Чарльз напрягся.
— Все, что мне нужно, чтобы ты отвезла меня на то место, где нашла. Я думаю, Эрик приплывет туда так или иначе… — по крайней мере, сам Чарльз так бы и сделал.
Какое-то время Мойра молчала, перебирая в голове самые различные версии, но в конце концов ей пришлось спросить:
— Приплывет?
— Он был в плену у Шоу, и тот кое-что сделал с ним…
В мысленном взоре Мойры промелькнули картинки с жуткими водоплавающими чудовищами, похожими на людей, но с пророщенными плавниками и щупальцами, и жуткой склизкой кожей.
— Нууу, все не так ужасно, правда, — улыбнулся Чарльз, но тут же спохватился. — Извини, ты слишком громко думаешь. Я думаю, будет лучше, если ты все увидишь сама.
Женщина покачала головой и решила, что иногда лучше оставаться в неведении. Хотя любопытство так и подбивало ее задать множество вопросов. Она просто нутром чуяла: кроме телепатии Чарльз еще что-то скрывал. Но вместо вопросов она решила рассказать о Каспартине.
— Корабль был в порту? — Чарльз явно занервничал.
— Он был пуст. Никого. Шоу сбежал и забрал с собой все, что могло вывести нас на его след.
Мойра внимательно следила за лицом мужчины, но в конце концов сдалась. Боже, зачем она вообще всем этим занимается… В ближайшие дни Чарльз покинет это место, а она вернется домой, и жизнь снова потечет в привычном русле. Женщина поднялась из-за стола и принялась убирать посуду.
— Завтра отвезу тебя туда, это не слишком далеко.
Вранье. Ее жизнь уже никогда не станет прежней после всего, что она сегодня узнала и увидела…
От идеи ночевки в единственной спальне на первом этаже пришлось отказаться. По словам Мойры после того образа жизни, который вел ее отец, комната пришла в негодность. Она постелила белье на относительно новом диване, который был куплен мистером МакТаггертом в связи с тем, что старый просто развалился пару лет назад. И Чарльз, кое-как устроившись на нем, улегся спать. Мойра ушла на второй этаж в свою комнату, и мужчина какое-то время вслушивался в ее полные беспокойства мысли, пока она, наконец, не уснула.
Чарльз чувствовал себя смертельно уставшим, но все же перед тем, как позволить сну забрать себя в свои объятья, он постарался сделать упражнения, которые показал ему человек в больнице. Казалось, ноги сегодня слушались уже лучше. Он смог поджать пальцы и даже согнуть колени. Вспотев от усилий, Чарльз был вынужден сдаться. Сесть или тем более встать с помощью этих дурацких конечностей все равно не получалось.
Одеяло у Мойры было гораздо теплее, чем в больнице, и камин все еще ярко горел, так что холодно здесь не было, и грелка ему была не нужна. Но слышать так близко шум дождя и ветра было неприятно, словно плавать у самой поверхности и слышать удары капель о воду. В шторм и непогоду русалки всегда держались у дна.
Чарльз лег на бок, уставившись в темный экран телевизора, и попытался расширить поле своей силы. Но сколько бы он ни тянулся, вокруг не было ни одного сознания. Дом Мойры стоял на отшибе, вдали от основного человеческого города.
Нужно было отдохнуть. Уже завтра он сможет увидеть Эрика и…
Что дальше Чарльз не знал… Он читал в голове Мойры, что той не терпелось покинуть этот дом и этот город, оставить дело Шоу позади, заняться повседневными делами и не думать о мутантах. Он так же знал, что Мойра была не тем человеком, что закрывает глаза на проблемы или бросает людей в беде. Но последние события слишком расстроили ее, и винить женщину за мечты о мирной жизни Чарльз не мог. Но если Эрику не удалось каким-то образом достать внезапно пропавшее у Эммы Церебро, то он не сможет вернуть себе тело. Да и где тело Эрика, если на Каспартине никого не было? Значит ли это, что Шоу вернулся и забрал своих пленных? Или это Эрик отвез корабль в порт и выручил собратьев? Чарльз не знал. Но с чего-то надо было начинать. И логичней всего было вернуться в ту точку, с которой он потерял связь с остальными.
Пытаясь избежать дурных мыслей, крутящихся в голове, Чарльз повернулся на другой бок, отворачиваясь от окна, и больно ударился локтем о что-то твердое, торчащее между подушек в диване.
