— Наверное, я сделал что-то не так, поэтому они не вылупились. Может, надо было лучше греть или… не знаю. Я никогда не высиживал яйца раньше. Никто не хотел рисковать заиметь еще одного телепата в стае.

Звучало паршиво. Эрик похлопал скисшего друга по плечу.

— Брось, приятель. Вспомни о школе, ты ведь хотел помогать другим мутантам. Ты просидел тут два месяца, а в курортном городе полно девушек на любой вкус. Наверняка среди них были мутантки, уж ты бы их точно вычислил, и вперед. Ни одна красотка не устоит перед твоим наивным обаянием парня из глубинки.

Чарльз привалился к нему, позволяя обнять себя за плечи, и фыркнул, шмыгая носом.

— Ты хотел сказать, что им бы понравился дурачок, не умеющий читать.

— Человеческие женщины любят все беспомощное и милое на вид. Щенят, котят, утят, морских красавчиков с щенячьим взглядом. Выше нос, — он слегка щелкнул Чарльза по носу и тот усмехнулся, отпихивая чужую руку.

— Иди ты к морским огурцам, акула зубастая.

Они еще попрепирались, и Эрик обещал устроить Чарльзу смотрины по приезду в Нью-Йорк. Этим вечером русал не стал забирать камни в дом и улегся спать в одиночестве.

Он согласился проехаться с Эриком по городу и посмотреть местные достопримечательности. Русалу, впрочем, многого было не надо: его восхищали и клумбы, и вывески на магазинах, и общественный транспорт, даже лавочки и уличные коты. Они наконец-то поели что-то более вкусное и экзотическое, чем-то, что умел готовить Эрик или разогревать до горелости Шон. Экскурсия в Лимассольский замок привела Чарльза в полный восторг, и они вышли оттуда едва ли не последними, русал сунул нос в каждый закуток, задавая тысячу вопросов, на которые Эрик все равно не знал ответов. Под вечер вернулись уставшими настолько, что Чарльз даже не пошел проверять яйца на пляже. Шон спустился к ним, держась за голову, и убедившись, что все в порядке, утопал обратно к себе.

Еще пару дней они потратили на настоящий отдых. Играли в бильярд, выпивали в баре, съездили даже в аквапарк. Скатываясь с крутых горок, Чарльз и Шон так орали, что Эрик был вынужден к ним присоединиться, хотя бы чтобы затыкать рот Кэссиди, который, перейдя на ультразвук, мог привлечь ненужное им внимание.

Раньше Эрик никогда не был в аквапарках. В юности было не до того. Оказалось, это весело, особенно для русалки, которая любит плескаться в воде.

— Ты обдерешь себе задницу, если проедешь еще раз по этой горке.

— Не-ет, нет, нет! Я отсюда не уйду. Это место просто рай! Лучше, чем волны в шторм! — Чарльз пронесся мимо Эрика к подъемнику, чтобы совершить еще один визгливый спуск.

Кэссиди рухнул рядом на лежак и приложился к бутылке минералки.

— Шикарно! Вот это я понимаю — отдых, а то на том пляже уже плесенью покрылись! И голова прошла. Развлечения творят чудеса! — он хлопнул Эрика по плечу и получил в ответ суровый акулий взгляд. — Так что дальше?

Какой-то малец сиганул в бассейн, рядом с которым они сидели, и обрызгал двух мутантов с ног до головы.

— Мерзкий сопляк, не видишь, что мы тут сидим? — Эрик пригрозил мальчишке кулаком, но тот высунул язык и уплыл прочь от злого дядьки. — Откроем школу и будем воспитывать мутантов.

— Да, тебе только преподом работать, Эрик. Ты ж сожрешь своих учеников в первый же день!

Чертов Кэссиди, конечно, был в чем-то прав. Эрик проследил за тем, как Чарльз с воплем вылетает из трубы в воду, поднимая тучу брызг. Убеждать собеседника в чем-либо не хотелось.

— Разберемся потом.

Оказалось, что столько орать и носиться не может даже русалка. Стоило им сесть в машину, покинув аквапарк, как Чарльз тут же отрубился.

— Почему ты не повел его в аквапарк в первый день? Уже бы месяц назад были в Америке.

— Да ладно, я решил, что все-таки мы неплохо отдохнули. Я подцепил тут таких цыпочек!

Эрик покосился на пассажирское сиденье.

— Надеюсь, ты предохранялся и не подцепил от них ничего. А то твои симптомы общетелесных страданий наводят на нехорошие мысли.

