Она хотела потрепать его по волосам, но Чарльз шарахнулся в сторону, словно она была электрическим скатом, и женщина, рассмеявшись алмазным смехом, отошла прочь. Как раз в тот самый момент, когда дверь, ведущая на просторный склад, отворилась.

Шмидт в сером костюме и начищенных ботинках с самодовольным видом вошел внутрь. Словно верная собака, Эмма тут же встала за его плечом, молодой черноволосый парень остался стоять у двери, переводя тяжелый взгляд темных глаз с одного пленника на другого.

— Дорогая, ты хорошо развлекла наших гостей? Кажется, в прошлый раз им не очень понравилась наша вечеринка.

Иногда трудно представить, что один только вид человека может вызывать столько отвращения, но Чарльз почти ощущал тошноту. Шмидт был подобен спруту, который отравлял окружающую воду чернилами, помутняя чужое зрение и разум. Эмма блокировала телепатию русала, но даже через боль и чужие блоки, он ощущал отчаянный гнев Эрика. Казалось, Леншерр сейчас вспыхнет сам, не в силах выплеснуть свои эмоции. Металлические прутья, все еще зависшие на уровне его глаз, мелко вибрировали — и это было единственным, что выражало его гнев.

«Эрик, слышишь меня?» — Чарльз должен был попытаться. Когда они переместились, и Церебро сломалось, он держал с Эриком связь, как со своим маяком. Возможно, именно из-за этой связи сейчас он ощущал отголоски его эмоций. Почему Эмма не оборвала ее?

«Чарльз? Ты у меня в голове? Она тебя не блокирует? Можешь заставить Шмидта заткнуться и вскрыть себе глотку?»

«Тише-тише. Не так много мыслей. Я не могу…»

— Эмма, ты не могла бы вернуть моему дорогому Эрику голос? Я вижу, что он очень хочет что-то мне сказать.

— Как пожелаешь.

Невидимая рука отпустила его горло и язык, и Эрик не смог сдержаться.

— Убери телепата, и я развлеку тебя по полной программе. Уверен, твои кишки будут прекрасно смотреться в качестве гирлянды на этом потолке!

Шмидт выглядел искреннее позабавленным и издевательски похлопал мужчину по щеке.

— Ну, не чудо ли? Я буду скучать по нашим семейным перепалкам. Но право, шутки шутками, а я немного подустал, — Шмидт подошел вплотную, внимательно вглядываясь в глаза своего пленника, словно пытаясь рассмотреть в нем что-то. — Да, да… Твои дети были бы вишенкой на торте мутантского генофонда, Эрик. Такие же сильные и гордые, как их отец. Жаль, что их у тебя никогда не будет. Ты слишком неуправляемый, доставляешь много хлопот.

Он повернулся к другому пленнику, сидящему на полу, и язык Эрика снова перестал ему подчиняться. Шмидт потерял к нему интерес, а значит — это конец. Сердце зашлось в бешеном ритме (наверное, его пульс перевалил за сто), и все мышцы гудели от напряжения, которое не находило выхода. Он не мог повернуть голову, чтобы уследить за противником, и все чувства обострились до предела: слух, обоняние, даже волоски встали на коже дыбом, отзываясь на любое дуновение ветерка в пустом складе. Шмидт был опасен, Шмидт хотел избавиться от него, Шмидт был у него за спиной… Но хуже было то, что на Чарльза у Шмидта похоже были планы.

— Ах, Чарли! Моя русалочка! — мужчина начал расстегивать рукав рубашки, медленно, неторопливо продевая пуговицу сквозь петлю и закатывая ткань. — Не ты ли оставил мне эту метку? — на коже Шмидта виднелись следы от острых русалочьих зубов. — Я прямо-таки ощущаю себя избранным самим морским дьяволом! Это знак!

Мужчина вдруг резко наклонился, хватая Чарльза за шиворот и притягивая его лицо к своему. Чарльз вцепился в его руки, но это было все равно, что пытаться сдвинуть подводную глыбу. Оставалось лишь, дыша через раз от страха и отвращения, смотреть прямо в эти черные глаза.

— Какой чудесный эффект оказала на тебя моя сыворотка. Я не ожидал, право. Да. Никак не ожидал такого! Был уверен, что у мутанта, с хвостом или без, она вызовет усиление мутации. Ну, или убьет его. Это все-таки был пробный экземпляр, я испытал его только на лабораторных крысах. Большинство из них сдохло. Рад, что тебя не постигла эта участь.

— Лучше умереть, чем быть у тебя в плену! — Чарльз надеялся, что его голос звучал больше зло, чем испуганно.

