Слейт.

Он был самым сложным и непредсказуемым человеком из всех, кого она встречала в жизни. Он взял ее к себе в дом, защитил от преследователей, избавил от забот — словом, держался как джентльмен в полном смысле этого слова. Она ждала от него помощи и поддержки. А он вдруг стал вести себя с ней как совершенно невоспитанный хам. То Кейтлин спотыкалась, и он не спешил протянуть ей руку, то она нуждалась в его мужском восхищении, а он упорно отмалчивался. Вообще Слейт, казалось, злился на ее настойчивые попытки установить какой бы то ни было человеческий контакт — в том смысле, как это понимала Кейтлин. Одним словом, ей не оставалось ничего другого, как пойти на крайний шаг: предложить свою помощь. И Кейтлин придумала отремонтировать совместными усилиями дом. Тут уж отступать было некуда, и Слейт согласился. Однако все обернулось не так, как она надеялась. Держался он отчужденно, если не сказать грубо. Резко оборачивался, когда она обращалась к нему, недовольно сопел, когда подходила ближе. Выглядело это так, будто ей лучше было все время держать рот на замке: он лишь выкрикивал приказы и критиковал ее работу. Иногда казалось, что он намеренно старается вывести ее из себя.

Кейтлин хорошо разбиралась в мужчинах. До сих пор ей не встречался достойный противник. Она виртуозно обводила кавалеров вокруг пальца, умело манипулировала ими, играла на типично мужских слабостях. И всегда добивалась своего.

Со Слейтом же получалась другая история.

Невероятно чувственный и восприимчивый, он оставался равнодушным к ее капризам и попыткам властвовать над ним. Самое ужасное было то, что она его желала страстно, как только женщина может желать мужчину. Кейтлин было страшно. Потому что когда испытываешь такие чувства, ты либо получаешь то, к чему стремишься всей душой, либо не получаешь, и тогда сердечная рана кровоточит еще очень долго.

Сегодня он поцеловал ее. Это было не похоже ни на что виденное и прочувствованное Кейтлин прежде. Как укус змеи, как тропический ливень, как землетрясение. Почва разом ушла у Кейтлин из-под ног. Она вмиг потеряла себя прежнюю, а вот себя новую боялась и тщетно пыталась вернуться в привычное ей полусонное состояние почти полного равнодушия к человеку, который оказался рядом.

Слезы душили ее, и Кейтлин впервые за много лет задумалась о том, так ли хорошо было ее спокойствие, таким ли безмятежным было ее сознательное одиночество.

Последний штрих — и Райл отступил от аккуратно покрашенного комода. Уже завтра племянник разложит по ящикам солдатиков и машинки. Райл лично выдумал дизайн, сделал чертежи, с любовью выточил все детали. Работа выглядела безупречно, но мастер озабоченно почесывал в затылке. Что-то было не так, что-то не вязалось с жизнерадостным характером шестилетнего мальчика, которому предназначался этот роскошный подарок.

Райл обожал племянника и подолгу возился с ним. Он старался угадывать желания малыша, хотя и повторял, что ребенка нельзя баловать. Ему по-настоящему хотелось, чтобы комод Лео украсил детскую, естественно вписался в круг уже привычных мальчику вещей и тем не менее выделялся, чаще напоминая тому о дяде. Но доделки какого рода требовались здесь? Раскрасить комод в разные цвета? Наклеить картинки? Просверлить окошки?

Дизайнерская жилка в Райле была не сильна. Вот Мелани могла бы ему подкинуть свежую идею. С ее-то богатой фантазией, всплесками эмоций, тонким чувствованием настроения другого человека… Женщина, женщина с большой буквы, она так нужна была ему сейчас — не ради секса, а ради… чего? Помощница в обустройстве быта его семьи? Какая неожиданная роль — для той, что поставила своей целью провести над ним странный эротический эксперимент!

Размышления Райла прервал телефонный звонок капитана Ватсона.

— Как дела, старина? Эта сволочь Кейтлин еще не запела?

— Нет. — Райл довольно улыбнулся. Капитану-то невдомек, что Кейтлин вообще в городе нет. — Она не в курсе, что хранится у нее дома. В этом я совершенно уверен.

Ватсон выругался:

— Радостного мало. Шеф из меня отбивную сделает.

Райл подавил смешок. С каких это пор Ватсон заботится о настроении шефа?