— Шшш, морские боги! — он просунул руку в щель и вытащил на свет плоскую деревянную коробку, раскрашенную в белые и черные квадраты. — Что это за штука?
Коробка была закрыта на маленький крючочек, внутри что-то гремело. Сначала Чарльз хотел положить ее на пол и улечься обратно, но любопытство взяло верх: мало ли, что там могло быть! Что если внутри тоже лежат красивые украшения, как в маленькой коробочке на полке?
Он повернул замок и открыл крышку. Внутри было множество странных фигурок, выточенных из дерева, совершенно некрасивых и бесполезных. Разочарованный Чарльз засунул странную находку под диван, но там наткнулся пальцами на еще один предмет. А вот это было уже интересней! У предмета оказалась небольшая костяная ручка, из которой торчал извитой металлический штырь, поблескивающий в свете камина. Чарльз понятия не имел, что можно с ним делать, но был уверен — это куда полезней деревянных фигурок. Блестящие вещи редко когда бывали бесполезными!
Спрятав блестящий виток между подушек, Чарльз, наконец, уснул.
====== Глава 8 ======
В первой половине дня проглянуло солнце. Мойра, выспавшаяся и отдохнувшая, была настроена куда более благодушно, чем вчера, и после завтрака уехала в отделение с отчетом. Чарльз был предоставлен самому себе на пару часов. Он вытащил из шкафа самую неприметную, маленькую и замызганную кастрюлю и сложил туда свои находки: металлическую коробочку, создающую огоньки, блестящий виток, одну сережку с зеленым камнем. (Он все же не удержался и вытащил ее из коробочки. Что такого, в самом деле? У Мойры их две. Будем считать, что одной она поделилась). Монетки и прочий хлам исчезли со стола в мусорном ведре, который Мойра унесла с собой, так что Чарльзу ничего не осталось. Однако под холодильником — так назывался этот белый шкаф, — нашелся маленький блестящий ключик. У Чарльза была целая коллекция таких в тайнике, но навряд ли теперь он когда-нибудь ее увидит…
Уходя, Мойра оставила на тумбочке у двери небольшую тряпичную сумочку. Спустя час моральных мучений, Чарльз сдался и все-таки влез в нее. Он был уверен, что у людей не принято, приходя в гости, рыться в чужих вещах. Конечно, точно было неизвестно, но все подсказывало, что это так, и все же… Мойре стоило лучше прятать свои сокровища в доме, Чарльз не виноват, что все тут раскидано, где попало.
В сумочке оказались сладко пахнущие странные предметы, и Чарльз вспомнил, что видел, как медсестры в больнице украдкой мазали губы бардовыми карандашами. У Мойры тоже был такой. Чарльз понюхал его — пахло не очень-то съедобно. Он уже хотел лизнуть самый кончик, но передумал и провел по тыльной стороне ладони. На коже остался широкий багровый след. Провел еще раз — вышло довольно агрессивно на вид. Возможно, женщины мажут этим губы, чтобы пугать врагов? Чарльз не сказал бы, что Мойра или Мэди выглядели зловеще хоть с ярко-красными губами, хоть нет. Вот если бы они располосовали этим карандашом щеки и лоб, то вышло бы более пугающе. Впрочем, собаки бы навряд ли это оценили. Чарльз с сожалением провел языком по ставшим совсем маленькими клыкам и с досадой убрал карандаш обратно в сумочку. Полосы с руки стираться не хотели, он испачкал все пальцы и обе кисти, но так и не смог полностью убрать краску. Пришлось мыть руки под водой, но проклятый цвет въелся в кожу, и Чарльз успел пожалеть, что вообще притронулся к этой дурацкой неблестящей вещи. В сумочке нашлось еще и маленькое зеркальце, карандаши других цветов, более тонкие, но их мужчина уже трогать не стал.
И, в конце концов, это!
Чарльз уже знал, что это, видел, как в больнице похожими предметами медсестры резали ткань, — ножницы! Только эти были меньше и блестели! Чарльз просунул пальцы в кольца и сделал:
— Чик-чик.
В глазах бывшего русала мелькнул азартный огонек, и он развернул кресло так, чтобы взглядом окинуть всю комнату и выбрать жертву своих экспериментов. Плавно колыхающаяся грязная тряпка, висящая на окне, была идеальной жертвой…