Шмидт разжал пальцы, бросая пленника обратно на пол и цокая языком.

— Эрик на тебя плохо влияет, русалочка. Ну, ничего, все поправимо, — он вернулся к Эмме, которая со скучающим видом прислонилась к колонне, рискуя запачкать свое белое платье.

— Думаю, стоит просветить наших дорогих гостей в честь чего сегодня вечеринка, верно, дорогая?

«Есть какие-то идеи, Эрик?»

«Уверен, что не можешь обезвредить Эмму? Если бы ты только ослабил ее блок, я бы проткнул ее насквозь…»

Эрик буквально ощутил, как Чарльз мысленно нахмурил брови. Ему не слишком нравилась идея с убийством, но оба понимали, что кровь пролить придется.

«Я навряд ли смогу. Она использует Церебро, я — нет. И даже в нем она сумела подкараулить меня и заблокировать. Прости, я затащил тебя сюда».

«Заткнись, Чарльз! Сейчас не время для глупых извинений. Только Эмма может меня удержать, только ты можешь обезвредить Эмму. Лучше думай об этом!»

Мысленный диалог пришлось прервать.

— Думаю перед смертью тебе, Эрик, будет интересно узнать мои гениальные планы, в которых, увы, ты лишь по собственной глупости не примешь участие. Я давал тебе столько шансов, но ты так и не сумел ими воспользоваться, — Шмидт подошел к одной из коробок и похлопал по ней ладонью. — Знаешь, что это? Ты догадываешься, я уверен. Последние несколько недель я дорабатывал свое лекарство. Лекарство для всех людей, Эрик! Вакцину, которая сделает каждого человека на Земле мутантом, — он выдержал паузу, наслаждаясь эффектом. Эрик не мог говорить, но его шокированный взгляд скользил по рядам коробок, которыми был заставлен склад. — Люди — отбросы этого мира. Они не нужны больше этой планете. Эволюция сделала свой шаг, а я всего лишь помогу ей продвинуться дальше. К чему напрасные жертвы? Зачем убивать миллиарды, когда можно помочь хотя бы половине из них.

— Помочь? И это, по-твоему, помощь?! — Чарльз неверяще смотрел на мутанта. Они с Эриком, кажется, не совсем верно оценивали масштабы его безумия до этой минуты.

— Конечно, мой дорогой и юный друг! Будь я чуточку расточительней и терпеливей, я бы устроил третью мировую войну и дождался, пока люди перебьют друг друга. Умрут миллиарды, выживут тысячи. Но с вакциной эффект будет иным. Да, часть людей умрет, потому что их мутации будут несовместимы с жизнью, ну, или может, их слабые организмы просто не выдержат моей вакцины. Но что смерть миллионов, если остальные смогут выйти на новый уровень жизни?

Шмидт собирался убить миллионы людей своим «лекарством» и улыбался этой перспективе! А что будет с теми, кто выживет? Начнется полнейший хаос. Не каждому человеку (или русалке) Чарльз бы доверил определенные силы. Один и тот же дар в руках одного мог стать благом, в руках другого — проклятьем для многих.

— Я вижу, что вы впечатлены. Уверен, тебе бы понравился новый мир, Эрик. Жаль, ты не увидишь его. Вакцина начнет поступать в больницы завтра утром.

Эмма насмешливо склонила голову, и Эрик понял, что язык снова в его власти.

— Люди, может, и прошлая ступень эволюции, но не настолько тупые. Как только первые умрут от вакцины, ее тут же отзовут.

— Они этого не сделают. И твой морской друг поможет нам в этом.

— Вы не в себе, если считаете, что я стану участвовать в подобном! — щеки Чарльза раскраснелись от гнева. Пусть лучше убьют его вместе с Эриком, чем заставят делать то, что убьет миллионы невинных.

— Скажи-ка, Эмма, нужен ли телепату язык, чтобы использовать его силу?

— Нет. Так же, как глаза, уши, руки-ноги и прочие не жизненно важные части тела.

— Вот и прекрасно. Вели Азазелю отрезать ему язык: его гордая дерзость напоминает мне о покойном Эрике. Это ранит мое старое отцовское сердце.

«Ты сдохнешь раньше, чем меня похоронишь!!!»

Мысленный крик настиг только Чарльза, смотрящего вслед Шмидту, пока за ним не закрылась дверь. Стоило ему уйти, и мозг телепата заработал на полную мощность. Что ему делать? Эрик мог бы уничтожить Церебро Эммы, но та сковала его так, что он не мог пошевелиться. Мало того, что Церебро блокировало силы Чарльза, так еще и алмазный панцирь Эммы не пропустил бы его атаку.