрать слова. Да и разве может акула понимать чьи-то слова? Нет. Только инстинкты. А они сейчас были сильны и отчетливы, как никогда.

Слева появились еще две жертвы. От них не шел такой сильный запах, но акула и так знала: они на вкус будут столь же хорошо. Только бы вывернуться из этой проклятой сети, стягивающей плавники. Тело акулы, такое плавное, не давало извернуться, чтобы укусить. Хотя они так близко, тыкали в его сторону какими-то палками. Челюсти клацнули в нескольких метрах, яростно захватывая воду, в которой невесомыми частицами еще парили капельки русалочьей крови.

А потом запах окружил со всех сторон, совершенно сбивая с толку. Сеть, только что стягивающая тело, разорвалась и спала. Перед мордой мелькнул яркий хвост, и Эрик рванулся за ним изо всех сил, чтобы схватить, разорвать и проглотить, утоляя животный голод внутри.

Сначала Чарльз просто плыл вперед, желая увести Эрика подальше от Старейшины и Багряной долины. Он не мог напасть на своего вожака, того, кто всю жизнь оберегал его, пусть и не разделял миролюбивых взглядов Чарльза, и относился с настороженностью к его дару. Но телепат нарушил их соглашение, и последнее, что он успел уловить в оставшемся позади сознании Старейшины, — горечь и злость от предстоящего решения по поводу Чарльза. Сердце русала сжималось от дурного предчувствия, но времени на страх за свою дальнейшую судьбу в стае сейчас не было… Акула чуть ли не хватала за плавник.