— Хотите быстрее — возьмите ордер на обыск, и пусть ваши люди проверят помещение.

— Это невозможно. Мы рискуем. Миниатюра может попасть в руки предателя. Попытайтесь довести дело до конца самостоятельно. — Не прощаясь, Ватсон повесил трубку.

Райл хмыкнул и набрал номер Теда Баркера из ФБР.

— Я как раз собирался переговорить с вами, Андерсон. Нужно, чтобы вы приостановили дело.

— Почему? — опешил Райл.

— Мы плетем сеть вокруг Джека Элстона. Он узнал о наших планах и очень осторожен, ждет, что вы найдете портрет. Если вы выйдете из игры, он занервничает и совершит ошибку.

Райл судорожно вцепился в трубку.

— Так что можете больше не стараться… на свиданиях. — Баркер иронично кашлянул. — Я сообщу, когда вы опять понадобитесь.

Райл медленно положил трубку. Все. На этом его участие в операции можно было считать завершенным. Ничего удивительного. Разве ж полиция разрешила бы им со Слейтом снять сливки и получить все награды? Да никогда.

Мелани будет немного раздосадована, но свою долю удовольствий она получила. Возможно, эксцентричная дамочка уже ищет ему достойную замену. Райл даже почувствовал облегчение при мысли, что ему не придется больше обманывать ее. Он терпеть не мог мешать работу и секс.

А тут уже ситуация вышла за рамки пресловутого «просто секса». Он не мог выбросить Мелани из головы. У него даже руки начинали дрожать, едва он вспоминал ее.

Он хотел ее, хотел все сильнее и сильнее. И у него не было никаких официальных оснований, чтобы повидать ее. Он как будто лишился своего рода убежища, оправдания, которое давало его задание. Беда заключалась в том, что теперь ему стало необходимо не только ее тело. Он хотел видеть Мелани, слышать ее голос, хотел разговаривать с ней, смеяться, ругаться… И главное — изолировать ее от мужчин. Райл объяснял это себе тем, что стремится беречь Мелани, чтобы никто не посмел обидеть ее.

Вчерашний инцидент едва не закончился катастрофой. Мелани заметила, как он роется в вещах Кейтлин. Сказать, что он почувствовал при этом неловкость, значило не сказать ничего. Ему действительно стало страшно, что Мелани обо всем догадается и не захочет его больше видеть. Да и зачем такой чудак ей сдался? Ей же от него нужен был только секс, эксперименты, механика. А он попался. И — что греха таить — влюбился, как малолеток.

У Мелани на душе тоже было неспокойно. Она весь вечер проторчала на встрече выпускников своего университета, но насыщенная культурная программа как-то не оставила следа в ее памяти. Мысли ее витали далеко. Она думала о Райле и подводила неутешительные итоги своего эксперимента.

В целом пришлось признать, что затея не удалась и на роль секс-бомбы ей претендовать нелепо. Холодный, надменный взгляд, равнодушие и умение использовать мужчин, очевидно, так и не стали сильными сторонами натуры Мелани. Она не Кейтлин и никогда ею не будет. В ужасе она констатировала: ее интересует сам человек. Его рассказ о путешествиях вызывал в ней восхищение, а несомненное мужество и бесценный опыт, который Райл приобрел за время странствований, заставляли сладко трепетать ее сердечко.

С другой стороны, на встрече выпускников на нее обратил внимание некто Бред, признанный красавчик, по которому когда-то сохла добрая половина девчонок на курсе. Весь вечер он недвусмысленно ей подмигивал, даже предложил проводить домой, правда, Мелани ему отказала и гордо уехала на метро. В вагоне с ней пытался познакомиться очень симпатичный парень, как раз в ее вкусе. Раньше ничего подобного с серой мышкой Мелани не случалось. Неужто не все так безнадежно, спрашивала она себя, и уже в подъезде столкнулась с соседом, который жил этажом ниже, — киногерой, да и только. Мелани набралась храбрости и несколько раз ему улыбнулась. Он поздоровался и двинулся по лестнице вслед за ней, хотя вполне мог бы подождать лифта. Прежде чем расстаться с ней, сексапильный сосед замедлил шаг, пробормотал что-то вроде «скажите, вы бы не согласились как-нибудь…», а потом покраснел как рак и чуть не бегом устремился к своей двери.