— Да не, ты что… Все пучком было, угу, — Шон закивал, слегка побледнев, и болтать перестал.

Следующий день прошел в сборах, и тут пришло время Эрику жалеть о вчерашнем. Чарльз еле ползал по дому, стеная о том, что потянул все мышцы в теле, а Кэссиди ныл о головной боли, то и дело спрашивая, симптомом какой венерической болезни это может быть. Русал помочь ему ничем не мог, Эрик тоже, ехидно предполагая, что самой ужасной и позорной.

— У меня кошмарный звон в ушах! Как будто гудит какой-то прибор или радио. Вы ничего не слышите? — Шон приподнялся с дивана, на котором лежал, драматично держась за лоб.

Чарльз, развалившийся рядом в кресле, покачал головой. Он пытался аккуратно складывать одежду, которую Эрик вытащил из шкафов. Получалось так себе, но Чарльз утешал себя тем, что старался.

— Это хламидии уже добрались до твоего слухового прохода и визжат: «В следующий раз используй резинку, Шон! Мы не хотим тебя покидать!»

— Ой, да пошел ты! — Шон швырнул в проходящего мимо Эрика подушку, но промахнулся. — Я серьезно. Я слышу этот звон последний месяц. Не всегда, но периодически, и сегодня он просто невыносим. Как будто целая станция работает, а вы и в ус не дуете.

— Я ничего не слышу, прости, Шон.

Чарльз сложил свою рубашку и опустил ее на дно чемодана. Вышло очень даже неплохо. Он тяжко вздохнул.

— Эрик, я пойду, схожу на пляж, ладно?

— Ты сложил вещи?

— Частично…

— На одну сотую он сложил, — буркнул Шон. — Почему никто не принимает меня всерьез? Может я смертельно болен и умираю от опухоли мозга!

Эрик наклонился над ним, возвышаясь над спинкой дивана:

— Мы покажем тебя ветеринару по приезду в Нью-Йорк. Займись-ка своими тряпками.

Ворох белья похоронил под собой удрученный стон Шона, который даже не пошевелился, чтобы начать что-то делать. Он бы пролежал так хоть весь день, но в этот момент дверь с грохотом распахнулась, и в дом влетел Чарльз с такой скоростью, будто не он только что страдал о больных мышцах.

— ЭРИК!!! БЫСТРЕЕ СЮДА!!!

От крика — реального и ментального — Эрик подскочил и шарахнулся головой о дверцу открытого шкафчика. Он слетел на первый этаж, пропуская по две ступеньки, ожидая снова обнаружить Чарльза на полу в луже крови, но тот стоял в дверном проеме, тараща выпученные глаза и тыча рукой в сторону пляжа.

— Что?

Шон тоже выбрался из-под одежды.

— Яйца! Они пустые!

— ЧТО? — Эрик и Шон переглянулись и, не сговариваясь, все трое бросились к морю.

«Не может этого быть!» — Эрик повторял эту мысль как мантру, пытаясь от самого дома рассмотреть происходящее в каменном гнезде на пляже. — «Чарльз, наверняка, это выдумал, ему померещилось или кто-то подшутил». Он даже покосился на Шона, но тот выглядел таким же ошарашенным.

Они остановились у гнезда в немом шоке, глядя на то, как Чарльз поднимает куски толстой твердой скорлупы. Наполовину утопленные в песке лежали пустые яйца. Эрик взял в руки осколок, не веря собственным глазам, и потрогал его пальцами. Внутри он был покрыт плотной пленкой, ее ошметки болтались в воде над скорлупками. Часть камней, закрывающих кладку от морского течения, была разбросана. Кто бы ни вылупился из яиц, они убрались в море.

— Мать вашу, это, и правда, были яйца русалок. Пардон, мистер Русалка, был неправ, — Шон и думать забыл о головной боли, присев на корточки и трогая руками остатки скорлупы.

Эрик поднял взгляд на Ксавье, тот улыбался как безумный.

— Я же говорил! Говорил! — он подпрыгнул, бросаясь Эрику на шею и хохоча от радости, пока Леншерр стоял столбом.

Впервые, пожалуй, собственная неправота его ничуть не угнетала.

— Но где же они? — Шон задал самый логичный вопрос, возникающий теперь, когда вопрос каменных яиц все-таки разрешился.

Все обернулись в сторону спокойного моря. Его блестящая на солнце гладь слепила глаза, хоть подноси ладонь козырьком, хоть нет. Чарльз прижал пальцы к виску, пытаясь выискать детенышей в воде, пока Эрик и Шон всматривались в даль.